– Что мне делать, Джек? – сказал голос из темноты.
С подоконника ответили быстро и ясно:
– Узнай, кто он, и застрели на месте.
– Что ты, Джек!
– Он знал, на что идет!
– Разве этим ее вернешь?
Джек не ответил, но перешел от окна к двери.
– Не уходи пока, Джек, зажги свечу и садись к столу. Хоть то утешение, что ты со мной.
Джек сначала колебался, потом сел за стол. Он вытащил колоду карт из кармана и стасовал ее, глядя на кровать. Но Браун лежал лицом к стене. Мистер Гемлин стасовал карты, снял с колоды и положил одну карту на противоположный край стола, поближе к кровати, другую сдал себе. Первая была двойка, у него самого – король. Он стасовал и снял еще раз. Теперь у его воображаемого партнера была дама, а у Джека – четверка. Он повеселел, начиная третью сдачу. Она принесла его противнику двойку, а ему опять короля.
– Два из трех, – сказал Джек довольно громко.
– Что такое, Джек? – спросил Браун.
– Ничего.
Теперь Джек попробовал бросить кости; однако он все время выбрасывал шесть очков, а его противник – одно. Сила привычки бывает подчас стеснительна.
Тем временем магическое влияние мистера Гемлина или действие виски, а может быть, и то и другое вместе, принесло облегчение мистеру Брауну, и он уснул.
Мистер Гемлин подвинул свой стул к окну и стал смотреть на город Уингдэм, сейчас мирно спавший. Резкие очертания домов расплылись и смягчились, кричащие краски потускнели и стали нежнее в лунном свете, заливавшем все вокруг. В тишине ему слышно было, как журчит вода в канавах и шумят сосны за горой. Тогда он взглянул на небо, и как раз в это мгновение падающая звезда прорезала мерцающую синеву. За ней другая и третья. Это явление навело мистера Гемлина на мысль о новом способе гадания. Если за четверть часа упадет еще одна звезда... Он просидел с часами в руках вдвое больше назначенного времени, но явление не повторилось.
Часы пробили два, а Браун все еще спал.
Мистер Гемлин подошел к столу, достал из кармана письмо и прочел его при колеблющемся свете свечи. Там была только одна строчка, написанная карандашом, женской рукой.
«Будьте у корраля с коляской в три часа».
Спящий тревожно задвигался и проснулся.
– Ты здесь, Джек?
– Да.
– Не уходи пока, Джек. Я сейчас видел сон. Мне снилось старое время. Будто мы с Сюзанной опять венчаемся, а пастор будто бы – как ты думаешь, кто? – ты, Джек!
Игрок засмеялся и сел на кровать, все еще с письмом в руке.
– Хороший знак, верно? – спросил Браун.
– Ну, еще бы... Скажи-ка, старик, а не лучше ли тебе встать?
«Старик», повинуясь ласковому призыву, поднялся, ухватившись за протянутую руку Гемлина.
– Закурим?
Браун машинально взял предложенную ему сигару.
– Огня?
Джек скрутил письмо спиралью, зажег и протянул приятелю. Он держал письмо, пока оно не сгорело, и уронил остаток – огненную звезду – за окно. Он проследил, как она падает, потом повернулся к своему другу.
– Старик, – сказал он, положив руку на плечо Брауна, – через десять минут я буду в пути, исчезну, как эта искра. Мы больше не увидимся, но, пока я не уехал, прими совет от дурака: продай все, что у тебя есть, возьми жену и уезжай отсюда. Тебе здесь не место, и ей тоже. Скажи ей, что она должна уехать, заставь уехать, если не захочет. Не хнычь о том, что ты не праведник, а она не ангел. Не будь идиотом. Прощай!
Он вырвался из объятий Брауна и бросился вниз по лестнице с легкостью оленя. У конюшни он схватил за шиворот полусонного конюха.
– Оседлай мою лошадь в две минуты, а не то... – Умолчание было как нельзя более внушительно.
– Хозяйка сказала, что вы возьмете коляску, – пробормотал конюх.
– К черту коляску.
Лошадь была оседлана настолько быстро, насколько дрожащие руки конюха могли справиться с пряжками и ремнями.
– Что-нибудь случилось, мистер Гемлин? – спросил конюх, который, как и все слуги, восхищался огневым характером своего патрона и искренне желал ему добра.
– Прочь с дороги!
Конюх отскочил. Проклятие, скачок, стук копыт, и Джек очутился на дороге. Еще минута, и полусонные глаза конюха различили вдали только движущееся облако пыли, к которому звезда, оторвавшаяся от своих сестер, протянула огненную нить.
А рано утром люди, жившие далеко от Уингдэма, услышали голос, чистый, как голос полевого жаворонка. Те, кто спал, повернулись на своем грубом ложе, грезя о юности, любви и прошлых днях. Суровые мужчины, беспокойные искатели золота, поднявшиеся до света, бросили работу и, опираясь на кирку, слушали романтического бродягу, ехавшего легкой рысцой навстречу румяной заре.
Примечания
1
Из сказки Перро «Синяя борода».
