– А что сделали вы?
– Я вынула у него из кармана ключ от квартиры, чтобы иметь возможность позже вернуться, прибрать все так, как я хотела, и забрать бокал. Мне было страшно оставаться наедине с ним, пока он… он корчился в судорогах и… и умирал.
– Вы отправились в свою квартиру, – кивнул Мейсон, – а когда через несколько минут вы решили, что все уже кончено, и хотели вернуться в квартиру 702, вы не смогли этого сделать. У двери стояла Анита Бонсел.
Ширли Тэннер кивнула и подтвердила:
– У нее был ключ. Она вошла в его квартиру. Я, конечно, подумала, что она вызовет полицию и что они могут приехать в любую минуту. После нее я сразу не осмеливалась войти туда. Я попробовала уснуть, но не смогла. Мне показалось, что полиция, скорее всего, той ночью не приедет. Было начало первого… и я…
– Вы вернулись в его квартиру? Вы были там, когда Дон Рэлстон нажал на кнопку домофона. Вы…
– Да, – ответила она. – Я вернулась в его квартиру. Я надела пижаму, накинула сверху халат и слегка растрепала волосы. Если бы меня кто-нибудь застал в той квартире, я бы сказала, что я услышала стук соседней двери, потом кто-то пробежал по коридору, и я открыла свою дверь и увидела, что дверь квартиры напротив распахнута настежь, и я просто заглянула к соседу, чтобы узнать, не случилось ли чего.
– Хорошо, – сказал Мейсон, – ваша история ясна. Что было дальше?
– Я вошла в квартиру и вытерла отпечатки моих пальцев на бокале, который валялся на полу. В этот момент загудел домофон.
– Что вы сделали?
– Я успела заметить, что кто-то подтасовал улики именно так, как я задумала сама. На столе появились бутылка виски, сифон с содовой и термос со льдом.
– И как вы поступили?
– Я нажала на кнопку домофона, чтобы открыть парадный подъезд, и тут же бросилась обратно к себе в квартиру. Я едва успела закрыть за собой дверь, как услышала, что на нашем этаже остановился лифт. Это было совершенно мне непонятно, потому что те люди, которых я только что впустила, никак не могли подняться так быстро. Я стояла у двери, прислушиваясь, и ясно различила, как вы вдвоем идете по коридору. Потом я услышала тихий звонок в соседнюю квартиру. Я открыла дверь, чтобы прогнать пришедших, и в тот момент увидела, что вы входите в квартиру. Мне пришлось наспех придумать оправдание, мол, меня разбудил дверной звонок. Ворча, я захлопнула дверь, а когда явились те четверо, я решила, что вы все еще в его квартире, и я умирала от желания увидеть, что же там происходит.
– Как долго вы были знакомы с потерпевшим? – спросил Мейсон.
– Я любила его, – грустно заговорила женщина. – Он хотел жениться на мне после развода с женой. Я не знаю, сколько длился его второй роман. Подозрения начали мучить меня давно, и, когда однажды мне представился случай порыться в его карманах, я нашла у него ключ со штампом «Мэндрейк-Армс Апартментс, № 702». Я сразу все поняла, но хотела удостовериться. Я разузнала, кто занимает квартиру 701, и предложила квартиранту такие большие деньги за субаренду, что он просто не мог отказаться. Я стала ждать и следить. Однажды брюнетка прошла по коридору и открыла дверь его квартиры своим ключом. Я тут же выскользнула в холл и стала подслушивать под его дверью. Господи, да он ей говорил те же слова, что не раз повторял и мне. И в тот миг я поняла, что ненавижу его. Поэтому я убила его… но сама оказалась в западне.
Мейсон повернулся к Стюарту Линну и сказал:
– Пожалуйста, молодой человек! Вот вам ваша убийца. Возможно, вы смелый обвинитель, однако полагаю, вам вряд ли удастся убедить жюри присяжных в совершении предумышленного убийства.
– Не могли бы вы поделиться, мистер Мейсон, как вы догадались? – спросил пристыженный Линн.
– У Клементса не было ключа, – ответил Мейсон. – Но он должен был быть у него, когда он входил в квартиру. Вероятнее всего, ключ забрал убийца. Для чего? Для того чтобы он или она могли вернуться в квартиру. А если Дон Рэлстон говорил правду, значит, в квартире действительно был кто-то, кто нажал на клавишу домофона изнутри и открыл парадный подъезд ему, Рэлстону, и его друзьям. Куда исчез открывший дверь? Я шел по коридору спустя считаные секунды после того, как Рэлстон нажал внизу на кнопку домофона, но из квартиры 702 никто не выходил. В коридоре тоже никого не было. Становится очевидным, что человек, который открыл дверь ночным гостям, скрылся в ближайшей квартире. А когда я выяснил, что в день убийства молодая красивая женщина наняла квартиру напротив, происшедшее перестало быть для меня загадкой.
Стюарт Линн задумчиво кивнул:
– Все столь очевидно, когда вы растолковали.
Мейсон взял свой портфель и улыбнулся Делле Стрит.
– Пойдем, Делла, – сказал он. – Заберем с собой Фэй Эллисон и… – Он замолчал, увидев лицо Фэй Эллисон. – Боже мой, что случилось с вашей губной помадой?
Но тут его взгляд невольно переместился на стоящего рядом с девушкой Дэйна Гроувера, на губах которого запечатлелось яркое алое пятно.
Фэй Эллисон забыла стереть толстый слой губной помады, который она наложила по просьбе Мейсона, чтобы Бенджамин Харлан, эксперт по дактилоскопии, мог взять у нее отпечаток губ. И теперь вызывающий алый след, оставленный девичьими губами на губах Дэйна Гроувена, странным образом диссонировал с происходящим вокруг этой пары событиями.
На нижних этажах Дворца правосудия возбужденная толпа разыскивала Аниту Бонсел.
В полупустом зале твердая рука закона уже схватила Ширли Тэннер. И здесь же, при трагических обстоятельствах, любовь вихрем подхватила разлученных следствием Дэйна и Фэй и бросила их в объятия друг другу.
Стук молоточка судьи Джордана вернул всех к мрачной реальности правосудия и превратил зал суда из места драматических признаний в большую комнату, заполненную стульями, столами и скамьями и населенную марионетками, которые механически выполняют волю закона.
– Суд, – торжественно провозгласил судья Джордан, – прекращает дело в отношении Фэй Эллисон. Суд постановляет взять под стражу Ширли Тэннер. Суд предлагает стороне обвинения возбудить дело против Аниты Бонсел, если окружной прокурор сочтет его соответствующим ситуации. Суд приносит искренние извинения освобожденной из-под стражи в зале суда Фэй Эллисон. Суд поздравляет адвоката Перри Мейсона с превосходным ведением дела его подзащитной.
В этот миг суровый взгляд судьи Джордана случайно задержался на лице Дэйна Гроувера, испачканного губной помадой.
На губах его чести мелькнула мимолетная улыбка.
Молоточек в последний раз с грохотом опустился на стол.
– Заседание суда закрыто, – объявил судья Джордан.
