— Остроумно. — Марат, кряхтя, вылез из спального мешка наружу. — Значит, так: вербально мы до них не достучимся. На бумаге тоже вряд ли получится. На пальцах тем более. Нужно что-то общее. Какой-то промежуточный, доступный и достаточно наглядный предмет.
— Вот что, красавицы, так дальше дело не пойдет, — объявил Марат строго. В крошечной кают- компании вчетвером они едва помещались, поэтому Поль примостился в дверях. — Вот ты, — ткнул Марат пальцем в блондинку. — Кстати, надо тебя как-нибудь назвать, согласна? Раз молчишь, выходит, согласна. Значит, ты будешь у нас Бло. А она, — Марат повернулся к брюнетке, — Брю. Поздравляю с крещением. Теперь скажи-ка мне, Бло, какого черта ты ни хрена не жрешь? Вот это называется бифштекс. С картофелем фри, капустой и зеленым горошком, объедение. Прекрасное натуральное мясо, размороженное, никаких бактерий или там, боже упаси, глистов. Ну, давай, давай, будь хорошей девочкой.
Быть хорошей девочкой Бло не желала. Она, пряча глаза, индифферентно глядела в пол.
— Ты, конечно, тоже не любишь бифштексы? — повернулся Марат к брюнетке. — Не любишь? Ну и дура. Я после двух суток голодовки не отказался бы и от маринованных гвоздей. Ладно, как знаете.
Марат подвинул тарелку с бифштексом к себе и, вооружившись ножом и вилкой, живо его ополовинил. Поднял голову и вдруг увидел покатившуюся по щеке у блондинки слезу. Марат поперхнулся мясом. Обернулся к брюнетке — та мгновенно отвела взгляд, но Марат мог бы поклясться, что она смотрела на полупустую тарелку едва ли не с вожделением.
— Ты и вправду дура, Брю, — сказал Марат проникновенно. Он растерянно посмотрел на вторую тарелку, стоявшую между Брю и блондинкой. — Вижу ведь, что хочешь. Может, ты думаешь, что у нас жратвы мало и мы того и гляди оголодаем? Даже не надейся. Я могу умять столько бифштексов, сколько захочу. Вот, смотри.
Марат пододвинул к себе вторую тарелку и оттолкнул первую. Она заскользила по столу к блондинке. В следующий момент Марат опешил — Бло набросилась на еду, и остатки бифштекса были сметены за считаные секунды.
— Ты что-нибудь понимаешь? — обернулся Марат к Полю.
— Понимаю, что ты осел. А ну-ка, вставай.
Усевшись на место Марата, Поль аккуратно расправился с половиной оставшейся порции и двинул тарелку по столу к брюнетке. Секунд через двадцать тарелка была пуста.
— Похоже, придется нам поработать, — вздохнул Поль. — Челюстями. Ну, чего стоишь! — прикрикнул он на напарника. — Тащи сюда пудинг.
— Будем надеяться, обычно они едят как приличные люди, — Марат двинул на поле вперед ферзевую пешку. После завтрака они с Полем играли традиционную партию в шахматы. — Мне кажется, я сейчас лопну.
— Не ты один, — Поль сделал длинную рокировку. — Интересно, что за обычай. Женщине позволяется есть только после того, как насытится мужчина?
— Скорее, хозяину положено делить хлеб с гостем. — Марат рокировал в короткую сторону. — Напополам. И поглощать свою половину первым. Видимо, чтобы гость, не дай бог, не подумал, что его хотят отравить.
— Ладно, неважно. Теперь надо как-то вразумить этих особ, что каюты принадлежат нам. А они в них в лучшем случае постояльцы.
— Боюсь, что это тоже обычай. Шах. Например, хозяину положено отдавать свою спальню гостю. А если забывает отдать, тот ее забирает сам. Ровно как наши гостьи — без всяких там церемоний. Вот, кстати, и они, легки на помине. И кто бы мог сомневаться — вырядились. В мою, между прочим, лучшую рубашку. И, кажется, в твой джемпер. По-моему, он теперь несколько растянут ввиду некоторых выпуклостей на фасаде. Весьма, надо сказать, впечатляющих.
Бло по-прежнему прятала глаза. Брю, обладательница впечатляющих выпуклостей на фасаде, держалась от нее слева и бросала короткие взгляды исподлобья.
— По-моему, она строит тебе глазки. — Марат поднялся. — В общем, девочки, дальше так продолжаться не может. Нам ещё лететь и лететь. Надо учиться понимать друг друга. Например… — Марат задумался, потом решительно смахнул фигуры с доски и выудил из общей кучи белого короля. — Марат, — сказал он и правой рукой заколотил себя в грудь на манер Кинг-Конга, а левой с силой припечатал короля к доске. — Поняли, нет? Белый король — это я. Теперь чёрный, — Марат установил королей на соседних клетках. — Это он. Поль, обозначь себя.
— Какого черта я черный?
— Извини, других нет.
— Н-да, — Поль снял короля с доски и повертел его в руках. — Поль, — отрекомендовался он, коротко поклонился и водрузил короля на место.
— Теперь вы, — Марат нашел ферзей. — Тут все очевидно. Белая королева у нас, разумеется, Бло. На, держи, — он протянул ферзя блондинке. — Тебе, Брю, остается черная. Теперь ставьте их на места, — Марат постучал костяшками пальцев по доске. — Ну, смелее.
Бло нерешительно ткнула белого ферзя на d8. Секунду спустя на е8 оказался черный.
— Так, — Марат потер руки, — поехали дальше. Поль, а ну-ка пройдись.
— Какого?..
— Пройдись, тебе говорят.
Поль, сердито сопя, зашаркал вдоль стены.
— Ходить, — объяснил Марат и двинул черного короля e1 на е2. — Поль ходит. Теперь пробегись.
Поль ускорился. Марат вернул короля на e1 и стремительно двинул его на е4.
— Поль бежит, — констатировал он. — Теперь полетай.
— Ты явный придурок.
— Согласен. Ты будешь летать или нет?
Поль отчаянно замельтешил руками. Марат описал черным королем дугу с е4 на е6.
— Летает, — объявил он. — Поль летает, поняли? Теперь вы, — Марат двинул белого ферзя с d8 на d7. — Ну?
Бло робко шагнула раз, затем другой и вопросительно посмотрела на Марата.
— Умница, — похвалил тот и сыграл черным ферзем с е8 на е5.
Брю сделала три быстрых шажка.
— Ну, кто из нас придурок? — торжествующе вопросил Марат. — Так, переходим к более насущным вещам. Изобрази, что ешь.
Поль проворчал нечто невразумительное, но послушно принялся черпать в рот со стола воображаемой ложкой.
— Отлично, отлично. В пищу у нас, несомненно, годятся слоны, — Марат установил белого слона на h1 и быстро смахнул его с доски черным королем. — Король е4 бьет слона h1, — объявил он. — Месье Поль отобедал.
— Просыпайся, филолух, — Поль затряс Марата за плечо. — Что толку с твоих упражнений? Девчонки нагло дрыхнут в наших каютах, а мы бедуем тут в трюме.
— Не все сразу, — Марат протер глаза и пригладил растрепавшиеся русые вихры. — Ну и холодина, мать-перемать. Пошли, я тебе кое-что покажу.
Кое-чем оказался лист бумаги, испещренный отпечатанными на нем значками.
— Составил, пока ты храпел, — гордо сказал Марат. — Распечатал и размножил в четырех экземплярах.
— Что за галиматья? — изумился Поль.
— Это не галиматья, друг мой, а первый человеко-глухарский разговорник. Уникальная вещь.
— Ты псих.
— Согласен.
— Что означает «Ч Кр е8-е8 ур. — сп.»?
— Разве не очевидно? Черного короля уронить на месте — означает, что Поль лег спать. Вчера же
