— Я не помню, — ответил он. — Здесь все не так, как было. Просто отвезите меня на пляж. Мне нужно сориентироваться на пляже.
Я выбрала дорогу, которая вела к парковочной площадке. При этом не видела ни грузовика Гордона, ни фургона Кент Кларк.
— Мы не туда приехали, — раздосадовано сказала я, но Эндрю уже вылез из машины и направлялся к воде.
Пляж Анакена представляет собой кольцо белого кораллового песка в форме подковы, странный оазис на, по существу, скалистом побережье. Почва начинает постепенно подниматься, когда вы выходите из моря. Там поблизости есть два холма, скорее большие насыпи, и я увидела пещеру около верхушки одного из них. Но Эндрю не пошел в ту сторону. Он остановился на мгновение, спиной к воде, смотря то налево, то направо, а потом побежал по песку. Я последовала за ним. Поверхность была мягкая, и по ней было очень тяжело бежать: ноги утопали по щиколотку в горячий песок. Я была одета совсем не для такой «прогулки», как и Эндрю.
Он начал сбрасывать свое одеяние на бегу. Одежда разлеталась повсюду: сначала парик, потом длинная юбка, жакет, а затем и блуза — пока он не остался в одной обуви и боксерах, и так бежал дальше.
Вся эта одежда мешала мне, и я все отставала и отставала. Мы бежали мимо аху с его моаи и дальше в сторону от пляжа. Я задыхалась, стараясь бежать по песку так быстро, как только могла, и когда я обогнула насыпь, то чуть не врезалась в фургон и грузовик. Я побежала дальше мимо них, стараясь разглядеть, куда делся Эндрю. Через пару минут я поняла, что осталась совершенно одна. Я поверить не могла. Еще пять минут назад был пляж, десятки людей купались в море, а теперь ничего — пусто. Здесь не было никакой дороги, только несколько тропинок, ведущих куда-то вдаль, а куда именно — я не знала.
Я поняла, что Эндрю опередил меня сотни на две ярдов — самое большее, когда я его потеряла из виду. Даль хорошо просматривалась, но его просто-напросто не было там. Это должно было означать, что пещера где-то неподалеку.
Поверхность теперь была каменистая, с пятачками травы. Пещеры я не обнаружила, по крайней мере, такой, в какую я доставила Гордона, где вход был отчетливо виден в скале. Я поняла, что пещера была подземной. Мне нужно было найти вход. Я бежала, спотыкалась, стараясь не подвернуть лодыжку, и вдруг увидела, как что-то блестит на солнце. Это была кучка серебряных браслетов. Эндрю показывал мне дорогу. Сначала казалось, будто он просто оставил их на камне, но при более тщательном осмотре я нашла небольшое отверстие внизу, футах в четырех, в том, что выглядело просто как куча камней, перемешанная с клочками желтой травы.
Я постояла с минуту, раздумывая над этим. Я понятия не имела, что было там, по другую сторону, но была достаточно уверена, что если протиснусь туда, это не принесет никому пользы. Я могла бы вернуться назад на пляж и привести помощь, но нам все равно придется пролезать внутрь по одному. И если Мойра с Эдит были заложниками, что было наиболее вероятно, это все равно не помогло бы.
У меня был опыт общения только с одной пещерой, хотя мне и говорили, что остров, сложенный вулканическими породами, полон пещер. Однако в известную мне пещеру было два входа. Один из них находился со стороны скалы над водой. В этой части побережья не было высоких утесов Пойке или Оронго, разве только небольшие скалистые вкрапления. Я побежала к берегу и вдоль него таким образом, чтобы куча камней на берегу оставалась моим ориентиром. И наконец я обнаружила пещеру в нескольких футах от кромки воды и относительно правильном месте. Я решила, что стоит попытаться.
Проблема была в том, что если пещера была такой же, как пещера Гордона, то, как только я войду вовнутрь, заблокирую солнечный свет, и меня тут же обнаружат. Или это могла быть пещера, которая и близко не вела туда, куда я хотела. Я постаралась хорошенько прислушаться, чтобы выяснить, не подскажет ли мне что-нибудь, что там кто-то находится, но вой ветра был единственным звуком, который можно было услышать. Я сосчитала до десяти и вползла в пещеру. Сначала она показалась мне обычной пещерой без каких-либо дополнительных углублений, но когда я добралась до конца, то нашла еще один тоннель, лавовую трубу. Она выглядела так, будто ее сделали люди, хотя этого и не могло быть. Я опустилась на четвереньки и поползла по тоннелю.
Повсюду в пещере были камни, но также вполне могло оказаться, что это битое стекло. Мои штаны на коленях были изодраны через пару минут. Руки были исцарапаны и кровоточили. Хотя свет все еще был позади меня, и я знала, что двигаюсь прямо и в нужном направлении и могу, если понадобится, выбраться наружу. Потом тоннель повернул вверх. Я проползла вперед еще несколько ярдов в полной темноте.
Я решила, что не могу ползти дальше, и остановилась. Воздух теперь, когда шахта изменила направление, испортился. Было жарко, и мне показалось, что тоннель начинает сужаться. Я не знала, что делать.
Именно тогда я услышала голоса. И не только. Мне показалось, что я увидела крошечную полоску света над головой. Я подтянулась вверх по шахте и оказалась в более свободном пространстве, но не настолько, чтобы можно было встать. Свет шел откуда-то снизу. Очень осторожно я выглянула за край. Я была рядом с еще одним входом и видела его. Гордон, Эндрю и Мойра стояли с одной стороны от него, но слишком далеко, даже если бы они попытались добежать до него, они бы не успели. Луч света, освещавший их, исходил от мощного фонаря и отбрасывал огромные тени на стену позади них. Я не могла разглядеть, где Эдит, но видела ее тень. Она стояла за ними.
— Послушай, — говорил Гордон, — тебе нужен я. Не моя дочь, не Мойра. Они здесь совершенно ни при чем. Пожалуйста, отпусти их. Я останусь.
— Я тоже останусь, — сказал Эндрю. — Меня зовут Эндрю Джонс. Я еще один, кто тебе нужен.
— Эндрю Джонс! Какой приятный сюрприз! — сказал голос, который, казалось, был прямо подо мной. — Я-то думал, что мне так и не удастся тебя найти. Как благородно с твоей стороны, но вы все умрете.
— Ты очень болен, — бросил Эндрю.
Голос подо мной расхохотался:
— Мне это говорили много раз, люди намного более квалифицированные, чем ты. Это семейное, — произнес голос. — Моя мать последние четыре года только и делала, что смотрела на стену, общипывая воображаемый ворс со своего свитера. Не знаете, что свело ее с ума? Может, это была смерть ее дочери? Я обожал их обеих, знаете. Я провел, можно сказать, лучшие годы своей жизни, ухаживая за своей матерью. Ее приходилось кормить с ложки и менять подгузники. Что вы на что скажете?
— Мне жаль, — ответил Гордон.
— Да уж, наверное, — парировал голое. — Вы ведь даже меня не помните, так? Вы все были в своем мирке, не замечали никого, кроме себя и своих мелочных желаний.
— Теперь я тебя отлично вспомнил, — сказал Эндрю. — Ты тот несносный мелкий засранец, ненавидящий свою маленькую сестренку и чувствовавший себя ущемленным из-за того, что она получала столько внимания.
Возможно, Эндрю подумал, что сможет спровоцировать убийцу на какой-нибудь необдуманный шаг, но тот был абсолютно хладнокровен.
— Вы понятия не имеете о том, как я себя чувствовал, — отрезал голос. — Полагаю, пора заканчивать этот увлекательный разговор. Кто из вас желает быть первым?
— Я, — вызвался Эндрю. Его голос дрогнул.
— Нервничаем, а? — издевался голос. — Подумай, как напугана, должно быть, была Флора, она была совсем одна в темноте. Кстати, твоя помада размазалась.
Я не могла рассмотреть, где именно стоял убийца, хотя, учитывая угол падения света и направление, в котором смотрели остальные, я была вполне уверена, что он был прямо снизу, возможно, сразу же под краем уступа, на котором я лежала. Я бы предположила, что смертоносные татуировки больше не были предпочтительным оружием, учитывая количество человек в пещере. Это, вероятно, означало, что и нож убийца не станет использовать. Трое взрослых вполне могли скрутить человека с ножом. У Анакены, наверное, был пистолет, так что элемент неожиданности являлся единственной надеждой. На уступе лежал огромный валун, и я сделала то, что первое пришло в голову — попыталась столкнуть его вниз. Но он не двинулся с места. Как можно тише я развернулась и, облокотившись спиной о валун, уперлась ногами в скалу и сильно надавила.
