Матрона доброго старого времени
«Вот гробница не слишком роскошная для прекрасной женщины. Родители дали ей имя Клавдия. Она любила супруга всем сердцем. Имела двух сыновей: одного оставила на земле, другой уже под землей. В разговоре любезна, поступью скромна, занималась домом, пряла шерсть»{16} .
От мифа к реальности
В этих ярких картинках есть доля правды, но их недостаточно, чтобы увидеть всю правду. Это действительно только иллюстрации для украшения первых страниц нашей книги. Книга же эта — не феминистическая акция, и в ее задачи не входит «провокативный» или «стимулирующий» эффект, который слишком часто приписывают своим трудам авторы американских работ такого рода — воплощение непреклонной последовательности, систематичности, а иногда и чрезмерного воображения. Это не партийная книга, а просто историческая, и мы по возможности не будем применять к прошлому мнимые аксиомы современности.
Работа честного историка одинакова, каков бы ни был его пол, хотя от двух женщин, пишущих про римлянок, все-таки нельзя не ожидать некоторой симпатии к своим героиням. Но мы не дадим ей воли: мы ни в коей мере не собираемся принимать сторону «второго пола» против «сильного» и обличать римский мачизм, не собираемся писать «политкорректную» историю Рима. Но когда о женщинах пишут мужчины, они изначально попадают в неловкое положение: им неизбежно поставят в упрек мужскую точку зрения и заметят, что точку зрения женщин они не способны понять, а уж тем более говорить от их имени{17}. И действительно, история римских женщин ставит особые проблемы постольку, поскольку они не оставили нам письменных источников, к которым мы могли бы обратиться. Женщины вообще не говорят: за них говорят мужчины; перед нами personata vox, sermocinatio{18}, своего рода игровой диалог, так что мужчины явно понимали, что им говорят. Даже любовные излияния элегических героинь изложены в стихах их возлюбленными! Устная и письменная культура римлян-мужчин всегда оставалась нормативной и требовала социального правдоподобия (ratio dignitatis) в речах тех, за кого говорили слова. Разве что несколько скромных надписей кормилиц в честь своих умерших выкормышей да очень немногие страницы более или менее приличных стихов и прозы были написаны или продиктованы женщинами.
Таким образом, увидеть подлинные образы женщин стоит немалого труда. Многие надписи, где идет о них речь, сделаны уже посмертно и сочинены на самом деле их отцами, мужьями и сыновьями. Даже их внешний облик продиктован обязанностями перед обществом и семейством, а занимались они тем, что оставляли на их долю мужчины. Чтобы выразить себя, им оставались только прошения, акты благотворительности и краткие граффити. Не будем их переоценивать, но и пренебрегать ими не будем. Раз римские женщины так редко брали слово, мы просто констатируем этот исторический факт — он не станет полемическим аргументом в сегодняшних спорах.
Благодарим всех, чьи исследования, ободрение и критика помогли созданию этой книги. Особо упомянем наших коллег и друзей Альбера Демана, Сеголену Демужен, Югетту Джонс, Монику Донден-Пейр, Арно Кнепена, Алена Мартена, Жака-Анри Мишеля, Катрин Салль, Эмили Хемелрейк, Джона Шайда и Сесиль Эверс, а также наших студентов и студенток Валерию Анзиа, Салиму Барри, Доминику Беккерс, Женевьеву Буржуа, Од Бюзин, Филиппа Вандерлиндена, Седрика Ван Келеффа, Жилля Греса, Лорана Девольде, Алину Деро, Режиса Дефюрно, Федру Клуне, Марилен Полэр, Фредерика Пюиссана, Янника Роллана и Лоране Тотлен.
Глава первая
ЖЕНЩИНА В РИМСКОМ ОБЩЕСТВЕ
Попытка написать историю женщин в Риме похожа на азартную игру: тут все неясно. Да и вообще вся античная история — и женская, и мужская — покоится только на комплексе относительно связных, относительно доказательных сведений; в ней можно выделить мало достоверного, не считая, пожалуй, дат кое-каких крупных сражений, а они-то нам как раз и неинтересны. Это сразу делает наше положение неудобным, как бы строго и тщательно ни вести исследование. К этой главной трудности добавляется еще одна: материалов о женщинах мало, и они разрозненны. Ведь все письменные источники, кроме каких-то крох, созданы мужчинами. Наконец, встает проблема географических и хронологических рамок. Немыслимо описать жизнь женщин на протяжении всех двенадцати столетий от легендарного основания Рима Ромулом до свержения Ромула Августула: мир, менталитет, общество и само государство — представления о нем и его функционирование — слишком сильно менялись, чтобы их можно было охватить одним взглядом. С другой стороны, Империя в пору расцвета захватила такое пространство, что нечего и надеяться обозреть все Средиземноморье от Ближнего Востока и Египта до Геркулесовых столпов или западные провинции от границ африканской пустыни до Шотландии, Рейна и Дуная; невозможно дать портрет женщин каждого из этих так или иначе романизированных регионов. Поэтому в начале предлагаемой книги следует оговорить, какова была наша методология, а также описать естественную и социальную среду, в которой жили римские женщины.
Как их называли
Для обозначения статуса римских женщин использовался целый спектр терминов. Конечно, их употребление со временем менялось, имело стилистические и местные варианты, но все же можно составить их словарик в порядке латинского алфавита.
Amita — тетка по отцу. Anus (просторечное) — старуха, бабка. Avia — бабушка (с любой стороны). Coniunx — разделяющая брачное бремя; это слово, часто встречающееся в эпиграфических источниках, обычно (но не обязательно) обозначает вольноотпущенницу, с которой не заключен брак по всем правилам. Domina (от domus — родовой дом) — хозяйка дома, но также и любовница. Femina — самка любого животного; у людей это слово обозначает известную степень уважения к порядочной женщине (honesta femina и т. п.). Filia — дочь, существительное женского рода от filius — ребенок, воспитанный в семье; форму женского рода от мужского отличает особый дательно-отложительный падеж множественного числа: filiabus. Filiastra — падчерица или незаконная дочь. Infans — младенец, не умеющий говорить, без различия пола. Mater — женщина, вышедшая замуж, чтобы иметь детей; сложное слово materfamilias или производное matrona обозначают ее социальный статус, даже если она не родная мать детей в семье; ласковое уменьшительное matercula — мамочка. Matertera (вторая мать) — тетка по матери. Mulier — женщина; часто в сочетании с бранным эпитетом или бранное само по себе (еще хуже производное muliercula); может также быть парным к maritus (муж) или, в биологическом смысле, к vir (мужчина). Noverca — мачеха, вторая жена вдовца (от novus — новый). Privigna — падчерица (рожденная не там, где другие дети). Puella (женский род от puer) — девочка, вышедшая из младенчества (infantia) и не вступившая в отрочество (adolescentia) или же до наступления юности (iuventus); девка. Sobrina — кузина со стороны
