умчался. Дон остался один. Он открыл на полную мощность душ и краны над раковиной. Все стоки были предварительно закрыты. Вода достигла края раковины и полилась на пол. Солнце упорно слезало с перекрестья нитей в центре экрана. И прежде чем взглянуть на цифру внизу, он включил сопла, чтобы выровнять корабль.
2,8. Сила шторма нарастала, Солнце опять уползло из центра, и Дон подкорректировал его положение. На телевизионном экране Солнце, этот находящийся за сто миллионов миль шарик, казался раскаленным и нестрашным шариком. Однако бушующий сейчас за бортом шторм был порождением как раз этого маленького и нестрашного шарика, факел пылающего, заброшенного сюда за миллионы миль газа. Картина была слишком величественной, чтобы ее можно было представить. Но факты были понятны. Первые, порожденные взрывами радиоволны и рентгеновские лучи достигли корабля уже через восемь минут. Они были предвестниками движущихся облаков бушующей плазмы. Еще через несколько минут появились протоны высоких энергий – бахрома ужасающей бури. Затем, через некоторое время, подходили и протоны низких энергий – главная сила шторма. Ускоренные частицы, которые могли сжигать и убивать… Дон оторвал взгляд от Солнца и счетчика радиации и глянул на воду, которая теперь достигала его лодыжек.
Ее уровень поднимался недостаточно быстро.
А уровень радиации поднялся уже до 3,2. Металлические стены корабля пока еще защищали его. Он желал бы знать, находятся ли в безопасности другие в машинном отделении. На его шлеме был тумблер радиостанции, но когда он ее включил, то услышал только несущую частоту. Конечно же, передатчик скафандра был бесполезен здесь, где стены экранировали любой радиосигнал. В те стремительно несущиеся секунды он не отдал приказ присоединить телефон и теперь оказался отрезанным от всего остального мира.
Вода поднялась до колен, а цифры на экране начали стремительно расти: 3.9, 4.2, 5.5… Шторм обрушился на корабль всей силой.
Дон отпустил рукоятки управления и лицом вниз погрузился в воду. Чтобы не всплыть, он был вынужден ухватиться за рубчатое основание раковины, так как находящийся в скафандре воздух выталкивал его. Дон использовал всю силу рук, чтобы воспрепятствовать всплытию. Он боролся изо всех сил, так как знал, что воздух над ним наполнен невидимой смертью.
Он должен удержаться на дне. Вода поднималась ужасно медленно, и Дон спрашивал себя, далеко ли корабль уклонился от центра. Он убил бы себя, если бы поднял голову взглянуть. Но если не посмотреть, то можно убить всех. Как долго он должен находиться внизу? Старшина говорил, что защита достаточно надежна, чтобы защитить людей и при отклонении от заданного положения на десять или даже на пятнадцать градусов. Это означало, что изображение Солнца на экране без малейшей угрозы для людей могло сдвинуться почти к самому краю экрана. Но сколько для этого нужно времени? Дон не знал этого и не имел возможности измерять уходящее время. Что он может? Что он должен сделать?
Сейчас вода была достаточно высоко, чтобы он мог повернуться на спину и приподняться на локтях. Сквозь волнующуюся поверхность воды Дон мог разглядеть комнату, так как освещение было нормальным. Монитор находился достаточно близко, всего лишь в нескольких футах над головой Дона.
Он должен взглянуть! Остальные надеются на него. Сейчас! Однако, если он поднимет голову над водой, то совершит самоубийство. Но может, если он высунет хоть часть шлема… Дон, насколько это было возможным, отвернул голову назад и начал медленно подниматься. Осторожно… лицевой щиток коснулся поверхности… На щитке осталась лишь тонкая пленка воды. Наконец вода стекла и с центра шлема и Дон смог увидеть экран монитора и свисающие рукоятки управления. Изображение Солнца покинуло центр экрана и было на полпути к его краю. Уровень радиации поднялся до 6.7 по Хойлу.
Вода сомкнулась над Доном, как только он нырнул в глубину. Так как шкала заканчивалась на десяти, то это был самый сильный шторм из всех, когда-либо слышанных Доном. Вода поднималась мучительно медленно.
Когда он глянул в следующий раз, уровень был уже 9.3, а Солнце добралось до края экрана. Он должен развернуть корабль. Поверхность воды заволновалась, и он увидел, что над ним плавают два пластиковых пакета. Конечно же, рукоятки управления. Действуя крайне осторожно, он сжал пластик своими закованными в железо руками и потянул их вниз на всю длину, которую только позволяли их кабели. Крепко сжав их, он снова высунул щиток шлема и обнаружил, что если не делать резких движений, то он сможет вернуть корабль в нужное положение.
– Мы выпутались! – закричал он, услышав лишь собственный голос, отразившийся от поверхности шлема и напомнивший ему о его одиночестве. Больше он не проронил ни слова.
С исчезновением непосредственной опасности он ощутил внезапную усталость, хотя и знал, что для нее время еще не наступило. Хотя и до крайности изнуренный, он должен оставаться бодрствующим и быть наготове. Под водой он был в полной безопасности, но жизни остальных зависели от него. Вода неуклонно поднималась. Она достигла экрана монитора и поднялась еще выше. Когда вода поднялась до потолка и начала медленно выливаться в вентиляционное отверстие, Дон закрыл водопроводные краны. Он моргнул и в первый раз пожалел, что не может протереть свои глаза.
Прошел неопределенный промежуток времени, и Дон с ужасом заметил, что неуловимо, но неуклонно он проваливается в сон и никак не может узнать, как долго он спал. Изображение Солнца уже коснулось края экрана. Пока он возвращал его на место, руки у него дрожали. Уровень радиации устойчиво держался на 8.7. Ниже, чем в максимуме, но тоже опасно.
Сколько же уже длится сон и шторм? Наверняка, несколько часов. Впервые за это время он забеспокоился о кислороде. Скафандр был незнакомого ему типа, он ранее никогда не носил такого, и поэтому едва отыскал индикатор уровня воздуха. Светящаяся шкала, казалось, плавала вне его шлема, прямо в воде.
Кислородный баллон был на три четверти пуст!
Сон как рукой сняло. Он осторожно манипулировал рукоятками управления, сохраняя нужную ориентацию корабля. По мере того как исчерпывались колебания, корабль отклонялся все меньше и меньше.
8.6, уровень падал, но падал очень и очень медленно. Его кислород исчерпывался значительно быстрее. Дон дышал экономно, как только мог и ограничивал свои движения. Это снижало расход кислорода. И тем не менее указатель давления на баллоне неумолимо полз к нулевой отметке. Дон знал, что даже после того, как указатель достигнет нуля, у него еще останется небольшой резерв. Но ведь и он когда-нибудь кончится. Что же ему тогда останется? Выбрать себе род смерти? Либо от удушья, либо от радиации.
Хуже всего, что не будет никаких признаков кислородного голодания. Жертва просто теряет сознание. И смерть…
7.6. Он должен правильно оценить, сколько кислорода у него осталось, и в последний момент спустить воду до того уровня, чтобы можно было открыть шлем.
6.4. Теперь скоро. Указатель давления достиг нулевой отметки и застыл на ней. Сколько? Сколько же еще осталось?
5.3. Время спускать воду… воду… воду.
Рукоятки управления выскользнули у него из рук, и он безвольно поплыл в воде, задыхаясь и теряя сознание. Его «я» скользнуло в темный тоннель, ведущий к смерти.
6
– Он шевельнулся? – спросил голос.
– Думаю, да, – ответил другой. – Он приходит в себя.
Дон не мог видеть людей, беседующих рядом с ним, но почувствовал, что знает их голоса. Наконец, до него стало доходить, что они говорят о нем. Хотя для этого и требовались определенные усилия, он все же исхитрился открыть глаза. Он лежал на кровати в собственном лазарете, причем под кислородной палаткой. Сквозь тонкий пластик можно было разглядеть обеспокоенное лицо инженера Хольтца и стоящего за ним Раму Кизима.
– Наконец-то Рама заполучил себе пациента, – произнес Дон и был шокирован слабостью своего голоса. – Что он тут делает?
Внезапно память вернулась к нему, и он попытался сесть.
– Что случилось? Я наверняка потерял сознание?
– Осторожно, сэр, – прервал его Рама, мягко, но решительно укладывая обратно на подушки. – Все в порядке. Сидя в машинном отделении, мы непрерывно следили за уровнем радиации. И как только он стал достаточно низким, мы со старшиной облачились в защитные костюмы, чтобы добраться до вас, и чтобы вытащить вас, нам пришлось залить почти всю рубку управления водой. За это время уровень радиации опустился настолько, что вас можно было уже изъять из скафандра. Вы были близки к смерти, но так как нам удалось быстро доставить вас к диагностической машине, то теперь вы в полном порядке.
Голова Дона все еще не прояснялась, мысли путались.
– Что заставило вас отправиться за мной? – поинтересовался он. – Откуда вы узнали, что я попал в беду?
– Изображение, полученное кормовой камерой, было выведено на размещенный в машинном отделении экран. Вначале мы пережили несколько ужасных минут, когда нам начало казаться, что вы утратили управление судном. Но вы справились. Позже, когда шторм уже почти закончился, мы увидели, что солнце неуклонно уходит на край экрана. Тогда-то мы и отправились за вами, – Рама улыбнулся. – И видите, все сработало как следует и теперь вы в полном порядке.
И, словно насмехаясь над его словами, раздался вой сирены и по кораблю раздались слова:
– Пожарная тревога! Пожарная тревога! – гремел записанный на пленку голос компьютера. – Пожар в отсеке 64А!
Дон попытался вскочить на ноги и только теперь обнаружил, насколько же он устал и ослаб. В чрезвычайных обстоятельствах он будет
