волновали научные теории, но факт принадлежности Гарра к традиционалистам делал сторонников Клагорна более привлекательными в его глазах.
Кроме того, время подтвердило правоту Клагорна. Пора перемен пришла, жестоко перевернув привычный ход вещей.
Кое-что, правда, оставалось непонятным. Почему меки выбрали для восстания именно это время? Условия их жизни оставались неизменными на протяжении пяти веков, и, однако, раньше они не высказывали неудовольствия. Точнее сказать, они не выказывали никаких чувств, и никто не интересовался, есть ли они у меков, никто, кроме Клагорна.
Птицы несколько изменили направление полета, обходя Валаратские горы, где лежал в руинах огромный город, чье название кануло в лету. Внизу под ними проплывала Люцерновая долина, некогда цветущая и плодородная. Если присмотреться, можно было различить очертания бывших полей и ферм.
Впереди показались ангары. Там хранились в рабочем состоянии четыре космических корабля — общее достояние Хагедорна, Джанейла, Туанга Утросветного и Маравала. Пользоваться ими еще не приходилось.
Садилось солнце, оранжевые блики сверкали на металлических стенах. Ксантен приказал:
— Опускайтесь вон там, за деревьями. Лететь низко, нас никто не должен видеть.
Птицы плавно заскользили вниз, вытянув длинные шеи. Ксантен приготовился к толчку — обычно птицы не утруждали себя мягкой посадкой, когда несли джентльмена. Если же они везли груз, в сохранности которого были заинтересованы, то земли касались с легкостью бабочки, садящейся на цветок.
Ксантен, умело славировав, сохранил равновесие. Не удалось птицам полюбоваться катящимся кувырком джентльменом.
— У вас есть еда, — сказал он им, — не шумите, не ссорьтесь, отдыхайте. Если я не вернусь к завтрашнему вечеру, летите в замок и скажите, что я убит.
— Будь спокоен! — загалдели разом птицы. — Ждем, хоть целую вечность! В случае опасности — дай знать. Ах, роз, роз, роз! — мы страшны в гневе!
— Если бы так оно и было, — вздохнул Ксантен, — да все знают, вы — отъявленные трусы. Ладно, спасибо на добром слове. Самое главное — не поднимайте шума. Мне совсем не улыбается быть схваченным из-за вашей болтовни.
— Какая несправедливость! Мы всегда ведем себя тише воды, ниже травы!
— Отлично!
И Ксантен поспешил прочь, чтобы не слышать следующего залпа уверений в преданности.
Миновав небольшой лесок, он увидел луг, на противоположном конце которого, ярдах в ста от Ксантена, поблескивала металлическая стена первого из ангаров. Он задумался: что же делать дальше?
Необходимо было учесть многие факторы. Во-первых, здешние меки могут не знать о восстании — металлические стены экранируют радиоволны. Хотя вряд ли, если принять во внимание тщательную подготовку бунта. Во-вторых, меки обычно действовали как единый организм, и, значит, бдительность отдельно взятой особи была ослаблена. В-третьих же, если меки ждут незваных гостей, то они наверняка возьмут под наблюдение именно этот путь, как самый удобный.
Ксантен выждал еще десять минут, чтобы солнце, если кто-нибудь из меков следит за подступами к ангару, опустившись ниже, ослепило наблюдателя.
По прошествии назначенного срока он вздохнул, поправил мешок с оружием и, приготовившись, если что, пустить оружие в ход, зашагал вперед. Пробираться ползком ему не позволило хорошее воспитание.
Ксантен беспрепятственно подошел к стене ближайшего ангара. Солнце еще не закатилось, и перед ним скользила его собственная, длинная тень. Он прижался ухом к стене ангара, но ничего не услышал. Тогда он дошел до угла и осторожно выглянул — нигде ни души. Что ж, тем лучше, теперь — к дверям.
Он отыскал административное помещение и смело толкнул дверь.
Комната оказалась пуста. Отполированные до блеска столы не покрывала пыль. Панели компьютеров и информационных устройств — черная эмаль, стекло, белые и красные переключатели — все казалось установленным только вчера.
Ксантен подошел к большому окну, выходившему в зал. Все пространство занимала черная громада космического корабля. Меков не было. На полу, разложенные аккуратными стопками, лежали части механизмов, в корпусе зияли отверстия панелей, указывая места отсоединений. Несомненно, корабль выведен из строя.
Некоторые ученые в разных замках занимались теоретической стороной пространственно- временных переходов. Розенхокс из Маравала даже вывел несколько уравнений, которые, будучи примененными на практике, позволяли избежать опасного Гамус-эффекта. Но ни один джентльмен, даже если он и унизится до того, чтобы коснуться рукой инструмента, не в состоянии собрать заново, установить и настроить сваленные в кучу на полу приборы и механизмы.
Когда же меки успели сотворить это черное дело? Теперь уже не определить. Он проверил один за другим остальные ангары — картина повторялась. Лишь подойдя к четвертому он расслышал слабые звуки, доносившиеся изнутри. Сквозь окно администраторской он увидел работающих меков. Как всегда они поражали экономностью движений и отсутствием какого-либо производственного шума.
Ксантен пришел в ярость, видя, как хладнокровно уничтожается его имущество. Он ворвался в ангар и, хлопнув себя по бедру, сурово произнес:
— Немедленно приведите механизмы в порядок! Как вы посмели нанести ущерб собственности людей!
Меки повернули к нему свои жуткие лица, рассматривая Ксантена черными горошинами линзонаростов по обе стороны головы.
— Как?! — проревел Ксантен. — Вы еще раздумываете? — Он извлек припасенный заранее сталохлыст, обычно используемый как символ власти, и щелкнул им об пол.
— Слушаться меня! Ваше смехотворное восстание закончено!
Но меки не двинулись с места. Ни проронив ни звука, они стремительно обменивались мыслями и вырабатывали коллективное решение. Ксантен двинулся на меков, нанося безжалостные удары по их единственному уязвимому месту — липкому, бугристому “лицу”.
— По местам! — гремел он. — Хорошенькие ремонтники! Вместо того, чтоб чинить, все переломали! А ну, за работу!
Издавая свои обычные тихие вздохи, которые могли означать все, что угодно, меки расступились, и Ксантен увидел еще одного, стоявшего на ведущем в открытый люк корабля трапе. Он был крупнее остальных — таких Ксантену встречать еще не приходилось — ив руке держал пулестрел, направляя его прямо в голову Ксантена. Взмахом хлыста тот вовремя осадил прыгнувшего на него с ножом мека и, не целясь, выстрелил в стоящего на трапе. К счастью, он не промахнулся. Ответная пуля просвистела лишь в дюйме от его головы.
Остальные меки перешли в атаку. Прислонившись спиной к металлической обшивке корабля, Ксантен расстреливал их по мере приближения, уклоняясь от летящих в него кусков металла или перехватывая в воздухе и посылая обратно метательный нож.
Меки отхлынули. Видимо, они решили переменить тактику. Выходов у них два: добыть оружие или запереть его в ангаре. Оставаться в зале было бессмысленно. Хлыстом он расчистил себе дорогу в администраторскую. Под градом металла, колотящего в обзорное окно, он не спеша пересек помещение и вышел в надвинувшуюся ночь.
Поднималась большая желтая луна, своим шафранным сиянием напоминавшая старинную тусклую
