— Слушаюсь, шеф, слушаюсь.
— Найди себе какого-нибудь парня. Лили, — проворчал Макдональд, запирая двери и направляясь в сторону гостиной, поскольку Лили числилась последней в списке приглашенных.
Из гостиной доносились обрывки разговоров.
— …вплотную заняться гамма-лучами…
— …а где взять деньги на постройку такого генератора? Никто еще не строил ничего подобного и неизвестно, во сколько это влетит.
— …источников гамма-излучения должно быть в миллион раз меньше, чем радиоисточников на волне в двадцать один сантиметр…
— …те же аргументы приводил Коккони почти пятьдесят лет назад…
— …однако эмиссионная полоса водорода напрашивается сама собой. Так Моррисон сообщил Коккони, а тот, помнится, согласился, что она представляет собой логичный, самой природой созданный пункт радиоконтактов, так сказать, космических rendez-vous. «Единственная естественная эталонная частота, известная каждому наблюдателю во Вселенной», — вот так они это заключили. -…но уровень шума…
Улыбнувшись, Макдональд двинулся на кухню за банкой холодного пива.
— …автоматических зондов Брэйсуэлла? — осведомлялся кто-то с раздражением.
— И чего ты от них ожидаешь?
— Почему мы их не ищем?
— С зондами Брэйсуэлла дело обстоит как раз наоборот: они сами должны нам представиться.
— А с нашими, возможно, что-то произошло. После стольких-то миллионов лет на орбите…
— …в лазерных пучках больше смысла.
— Как же, — они тотчас затеряются на фоне звездного излучения…
— Как доказали Шварц и Таунс, достаточно лишь выбрать длину волны поглощения атмосферой звезды. Установить узконаправленный лазерный пучок на частоте из линий поглощения углерода…
В кабинете речь шла о квантовом шуме.
— Квантовый шум — в пользу низких частот.
— Однако он устанавливает их нижний предел.
— Согласно расчетам Дрэйка, самым целесообразным, с точки зрения уровня шума, являются частоты между 3,2 и 8,1 сантиметра.
— Дрэйк, Дрэйк! Да что там он знал! За нами — преимущество в целых полсотни лет исследований. Пятьдесят лет технического прогресса. Столько лет назад мы могли отправлять радиосигналы в радиусе тысячи световых лет, а лазерные — до десяти. А теперь эти величины возросли, по крайней мере, до десяти тысяч и пятисот соответственно.
— А если там никого нет? — хмуро отозвался Адамс.
«Ich bin der Geist, der stets verneint» [12]
— Короткими импульсами, как убеждал Оливер. Сто миллионов ватт в одну десятимиллиардную секунды рассеиваются по всему радиоспектру.
— Мак, можно тебя попросить, подлей-ка мне.
И Макдональд стал пробираться меж группками гостей по направлению к бару.
— …а я так и сказала Чарли, — признавалась в уголке двум приятельницам какая-то женщина, — если бы мне платили десятку за каждую обкатанную пленку, я б и не сидела здесь, в Пуэрто-Рико…
— …нейтрино, — говорил кто-то.
— Чушь, — ответил другой в то время, как Макдональд, осторожно наливал в стакан пшеничный спирт, а потом разбавлял его апельсиновым соком. — Единственное по-настоящему логичное средство — волны.
— О, я знаю, это те самые, еще не открытые, но которые предполагается открыть черва каких-нибудь десять лет. Вот только прошло уже почти пятьдесят лет с тех пор, как Моррисон выдвинул свою теорию, а мы их все еще так и не открыли.
Макдональд лег на обратный курс через всю гостиную.
— …доконает меня эта его ночная работа, — сообщила чья-то жена. — Целый день дети на головах ходят, а он еще и заявляет, встречай его на пороге, когда он возвращается на рассвете. Ромео!
— …а может, они там все только слушают? — уныло изрек Адамс. — Так вот, как мы, — сидят и слушают, поскольку это значительно дешевле, чем передавать?
— Вполне возможно, — согласился Макдональд. — А не думаешь ли ты, подобное кому-то уже пришло в голову, и они все-таки начали передавать?
— Поставь себя на место остальных и подумай, — твоя догадка посетила всех сразу. Тогда можно просто сидеть и слушать. Вели там вообще есть хоть кто-то. Ток это, или иначе, все равно уши вянут и мороз по коже от всего этого.
— Ну ладно, ладно. Мы должны что-то передавать.
— А что бы ты передал?
— Над этим надо слегка поразмыслить. Может, ряд простых чисел…
— А если это не математическая цивилизация?
— Идиот! Как бы они тогда построили антенны?
— А может, по-простому, как радиолюбители. Или, может, у них антенны встроенные, а они об этом даже и не догадываются.
— А может, это у тебя встроенная антенна, и никому об этом не ведомо?
Банка у Макдональда опустела. Он направился на кухню.
— …добиваться такого же времени на Большом Ухе. Даже если никто и не передает, мы могли бы уловить повседневный шум радиопередающих устройств цивилизации, удаленной на десять световых лет. Проблема только с дешифровкой, а вовсе не с приемом.
— Они уже и так пытаются ловить, — во время исследования ближайших звездных систем. Попроси у них какую-нибудь запись и разработай себе программу.
— Годится. Так я и сделаю. Дайте только мне немного времени, накропаю заказ…
Макдональд оказался рядом с Марией. Он обнял ее за талию и привлек к себе. — С тобой все в порядке? — спросил он.
— В порядке…
Однако ее выдавало лицо. «Устала», — подумал Макдональд. Его постоянно тревожила мысль, она стареет, и уже вступает в средний возраст. С приближением собственной старости он как-то смирился и смело встречал ее, ощущая груз прожитых лет. Впрочем, в душе он продолжал чувствовать себя двадцатилетним, хотя прекрасно знал: ему стукнуло сорок семь. Вместе с тем он ощущал радость обреченного счастья, покоя и невозмутимости. За все это он готов платить юношеским восторгом, увлеченностью и самой верой в собственное бессмертие. Но Мария!..
— Ты уверена?
Она кивнула.
Он привлек ее к себе.
— Я бы хотел снова остаться с тобой. Как всегда.
— И я тоже.
— Скоро мне собираться.
— Это обязательно?
— Я должен сменить Саундерса. Пусть и он немного повеселится со всеми.
— А вместо тебя нельзя послать кого-то другого?
— Кого же? — Макдональд с добродушной беспомощностью протянул руку в сторону собравшихся в небольшие группки, тесно связанными узами упорядоченных звуков человеческой речи. Она лилась непрерывно. — Смотри-ка, неплохо развлекаются. Мое отсутствие пройдет незамеченным.
— Но я-то замечу.
— Разумеется, querida.
— Ты им и мать, и отец, и священник — в одном лице, — сказала Мария. — Уж очень ты их
