Разумеется, Скуратов согласился, и был весь вечер весел, рассказывал компании анекдоты, пел песни, читал стихи, очаровывал гостей и хозяйку, а потом мирил Женщину и Старпома на кухне.
Тогда вот и сказал он им:
— Поскольку я ваш друг, то буду откровенным: не было бы тебя, Старпом, не упустил бы такой женщины.
Они рассмеялись, и Скуратов улыбнулся им. Что ж, пусть смеются. Не совсем удачная шутка, не больше, пусть так думают, пусть их…
И потянулись странные дни. Они встречались каждый день: Женщина, Скуратов и Молодой Поэт. Иногда Поэта отправляли спать, и тогда Скуратову было труднее. Труднее потому, что Старпом стал вдруг исчезать, оставляя их наедине.
Приближался день отхода старпомова судна. Дел у старшего штурмана было невпроворот, это понятно, но по вечерам старпомы, не стоящие вахту, всегда свободны. И зачастую бывало так, что не найдя Старпома, Женщина приходила к Скуратову, сидела у него часами, названивая по телефону в номер наверху.
Между Старпомом и Женщиной происходило непонятное. Скуратов пытался разобраться, но его они в свои дела не посвящали. Он ждал, чем окончится эта история, и ловил себя на чувстве удовлетворения, когда видел, как Старпом уже явно избегает Женщину.
«Чему радуешься? — говорил себе Скуратов. — Чтобы ты не думал, старик, она всегда останется Женщиной для Старпома».
Пришел день, когда они стали жаловаться Скуратову друг на друга. Скуратов выслушивал обе стороны, выговаривал Старпому, забросил, мол, Женщину, а ей говорил, скрывай свои чувства, девочка. Неумолимо приближался день отхода, Старпом исчезал все чаще и чаще, а Женщина уже плакала в номере Скуратова, и ему пришлось стать свидетелем бурного объяснения со слезами, упреками и всем тем, что подрезает корни настоящего чувства.
— Раз Старпом не хочет, не навязывайся, будь гордой, — сказал ей Скуратов однажды.
— Поздно, — ответила Женщина. — Я уже не могу быть гордой.
— Может быть, я заменю его? — с кривой улыбкой спросил Скуратов.
Женщина подняла на него удивленные глаза и улыбнулась.
— Ты хороший, — просто сказала она.
«Вот и все, — подумал Скуратов, — Хоть не сказала: будем друзьями».
А Старпом отмалчивался. Скуратов так и не понял его до конца. Победил ли в нем долг, и Старпом решил вернуться домой. Ради дочери или еще ради чего, о чем мог знать лишь он один. Или не было у него глубокого чувства к Женщине, а может быть, было да исчезло, и, наверное, сама она виновата. Нельзя до конца отдавать себя мужчине. В любой женщине он ищет таинственное и до конца непостигаемое начало. И черт его, Старпома, знает, чего он искал и чего не нашел. Старпом молчал, и Скуратов не считал себя вправе говорить с ним об этом.
Скуратов сидел с Молодым Поэтом в номере Старпома и смотрел, как тот собирает вещи.
Настойчиво зазвякал телефон. Скуратов поднял трубку.
— Я заказала легкий ужин в твоем номере. Для нас четверых. Ведь мы расстаемся.
— Это она, — сказал Скуратов. — Я думаю, что нам с тобой надо пойти.
Старпом промолчал, он укладывал вещи.
— Что мне ответить? — спросил Скуратов.
— Надо пойти, — откликнулся Молодой Поэт.
За окном послышался звук автомобильной сирены. Старпом захлопнул крышку чемодана, выпрямился и заглянул Скуратову в глаза.
— Это за мной, — сказал он и отвернулся. — Ты считаешь, что надо все-таки идти?
— С ее стороны это красивый жест, и чем бы не был он продиктован, мы не должны быть свиньями. Понимаешь?
— Хорошо, Скуратов, — сказал Старпом. — Я отвезу вещи на судно и вернусь. Через полчаса.
Старпом не вернулся.
Они долго сидели за овальным столом, прикрытым куском стекла, разглядывали холодные закуски, заказанные из ресторана Женщиной, наполовину опорожненную бутылку «Столичной», остальное она вылила в стаканы. Поэт нетерпеливо смотрел на часы, видно, хотелось приступить к застольному действу или торопился куда, Женщина казалась спокойной и только однажды сказала Скуратову:
— Так он вернется, обещал?
— Конечно, — ответил Скуратов.
Он верил слову Старпома, но того все не было и не было, прошел час, и Поэт поднялся с места.
— Спущусь в буфет, — сказал он.
Они остались вдвоем, и Скуратов пристально посмотрел на нее.
— Ответь мне, — сказал Скуратов, — ты любишь его или собираешься выйти замуж?
— Это не одно и тоже?
— Разумеется, и ты знаешь об этом не хуже меня.
— Люблю, — сказала Женщина. — Но мне уже тридцать лет…
— Понимаю, — сказал Скуратов. — Ты красивая. Я встречал красивых женщин, и даже спать с ними приходилось… Если излечишься от Старпома, поедем летом в Карелию. Будем жить на острове посреди озера, ловить рыбу, провожать на ночлег солнце…
— А потом спать вместе, да?
— Если женщины спят с мужчинами, значит, такое кому-то нужно… Хочешь — я совру о том, что питаю к тебе чисто платоническое чувство? Но врать не стоит…
— Не стоит, — согласилась Женщина. — Я видела твои глаза в ту ночь…
Пришел Поэт с минеральной водой в руках, а Старпома не было.
— Он больше не вернется, — сказала Женщина.
Скуратов разозлился.
— Это нечестно с его стороны, — сказал он. — Ведь обещал друзьям… Непохоже на Старпома.
Женщина подошла к телефону, набрала номер и спросила, где стоит траулер «Челюскин».
— На рейде? — переспросила она и положила трубку.
Скуратов и Поэт переглянулись.
— Вот так, — сказала Женщина. — Старпома не будет.
Скуратов встал, подошел к окну и молча смотрел на вечерний город.
— Что ж, — после затянувшейся паузы сказал он, — обойдемся без Старпома.
Размышляя о случившемся позднее, Скуратов презирал себя за проявленную слабость.
Конечно, идею предложила Женщина.
— Поедем к нему на рейд. Возьмем с собою все это для ужина — и в гости. Старпом будет нам рад.
Молодой Поэт, конечно, пришел в восторг. Скуратов знал, что такое, когда судно стоит, готовясь к выходу в море, на рейде, как трудно туда добраться и еще труднее выбраться, и потому ему попросту не хотелось тащиться на ночь куда-то, а может быть, в глубине души Скуратов радовался отсутствию Старпома, и ему не улыбалось доставлять прямо в его объятия Женщину, хотя Скуратов никогда бы в этом не признался даже себе самому.
А Женщина знала, конечно, что Скуратов и это сделает для нее. Правда, поначалу писатель не сдавался, уговаривал ее, твердил, что это не просто — попасть на рейд, но уже вскоре они шли втроем на дежурном катере через Кольский залив. Молодой Поэт был потрясен ночными огнями рейда, Женщина молчала, Скуратов пришел в себя от ее чар и ругал теперь себя последними словами.
Большой морозильный рыболовный траулер бросил якорь на Северном рейде. Мимо вахтенного они прошли к надстройке и поднялись на шлюпочную палубу. Неясное предчувствие комом застряло где-то внутри скуратовского существа.
— Пройду вперед, на всякий случай, — сказал он.
Дверь в каюту Старпома была открыта. Скуратов подошел к ней и остановился. В каюте сидела женщина. Скуратов извинился и спросил ее, где Старпом. Уже спрашивая, он увидел на ее пальце золотой
