Катерина обласкала меня взглядом и не поскупилась на разумные доводы.
— Ну Сонечка, дорогая, какие права, какое вино, — нежно проворковала она. — Не о чем не волнуйся. Это совершенно безопасно, тем более, что вино мое, как компот, сама же об этом и говорила.
— Но если компота выпить столько, сколько я твоего вина, думаю, и опьянеть можно.
— Та все это глупости. Подумай, случись что, разве две такие бабы, как мы, не уболтают какого-нибудь поганенького мента? Та и вряд ли нас кто остановит. Машина записана на меня, а ты рядом за рулем. Совершенно безопасно, к тому же с твоей красотой и вовсе бояться нечего. Если какой мент тебя и остановит, дак только за тем, чтобы сделать комплимент. Та он ослепнет от твоей красоты, и вместо прав можешь подсовывать что угодно, та хоть инструкцию к пылесосу или электрочайнику.
В общем, Катерина напала на меня и скрутила своими доводами в два счета. Аргумент о моей красоте был самым неопровержимым, поэтому я просто вынуждена была согласиться сесть за руль в нетрезвом виде и при полном отсутствии прав. В таком виде я и поехала, предварительно зарулив к Масючке и набив багажник новенькой “Хонды” цветущими геранями.
Дальше события начали развиваться еще нелепей. Как только указатель обнадежил меня, что до Ростова осталось десять километров, Катерина, всю дорогу выполнявшая роль штурмана, вдруг впала в задумчивость, и мы проскочили нужный поворот. Обнаружилось это лишь тогда, когда я случайно бросила взгляд на очередной указатель. Он сообщил, что до Ростова двадцать километров.
— Как двадцать? — удивилась я. — Было же десять, а едем мы минут тридцать, причем на очень приличной скорости.
— Да, но это уже совсем другая дорога, — равнодушно отозвалась Катерина, не выпадая из задумчивости.
Я рассердилась и затормозила.
— Слушай, может ты отвлечешься от своих мыслей и скажешь куда ехать? Я в вашей деревне впервые.
— Едь в Ростов, — посоветовала Катерина.
— Поезжай, — машинально поправила я и тут же возмутилась. — В Ростов! Ясно, что не в Одессу, но где он этот твой Ростов? Полчаса назад мы были ближе к нему на десять километров.
И тут Катерина меня окончательно добила.
— Соня, я вот все размышляю, а куда мы денем эти цветы? — с невинным видом спросила она, кивая головой в сторону багажника.
Разве можно задавать такие вопросы не совсем трезвому человеку да еще в то время, когда он сидит за рулем. Естественно, я резко затормозила, после чего Катерина едва не “выплеснула” свой бюст на дорогу. Причем лобовое стекло показалось мне слабой тому преградой.
— Ты не знаешь куда деть цветы?! — в отчаянии завопила я, ставя акценты на каждом слове. — Зачем же ты тогда морочила голову нам?
— Кому “вам”?
— Мне и бедной Масючке! Ты собралась повозить-повозить ее герани да и вернуть их обратно? Ты уверена, что в багажнике они сохранят свой цветущий вид? Мы же привезем настоящий гербарий, как я посмотрю в глаза Масючке, этой несчастной матери-героини? Она столько сил отдала этому “бизьнесу”, а ты! А мы! Об этом ты подумала?! Подумала?!
Речь моя была пламенна и полна искренности. Я была сама не своя, я задыхалась от боли за Масючку и захлебывалась гневом, утроенным воспоминанием о залитой солнцем веранде, о море, вине и бутербродах с черной икрой, так бездарно покинутых мною. Катерина прониклась и струхнула.
— Ну Сонечка, ну чего ты, дорогая, так расходилась, — залепетала она. — Никто и не собирается возвращать Масючке гербарий, мы его продадим по пути к портнихе. Разворачивай назад и едь вперед.
— Как?! — с чувством вопросила я, машинально трогая “Хонду” с места и готовясь к развороту. — Как продадим?
Катерина задумалась.
— Уж и не знаю. На рынок поздно, конечно, это надо было пораньше с утра делать. Может заедем в цветочный магазин и сдадим все оптом?
— Слушай, ты меня удивляешь! Так оторваться от жизни. Даже я знаю, что оптом магазины берут только на реализацию. Масючке нужны деньги, а не квитанции. К тому же без соответствующих документов магазины товар не возьмут. Думаю, им понадобится какой-нибудь сертификат качества или еще что другое, уж не знаю как это и называется. Видишь, мы в этом ничего не понимаем. Господи, зачем я только с тобой связалась! Ты же говорила, что не будет проблем.
Я очень близка была к отчаянию, мысли мои опять устремились к горемычной Масючке, воображение вновь рисовало ее голодных детушек…
— Фигня, — бодро успокоила меня Катерина. — Как-нибудь продадим. Быть не может, чтобы мы, такие умные и толковые бабы, не продали эти дохлые герани, каких-нибудь жалких сорок горшков.
Такая беспечность повергла меня в еще большее расстройство.
— Жалких сорок горшков? — возопила я. — Сейчас два часа дня. У нас осталось максимум пять часов. Сорок горшков за пять часов?! Несчастная, такое не по силам даже приличным цветочным магазинам, а уж двум профанкам (я имею ввиду нас с тобой) и вовсе надеяться не на что.
В это время внимание мое привлек указатель, сообщающий, что мы въезжаем в Ростов на Дону. Должна сказать это была приятная неожиданность, несмотря на то, что направлялись мы именно туда. Катерина тоже воспряла духом.
— Чтобы не отвлекаться, вези меня сразу к портнихе, — заявила она, — а потом уже займемся цветами.
По этому поводу я имела сказать так много, что не имело смысла и начинать. Оставалось одно: покорно следовать указаниям Катерины, что я и сделала. Попетляв по городу, я по команде Катерины затормозила на узкой и абсолютно безлюдной улочке, по обеим сторонам которой стояли сплошь одноэтажные дома.
— Думаю, часа в полтора уложусь, — успокоила меня Катерина, собираясь выпорхнуть из машины.
От наглости такой меня едва не хватил апоплексический удар.
— Часа полтора?! Я не ослышалась? Ты предлагаешь ждать тебя полтора часа? Потрясающе! Такого не требовал от меня даже второй муж — известный нахал, эгоист и подлец.
Катерина пришла в легкое недоумение.
— Ну что ты так кипишишься, — отмахнулась она. — Я же не заставляю тебя стоять здесь под калиткой. Можешь поболтаться по городу, ты же там еще не была. Если поедешь прямо, выедешь на Садовую, нашу центральную улицу. Там куча магазинов. Кстати, есть и цветочные. Приедешь, когда надоест. Здесь у меня делов много, так что не торопись.
Я прикинулась, что не поняла намека с цветочными магазинами и, помахав Катерине рукой, с чувством глубочайшего облегчения развернула “Хонду” и поехала прямо. Очень скоро выяснилось, что долго ехать прямо, как советовала Катерина, запрещает знак. Я вынуждена была свернуть.
“В конце концов город небольшой, как-нибудь не заблужусь,” — подумала я и… заблудилась.
Выехать на центральную улицу мне так и не довелось, зато как прекрасны были поля. Я ехала, наслаждаясь просторами и отсутствием Катерины. В город совсем не хотелось. Глазела по сторонам. Мимо мелькали уже дачи. Я залюбовалась. И было чем. Дома, один другого красивей. Особенно понравился мне трехэтажный из какого-то розового камня с колоннами и балконами. Я даже размечталась: ”Эх, купить бы здесь дачку… Какая прелесть: юг, теплынь, дворик, увитый виноградом, и прочее и прочее…”
Любопытство заставило свернуть с трассы. Захотелось поближе рассмотреть дом. Вблизи он больше смахивал на дворец.
“Интересно, дорого ли стоят в этом месте участки? Здесь же вырос целый город,” — подумала я, на минимальной скорости проезжая по улице и не в силах оторвать восхищенных глаз от следующей постройки, выполненной из кирпича, дерева и стекла. Просто домом назвать то, что я видела было трудно. Это был целый комплекс. Одно здание примыкало к другому, создавая причудливый ансамбль. Зрелище восхитительное. Замысловатостью своей ансамбль мог бы ввергнуть в зависть самого дедушку Корбюзье, доведись тому увидеть подобное.
“Где только люди берут деньги такие сумасшедшие?” — дивилась я.
