остановить рост побегов, или помешать работе сеятелей и пахарей. Он ускорял рост ржи и останавливал рост сорняков.
В латвийских мифологических песнях Диевас появлялся, сея рожь или ячмень из серебряного лукошка. Он охотится и варит пиво, охраняет урожай, способствует его увеличению. По своим функциям он тесно связан с Солнцем, Луной и Венерой. Кроме того, он управляет судьбами людей и порядком в мире. По его воле восходят Солнце и Луна, настает день.
Вместе с Лаймой, богиней человеческой судьбы, он определяет продолжительность жизни и судьбу человека. Хотя Диевас наделялся большими полномочиями по сравнению с другими богами, его не рассматривали как высшего бога, управлявшего другими. В небесном пантеоне Диевас считался дружелюбным и демократичным божеством. Его усадьба и сыновья – по- латышски «Диева дели» (дети Диеваса), по-литовски «Диево сунелитай» (сыновья Диеваса) – прежде всего тесно связывались с Сауле (Солнцем) и ее дочерьми, которые жили в замке с серебряными воротами, за горой, в долине, на краю моря.
Антропоморфный образ Сауле расплывчат; каждое утро она поднимается над каменной или серебряной горой в колеснице с медными колесами, запряженной огненными лошадьми, которые в пути никогда не устают, никогда не потеют и никогда не отдыхают. Вечером она купает своих лошадей в море или отправляется на девяти колесницах, запряженных сотней лошадей, вниз, в яблоневый сад. Она также плавает в серебряной лодке или превращается в лодку и погружается в море.
Солнце в виде шара, погружающегося в море, живописно изображено как корона, или кольцо, или красное яблоко, падающее с дерева в воду. Упавшее «яблоко» заставляет Солнце плакать, а красные ягоды на горе – его слезы. По вечерам дочери Сауле моют кувшин в море и исчезают в воде. Дочери Сауле – это лучи солнца на рассвете и на закате, поэтому их можно связать с утренними и вечерними звездами.
Верили, что во время праздника летнего солнцестояния, 24 июня, восход Солнца следует приветствовать венком из сплетенного красного папоротника, оно пляшет «на серебряной горе в серебряных башмаках». В песнях Сауле «катится», «качается», «прыгает». В латышских песнях повторяется рефрен
В прикладных произведениях искусства солнце изображается в виде сакты – кольца, колеса, круга, круга с лучами, розетки или незабудки, цветка-солнца (в литовском называемого саулите – «солнышко» или ратиляс – «колесо»).
Неиссякаемая жизненная сила солнца, постоянство его дневного пути, благотворное влияние на растения и людей всегда были источником вдохновения и становились темой бесчисленных текстов древней балтийской поэзии и балтийских произведений искусства. Весенний и летний дни равноденствия и солнцестояния (в настоящее время – Пасха и день Ивана Купалы) были праздниками радости, возрождения природы, где солнечная символика играла центральную роль. Жизнь земледельца неизменно сопровождалась обращениями к Солнцу на восходе и на закате, и все полевые работы полностью зависели от благословения Солнца. Обычно обращенную к Солнцу молитву произносили с непокрытой головой.
Менуо, или Менесс, – лунный бог – был тесно связан с Сауле. Как постоянное появление солнца, так и исчезновение луны и возрождение ее в форме молодого месяца означали благополучие, свет и здоровье. И в наши дни верят, что растения следует сажать во время новой или полной луны, поэтому именно к ней в первую очередь и следовало обращаться с молитвой.
Лунный бог (он был мужского пола) носил звездную мантию и ездил на серых лошадях. Он часто появлялся у звездных ворот замка Сауле, ухаживал за ее дочерьми (в латвийской мифологии) и даже женился на самой Сауле. Но со свойственной ему ветреностью влюбился в Аушрине (в переводе с литовского – «утренняя звезда»), тогда разгневанная Сауле и бог грома Перкунас разрубили его надвое (в литовской мифологии). Наконец он женился на носительнице лунного купола и, когда пересчитывал звезды, обнаружил, что все были на месте, кроме Аусеклиса (в переводе с латышского – «утренняя звезда»).
В прусской мифологии известен и другой бог света, который в письменных источниках XVI века именуется Свайстикс, а в современном латышском – Звайгздис (от звайгзде – «звезда»).
Небесного кузнеца Калвайтиса изображали с молотом у воды, или с кольцом на небе, или с Короной зари, серебряным поясом и золотыми стременами, выкованными для сыновей Диеваса. Считали, что каждое утро он ковал новое солнце («кольцо», «корону»). Когда он ковал в облаках, то кусочки серебра разлетались и падали вниз, в воду.
В балтийской мифологии Калвайтис, или Калвелис, соотносился с греческим Гефестом, скандинавским Велундом, финским Илмариненом. Молот его был необычайных размеров. Иероним из Праги, литовский миссионер, заметил в 1431 году, что литовцы почитали не только Солнце, но также и железный молот редкой величины. Полагали, что именно с его помощью удалось освободить Солнце из заключения.
Бог грома, властитель воздуха Перкунас, был решительным мужчиной с медной бородой и топором или молотом в руке. Он путешествовал по небу в огненной грохочущей двухколесной колеснице, запряженной одним или двумя козлами. Когда слышали гром и видели молнию, то говорили:
Замок Перкунаса находился на высокой горе (в небе). Бог был справедлив, но беспокоен и нетерпелив, он великий враг злых духов, дьяволов, выступает против любой несправедливости или недобрых людей. Он отыскивает дьявола и поражает его молнией, бросает свой топор или пускает стрелы в злодеев, мечет молнии в их дома. Перкунас не выносит лжецов, воров или эгоистичных и пустых людей. Дерево или камень, пораженные молнией, защищают от злых духов и помогают от болезней, прежде всего от зубной боли, лихорадки и икоты.
Каменные стрелы Перкунаса обладают особой животворящей силой. И в наши дни их называют «пулями Перкунаса» (каменные или бронзовые топоры, боевые топоры в доисторические времена часто украшали зигзагами – символом молнии и кругами – символами солнца). Вплоть до исторических времен в качестве амулетов носили миниатюрные топорики из бронзы. Считали, что Перкунас также очищает землю от зимних духов. После того как первая весенняя гроза пробуждала землю, быстро начинала расти трава, прорастало зерно, деревья покрывались листвой.
Кроме лошади и козла, символами мужской, животворящей силы считались также бык, олень и лебедь. Безвредная змейка, уж (по-литовски – жалтис), играла важную роль в сексуальной сфере. Считалось добрым знаком, когда уж жил в доме, под кроватью, или в каком-нибудь уголке, или даже на почетном месте у стола. Верили, что он приносит счастье и процветание, усиливая плодородие земли, и способствует деторождению. Встреча с ужом означала свадьбу или прибавление в семействе.
В литовском фольклоре жалтис выступает и как посланец богов. Он любим Солнцем, убийство ужа приравнивалось к преступлению. «При виде мертвого ужа и Солнце плачет», – говорится в пословице. Обозначение в литовском «змеи» как
Все балтийские народы имеют развитый и древний культ огня. Огню поклонялись и считали его бессмертным. На высоких горах и на речных берегах находились официальные племенные святилища, там горел огонь, охранявшийся жрецами. В каждом доме размещался священный очаг, где постоянно поддерживали огонь. Только раз в году, накануне праздника летнего солнцестояния, его символически
