разбирается в продуктах. Например, он не притронулся к форели, хотя она тоже лежит на блюде, украшенная лимоном и оливками, а выбрал именно сёмгу. И, потом, он явно не любит салат «айсберг», даже не пробовал «Цезарь». Видимо, ему не хочется ковыряться с листьями салата. Не секрет, что этот салат предпочитают женщины, мужчины не любят жевать «траву», предпочитая хороший стейк. Не такой уж парень и несчастный, каким хочет себя показать!
Резник тут же, за ужином, узнал, что Антон получил юридическое образование, но пока не работает.
— Я много сил потратил, чтобы найти мать, — он нежно улыбнулся Любови Андреевне, и эффектно заглотнул тарталетку с грибами и сыром. И это тоже доказывало, что парнишка умеет обращаться с ножом и вилкой, следовательно, он не всю жизнь черпал постные щи калошей.
— Поиск мамы оказался для меня куда важнее, чем престижная работа. Я отказывался от предложений работодателей и продолжал искать…
Любовь Андреевна утёрла глаза платочком, и торжествующе взглянула на мужа. Мол, видишь, как он меня любит и ценит, столько лет искал!
— Люба, — спокойно обратился к ней муж, прерывая болтающего Антона, — может быть, ты поставишь нас в известность, как так получилось, что ты отдала ребёнка в детский дом, а нам об этом стало известно только сейчас?
— Она ни в чём не виновата, — запротестовал жующий Антон. Его синяк просвечивал сквозь скулу, и ярким пятном окутывал глаз. Несмотря на это, он совершенно не производил впечатления бомжа или хулигана. Почему-то с первого взгляда на него становилось понятно, что парень просто упал, либо неосторожно наткнулся на поранивший его предмет.
— Я не с тобой говорю, — отрезал Анатолий Максимович.
— Не смей так говорить с моим сыном, — как кошка, зашипела Любовь Андреевна, бросаясь на защиту своего ребёнка.
Павел, изнемогая от раздражения, поднялся и вышел из-за стола. Мила проводила мужа равнодушным взглядом и осталась сидеть на месте. Ей не терпелось услышать историю жизни безукоризненной, совершенной свекрови. Подумать только, она бросила новорожденного! Всё как в дешёвых дамских романах!
— Прости меня, солнышко, — женщина встала за спиной Антона, обняла его голову и с глубокой нежностью чмокнула его в белокурую макушку. — Я ведь не знала, что ты жив, иначе ни за что не сидела бы на одном месте, я бы искала тебя…
— Если бы ты знала, что я жив, — возразил Антон, энергично прожёвывая рулет из копчёного угря, — ты бы просто не оставила меня!
— Да-да, — слабо улыбнулась Любовь Андреевна и погладила его по волосам.
— Так я услышу сегодня эту душераздирающую историю? — напомнил Резник.
Жена, вернувшись на своё место за столом, с укором взглянула на него. В её взгляде так и читалось: мол, не суйся, толстокожее животное. Я только что обрела сына, а ты хочешь услышать подробности моего позора, трагедии моей жизни! Но, пересилив себя, она послушно начала:
— Не буду говорить, как получилось, что я забеременела. Это и так понятно всем присутствующим…
Мила хихикнула. Ещё бы не понятно! Забеременеть можно только одним способом, а Любовь Андреевна — не Дева Мария, получившая Иисуса при помощи непорочного зачатия.
— Когда пришло время рожать, мама была со мной, — рассказывала женщина. Она волновалась, и поэтому комкала скатерть.
— Меня не возили в больницу, мама сама принимала роды на дому, в воде. Я рожала в наполненной водой ванне…Мама стыдилась того, что я рожаю без мужа, и мы скрывали от соседей мою беременность. Мама говорила, что расскажет всем, будто усыновила малыша. Ведь в то время рожать незамужней девушке, только что окончившей школу, было позором!
Она задумалась, вспоминая события почти тридцатилетней давности, и её глаза затуманились.
— Роды были тяжёлыми, я слишком устала, чтобы что-то понимать и соображать, и уснула. Мама сказала, что у меня — сын.
А когда я проснулась, и попросила принести ребёнка, она заплакала и сообщила, что он родился мёртвым. А мне казалось, что я слышала его плач, но мама сказала, что это обезболивающие средства дают такой эффект галлюцинаций. В общем, были похороны, я на них не пошла. Во-первых, ещё не слишком оправилась после родов, а во-вторых, мама сказала, что не надо мне видеть малыша мёртвым. Она сказала, что это плохая примета, и что второй ребёнок тоже может родиться мёртвым, если я буду смотреть на своего умершего первенца…
Резник сочувственно смотрел на жену. Теперь понятно, почему она ему это не рассказала. Кому же захочется выставлять напоказ грехи молодости, к тому же рассказывать о погибшем ребёнке — не самая приятная задача.
— С тех пор я старалась не вспоминать о том, что произошло, — вздохнула Люба, теребя скатерть. — И решила забыть, словно этого и не было.
— Но тут появился я, — воскликнул Антон, — собственной персоной! И мамочка не устояла…
Они засмеялись, с величайшей нежностью глядя друг на друга. Резник вдруг понял, что этим двоим больше никто не нужен.
— Подожди — ка, а как ты узнал, кто твоя мать, и где она находится? — уточнила Мила.
— Ну… Я же понимал, что у меня должны быть где-то мать и отец, — улыбнулся парень, и Мила невольно им залюбовалась.
Он просто как ангелочек со своими белокурыми волосами и синими глазами! Даже синяки и ссадины его почти не портят!
— И перед тем, как покинуть детский дом, я влез в кабинет директора, взломал сейф и узнал, откуда я появился. Там было написано, что меня привезли такого-то числа. Я узнал фамилию женщины, которая меня сдала в детдом, и её адрес.
После этого я поступил в институт, и всё никак не мог решиться, чтобы поехать к этой женщине. Тогда я думал, что это и есть моя мать, она сдала меня в детдом, чтобы не тратить время на воспитание. Но я старался её оправдать, думал, а вдруг у неё не было возможности содержать ребёнка?
Он сделал эффектную паузу, чтобы все оценили его благородство. Любовь Андреевна держала сына за руку, и не сводила с него сияющих глаз. Резник отстранённо подумал, что уже очень давно не видел её такой счастливой.
— В общем, я очень много думал, пока учился. А вдруг мама не захочет принять меня? Вдруг у неё своя семья, и я только наврежу ей своим появлением? — с азартом продолжал Антон, впрочем, не переставая жевать. — Словом, я долго не мог решиться навестить её. Но мне очень хотелось посмотреть на маму, хотелось сказать ей, что я на неё не сержусь, мне хотелось обрести свою семью, понимаете?
Мила с горящими глазами кивнула. Ох, как ей нравился этот парень! Он совсем не был похож на холодного, безвольного, как амёба, Павлика. Этот Антон — сразу видно, что он горячий жеребец, и любит жизнь!
— А когда я обратился по этому адресу, там проживали совсем другие люди. Они мне кое-что подсказали, и я догадался, что сдавшая меня в детдом женщина — моя бабушка, а не мама. Но к тому времени, когда я появился по этому адресу, оказалось, что бабушка уже переехала. Но я не отказался от поисков матери! Только немножко отсрочил их, и решился искать мамочку после того, как закончу институт. Но мне надо было устроиться на работу, чтобы зарабатывать деньги, поэтому поиски снова затянулись. Но я решил, что скоплю немного денег, и поеду её искать. Несколько лет я копил, а потом сказал себе: всё, хватит. Иначе так вся жизнь пройдёт, а ты ничего не узнаешь о своей семье. И вот я — здесь, — как в голливудском сценарии, закончил свою речь Антон и отхлебнул вина из высокого узкого бокала.
Резник не мог не признать, что для сиротки он держится очень хорошо. Он неплохо воспитан, у него хорошие манеры, правильная речь, достойное поведение. Для мальчика из детдома он был слишком хорош. И тут же Резника обуяло чувство удовлетворённости: вот она, истина! Антон этот — лжец! Он решил просто срубить бабок с мягкой и очень богатой Любови Андреевны, то есть с её мужа, зарабатывающего большие деньги. И не был он никогда в детдоме, врёт всё! Надо бы поставить его на место, этого выскочку —
