Горянка

Щебечет во весь голосок.

Наполнены звонкие трели
Беспечным весельем пока.
Но дни, собираясь в недели,
Торопятся, как облака.

Роняют дожди свои четки,
И в бездне седой вышины
Уже мне тоскливые нотки
В напевах касатки слышны.

Как школьница в фартучке белом,
Она и легка, и быстра.
Но грустно, что к дальним пределам
Лететь наступает пора…

* * *

…Вершины и горные долы
В июньский одеты наряд,
Как будто на крыльях, из школы
Вернулась домой Асият.

Мать в поле за мельницей старой,
Где липнет пыльца к сапогам,
Кочует с лохматой отарой
Отец по альпийским лугам.

Не выглядит дом их угрюмым,
Просторная сакля светла,
Но девичьим чувствам и думам
Сегодня жилплощадь мала.

На крышу, где сено сушилось,
С улыбкой взошла Асият.
Потом на тропинку спустилась
И на небо бросила взгляд.

Поправила косу небрежно,
Идя через отчий аул,
Ягненка погладила нежно,
И он ее руку лизнул.

В садах верещали сороки.
А яблоки — сестры айвы —
Пунцовые прятали щеки
В зеленых платочках листвы.

Казалось, им очень хотелось
Сказать, не скрывая тепла:
«Мы видим, пришла к тебе зрелость,
И к нам она тоже пришла!»

Горянка с улыбкою ясной
Направилась через мосток,
К ручью наклонилась и красный
В него уронила цветок.

«Плыви!»
              И рукою махнула
Цветку на прощанье она.
Все дальше его от аула
Легко уносила волна.

Ей думать хотелось сегодня,
Что счастьем весь мир озарен,
И если б орел ее поднял
На облачный свой бастион,

Пожалуй, не охнула б даже
Она, к удивленью орла,
И, встав на обрывистом кряже,
Плясать бы лезгинку пошла.

За кузницей возле овчарни,
Заметив мою Асият,
Друг другу аульские парни
Шепнуть о ней что-то спешат.

И двум аульчанкам, под кручей
В пруду полоскавшим белье,