единственная жизнь? Это так, Пай?
— Очень похоже, — сказала она.
— Тогда мы можем полететь вперед, — предположила Лесли, — над той дорогой, — где мы покинули Ричарда и Лесли, приземлиться чуть дальше и посмотреть, остались ли они вместе, спасли ли годы, потерянные нами!
— А вы уже знаете, — сказала наша гостья из другого мира.
— Мы не знаем! — воскликнул я. — Нас утащили оттуда… Пай улыбнулась. «У них тоже есть выбор. Одна чась их существа напугана и пытается убежать от будущего, связанного взаимными привязанностями. Другая часть желает стать просто друзьями, еще одна — стать любовниками, чуждыми друг другу духовно, еще одна — жениться и развестись, и последняя — слиться духовно, жениться и вечно любить друг друга».
— Выходит, что мы здесь вроде туристов! — подытожил я. — Не мы создали этот пейзаж, но мы выбираем ту часть картины, которую мы хотим разглядеть поближе.
— Хорошо сказано, — согласилась Пай.
— О'кей, — сказал я. — Ну, а если, предположим, мы прилетим в ту часть картины судеб, где моя мать должна встретить моего отца. Но мы им помешаем, они не встретятся. Как же тогда я мог родиться на свет?
— Нет, Ричи, — сказала Лесли, — это не помешает тебе родиться. Ты родился в той части картины, где они смогли встретиться, и ничто этого изменить не может!
— Так нет ничего предопределенного? — спросил я. — Разве каждому из нас не назначена своя судьба?
— Судьба, конечно, есть, — сказала Пай, — но она вовсе не тащит тебя силком туда, куда ты не хочешь идти. Вы сами делаете выбор. Судьба зависит только от вас.
— Пай, а если мы захотим домой, — начал я, — как нам вернуться?
Она улыбнулась.
«Вернуться домой очень просто. Вы создали эту картину си лой своего воображения, но путь домой — это путь духа. Любовь укажет вам дорогу… — она внезапно замолчала. — Простите меня, я что-то увлеклась поучениями. Вы хотите вернуться прямо сейчас?»
— Да, пожалуйста.
— Нет! — воскликнула Лесли. Она говорила с Пай, но при этом взяла меня за руку, словно просила выслушать ее до конца. — Если я правильно поняла, те двое, какими мы были на пути в Лос-Анджелес, остановились во времени, и мы можем вернуться к ним, как только захотим.
— Конечно, можем, — сказал я. — Но тут опять бабахнет, и мы снова угодим сюда.
— Нет, — сказала Пай. — Когда вы вернетесь, мелкие обстоятельства изменятся, и назад вам уже не попасть. Так вы хотите домой?
— Нет, — повторила Лесли. — Я хочу здесь многое узнать, Ричард. Я хочу понять! У нас был лишь один шанс на триллион, и он нам выпал, мы должны остаться!
— Пай, — спросил я, — а если мы останемся, можем мы погибнуть, даже если здесь мы — привидения?
— Если таков будет ваш выбор, — ответила она.
— Наш выбор? — Эти слова мне показались зловещими. — Я люблю безопасные приключения. Полет в полную неизвестность — вовсе не забавное приключение, это просто безумие. А вдруг мы станем пленниками этой воображаемой картины судеб и потеряем наш собственный мир? Вдруг нас что-нибудь разлучит и мы с Лесли никогда здесь друг друга не найдем? Воображение может заманить нас в ловушку. — Мне это не нравилось, и я повернулся к своей жене. — Я думаю, нам лучше вернуться, дорогая.
— Ну, Ричи, неужели ты действительно хочешь упустить такой случай? Разве не об этом ты всегда мечтал — параллельные миры, альтернативное будущее! Только подумай, сколько нового мы можем здесь узнать! Давай немножко рискнем.
Я вздохнул. На пути к истине моя Лесли в прошлом не раз глядела в лицо опасности. Конечно, она хочет остаться. Теперь она позвала в дорогу скитальца, живущего в глубине моей души.
— Ну ладно, малыш, — сказал я в конце концов.
В воздухе сильно запахло опасностью. Я почувствовал себя пилотом-новичком, осваивающим воздушную акробатику без ремня безопасности.
— Пай, кстати, а сколько здесь живет разных аспектов нашей души?
— спросил я.
Она рассмеялась и посмотрела вниз на бесконечный узор: «А сколько ты можешь себе представить? Им нет числа».
— Так вся эта картина о нас? — пораженно спросила Лесли. — Куда бы мы ни посмотрели, куда бы ни полетели — эти узоры показывают выбор, сделанный нами?
Пай кивнула.
«Мы еще не начали путешествия, — подумал я, — а уже столкнулись с чем-то невероятным».
— А как же другие, Пай? Сколько же жизней может быть во Вселенной?
Она озадаченно посмотрела на меня, словно не поняла моего вопроса. «Сколько жизней во Вселенной, Ричард? — переспросила она. — Одна-единственная».
V.
— Карты здесь точно нет? — спросил я.
Пай улыбнулась. «Карты нет».
"Полет на самолете — это прежде всего правильно проложенный курс,
— подумал я. — И вот, в этом бескрайнем мире, в котором мы только что очутились, нет карты, а компас не работает".
— Здесь путь вам укажет интуиция, — сказала Пай. — Один из уровней вашего сознания уже знает все, что нужно. Найдите в себе этот уровень, попросите указать вам путь и поверьте в то, что вас ведут именно туда, куда вам надо попасть. Попробуйте.
Я выровнял наш гидросамолет на высоте около ста метров и перешел на крейсерскую скорость. Зачем забираться выше, если можно приземлиться где угодно.
Мы летели над бесконечными узорами, таившимися под водой.
— Замысловатый узор, правда? — спросил я.
— Это похоже на ковер, — ответила Пай. — Все просто, когда перебираешь нитки. Но когда начинаешь ткать большой ковер, все кажется немножко запутанным.
— А ты скучаешь по своим прошлым "я"? — спросил я нашего наставника. — Ты скучаешь по нам?
Она улыбнулась.
— Зачем же мне скучать, если мы никогда не расстаемся? Я не живу в пространстве- времени. Я всегда с вами.
— Но Пай, — возразил я, — у тебя все же есть тело. Может быть, оно и отличается от нашего, но оно имеет определенные размеры и похоже на…
— Нет. У меня нет тела. Вы чувствуете, что я здесь, и вы хотите воспринимать меня в виде человека. Но выбор других форм восприятия очень широк, вы могли бы воспользоваться любой — каждая из них может пригодиться, но ни одна из них не истинна.
Лесли повернулась и взглянула на нее.
— А какую более высокую форму восприятия мы могли бы выбрать?
Я тоже повернулся и увидел бело-голубую сверкающую звезду, словно в кабине вспыхнул дуговой электрический разряд.
Мы отпрянули. Я зажмурился, но даже сквозь закрытые веки этот бушующий свет был невыносим. Затем он погас. Пай тронула нас, и мы снова обрели способность видеть.
