Однако только начиная с Иоганна Блюменбаха, термин «антропология» получает тот смысл, который ему придают сейчас. Некоторые медики воспользовались им для обозначения в целых энциклопедиях, содержащих одновременно анатомию, психологию и гигиену. Впрочем, и в наше время смысл этого термина совершенно извращается, как например, в названии науки — культурная антропология. Претендующая на всеохватывающий подход в изучении человека, она на самом деле занимается мифологизированием некоего абстрактного гомункулуса, не имеющего ясных расовых признаков.
Бурный расцвет именно предметной физической антропологии в XIX веке и оформил границы применения термина. Признанные классики этой науки давали такое определение:
«Антропология есть монографическая естественная история человека, в смысле любой зоологической монографии», — Арман де Катрфаж.
«Антропология есть чистая и конкретная наука, имеющая целью полное познание человеческой породы, рассматриваемой во-первых, с точки зрения деления ее на четыре типические группы (разновидность, раса, вид, тип, если таковые существуют), сравнения их между собою и связи с их соответственной средой; во-вторых, в ее целостности и в отношениях ее к остальным животным», — Альфонс Бертильон.
«Антропология есть наука, имеющая предметом изучение человеческой породы в целом, в частностях и в отношениях ее к остальной природе», — Поль Брока.
«Физическая антропология — это определение и объяснение наличия разных типов людей в разных странах», — Франц Боас.
«Наука, которая специально занимается соматологическими особенностями рода человеческого как в целом, сравнительно с другими животными, так и в его разновидностях, называется антропологией», — И. Е. Деникер.
«Антропология есть отрасль естественной истории, изучающая человека и человеческие расы. Антрополог изучает человеческую породу в ее целостности и в ее отношениях к другим зоологическим группам и затем переходит к подразделениям, называемым обыкновенно расами. Его средства наблюдения те же, что и у зоолога, но горизонт обширнее. Некоторые признаки, неважные у животного, получают у человека первостепенное значение; таковы, например, мозговые отправления. Таким образом антрополог, в виду этих задач, изучает последовательно: 1) физические признаки; 2) физиологические явления, к которым относится также и психическая жизнь; 3) особенности общественного устройства и, наконец, 4) явления исторические. Не может быть никакого сомнения в том, что метод исследования должен быть одинаковым как для человека, так и для других животных; суждения a priori и проявления чувства должны быть из нее окончательно изгнаны. Как бы ни была блестяща роль человека на нашей планете и каково бы ни было положение его на вершине органической жизни, будет ли он составлять отдельную область, человеческое царство, или же будет он только первым родом в отряде приматов, во всяком случае он должен быть изучаем при помощи тех же методов», — Поль Топинар.
Выдающийся русский антрополог, основоположник отечественной академической школы Анатолий Петрович Богданов (1834–1896) в одном из своих главных сочинений «Антропологическая физиогномика» (М., 1878) еще на заре формирования всей науки в целом, тем не менее, очень точно выделил все особенности менталитета, которыми должен отличаться антрополог от представителей иных естественнонаучных дисциплин: «Для современного антрополога-натуралиста изучение человека вообще не есть ближайшая задача, это дело анатома, физиолога, психолога и философа. Для него важны те вариации, которые в форме и в своем строении представляют племена, и важны постольку, поскольку они дают возможность различать и группировать эти племена, находить в них различия и сходства для возможности естественной классификации их, для воссоздания того родословного древа, по которому они развивались друг от друга под влиянием различных причин».
Таким образом, русский ученый при определении приоритетных задач антропологии увязывал методологию с иерархией целей исследования, чем неминуемо вводил в основания всей науки качественную оценку расовой проблемы. Необходимость в ней в полной мере поначалу осознали лишь талантливые дилетанты с гуманитарным образованием — основоположники целого идеологического направления, получившего впоследствии название расовой теории. Это были француз Жозеф Артюр де Гобино (1816–1882), немец Густав Фридрих Клемм (1802–1867) и русский ученый Степан Васильевич Ешевский (1829–1865).
Впервые термин «Rassenlehre» — расовое учение или расовая теория — был введен в употребление в 1786 году немецким философом Кристофом Мейнерсом (1747–1810). Но лишь во второй половине XIX века начинается его широкое использование в литературе. На волне моды возникают новые определения: «Rassenforschung» — расовые исследования, «Rassenkunde» — расоведение, «Rassengedanke» — расовое мышление. Как видно, именно в Германии рубежа XIX и XX веков новая общественно-политическая тенденция достигла своего наивысшего развития, ибо все эти понятия отражают морально-этический и качественный акцент в решении расовой проблемы. Усложнение и совершенствование физических и психологических методов исследований развивалось параллельно с этическим истолкованием их результатов и проецированием на эволюционноисторический процесс. Оформилась принципиально новая ветвь философии, изучающая биологическое мышление и базирующаяся на иных ценностях, нежели гуманистическая риторика эпохи Просвещения. Новая идеология постепенно сформировалась усилиями антропологов, анатомов, медиков, психологов, психиатров, неврологов, лингвистов, археологов, палеонтологов, этнографов, историков, религиоведов, культурологов, философов и, наконец, политических публицистов. Истолкование бытия сквозь призму физических реалий расы стремительно обретало контуры нового мировоззрения. Один из столпов расовой теории Хаустон Стюарт Чемберлен (1855–1927) подчеркивал: «Нормальный ход развития направлен не от расы к отсутствию расы, но от политически возникшего отсутствия расы ко все более резкому проявлению расы, высшим продуктом которой является гений, герой. Под расой я понимаю то взвинчивание всего существа, которое достигается при вполне определенных условиях выбора, смешения, размножения внутри расы, — только при этих вполне определенных условиях, но уже без исключения, то есть стало быть с верностью закона природы. Я не занимаюсь исследованием гробниц, чтобы там открыть, что такое «раса», я следую за великим английским естествоиспытателем, в конюшню, на птичий двор и к садовнику и говорю: «Бесспорно и каждому ясно, что здесь имеется что-то, что дает содержание слову «раса».
Людвик Крживицкий формулировал новизну подхода следующим образом: «Расовая историософия доискивается причинной связи между расой с одной, и проявлениями общественной жизни, с другой стороны, по мнению расовой историософии, если бы не было данной расы, то не существовало бы соответственных цивилизаций. Раса в этом случае является не только покровительницей общественных процессов, но их источником, силой, созидающей учреждения. В то время как обыкновенная история описывает лишь то, что совершила данная раса, не разбирая причинной зависимости». Игнац Цольшан (1877–1948) писал: «Под расовой проблемой мы понимаем вопрос о значении расового фактора в историческом и культурном развитии». Еще один крупный расовый теоретик Вальтер Гросс (1904–1945) подчеркивал в этой же связи: «Расовая теория изменила картину истории столь же радикально, как теория Коперника — картину солнечной системы».
Таким образом, место абстрактных общечеловеческих ценностей в новой системе философских координат прочно заняла раса, как ценность реальная, а главное физически и психически измеряемая. Основоположник расовой гигиены — науки о биологической защите чистоты расы — Альфред Плетц (1860–1940) указывал: «Всюду, где этик ищет расположенную вне личности, не трансцендентную опорную точку человеческих действий, где политик берется за основные жизненные интересы, конечным объектом, сознательно или бессознательно, всегда является органическое целое жизни, представленное расой». Крупный специалист в области биологии наследственности Фриц Ленц (1887–1976) определял главную идею данного типа натурфилософии следующим образом: «Раса — носитель всего. И личности, и государства, и народа, из нее исходит все существенное, и она сама — суть. Она не организация, а организм… Вне нашей воли к ценностям понятие ценности теряет свое значение. Звезды нашей судьбы — внутри нас. Обоснования нашего высшего идеала — в нашей собственной сущности… Как для счастья отдельных людей, так и для всеобщего счастья постоянной основой служит здоровье расы. Выродившийся народ неизбежно несчастен, даже обладая всеми сокровищами мира. Не раса нужна нам ради счастья, а счастье ради расы».
