показываться на глаза своим клиентам. В лицо меня знал только один человек, мой посредник, но и перед ним я всегда появлялась в чёрном парике, и однажды встретившись со мной в клубе, он даже не узнал меня без него.
Два года я жила во всей этой грязи — вечеринки, дискотеки, клубы, меняющие партнёры, готовые угождать во всём псевдо друзья. Но, однажды, проснувшись в обед после очередной вечеринки, на которой я отмечала ещё одну успешно прописанную судьбу и, увидев по телевизору результаты своего труда, я возненавидела себя, за то, что сделала.
Что конкретно заставило меня реально посмотреть на плоды своего труда, я до сих пор не понимала, но отчётливо запомнила момент, с которого всё началось — одна женщина, сломленная горем потери, тихо осела перед камерой, и врачи не смогли её спасти. Тогда я прозрела.
Закрывшись в квартире, я пила девять дней, пытаясь заглушить голос совести, но всё вокруг напоминало мне о том, что именно так, принося горе и боль, я зарабатывала свои деньги.
В конце концов, я и приняла решение бросить всё и уехать туда, где меня никто не знает, и где я смогу начать свою жизнь с чистого листа, не пользуясь больше своим даром.
Правда, мой посредник мне всё же навязал ещё одного клиента полгода назад, и я пошла мужчине навстречу, когда убедилась, что никто от этого не пострадает, но сразу после этого сменила номер телефона, чтобы больше меня не беспокоили.
Но, одно дело оборвать все связи, и совсем другое дело попытаться забыть о том, что сделала. Память страшная вещь и от неё никуда не деться. Мой кошмар не давал мне ни на секунду забыть о том, что я сделала. По телу прошла дрожь, и я одёрнула себя: 'Хватит воспоминаний! Быстро одевайся!'.
Натянув футболку, и надев штаны, я повязала бандану на голову и пошла к дверям. Надев на ноги тяжёлые ботинки и взяв солнцезащитные очки с плеером, я открыла дверь, и улыбнулась ласковым лучам солнца. 'Свобода! Только я, природа и Хан!'.
Глава 2
Пригнувшись к шее Хана, я наслаждалась бешеной скачкой. В такие моменты я чувствовала себя как никогда живой и радовалась тому, что нахожусь далеко от лицемерных друзей, алчных олигархов и фальши, которая меня когда-то окружала.
Ветер бил в лицо, и казалось, что он сдувает с моей чёрной души пепел сожжённых за собой мостов. 'Интересно, а сколько лет пройдёт, прежде чем вся грязь моей прошлой жизни отпустит меня?' — подумала я, подгоняя Хана. Ответа на этот вопрос не было, и я решила просто выкинуть мысли о своей прошлой жизни из головы и радоваться свободе. 'Как бы там не было, а жизнь заставила меня повзрослеть, может потом, и поумнею?' — я улыбнулась этой мысли.
Почувствовав свободу и моё желание нестись быстрее ветра, Хан прибавил скорость. Он знал куда скакать, и поэтому я могла расслабиться ни о чём не думая. Крепко держась за уздечку, я закрыла глаза и прислонилась к шее коня, прислушивалась к глухому стуку копыт о землю и его дыханию. 'Боже, какое счастье вот так скакать и чувствовать себя часть этого грациозного животного!'.
Хан стал замедляться и я, открыв глаза, выпрямилась. Мы уже были на моей любимой поляне и я, оглянувшись вокруг, улыбнувшись, спрыгнула с лошади.
— Молодец, мой мальчик! — проведя ладошкой по шее, я в очередной раз посмотрела на своего красавца.
Я купила его у одного из егерей десять месяцев назад. Абсолютно чёрный, с густой гривой и хвостом он сразу привлёк моё внимание, и сейчас уже не представляла жизни без него. Казалось, что он чувствует малейшие изменения в моём настроении — когда на душе была тоска и я хотела размеренности, он вёл себя спокойно, а когда хотелось почувствовать вкус жизни, он устраивал мне такую гонку, что я каждый раз боялась вылететь из седла.
Подойдя к его морде, и проведя пальцами по бархатной коже, я прислонилась лбом к нему и тихо сказала:
— Спасибо, что ты есть, — Хан фыркнул в ответ и нетерпеливо стал переминаться с ноги на ногу. — О! Ну конечно! Простите, телячьи нежности не для вас. Ладно, жуй свою траву! — обиженно произнесла я и отошла от него.
Не успела я сделать и двух шагов, как он слегка толкнул меня в спину мордой, и ещё раз фыркнул.
— Нет, я не обижаюсь, — улыбаясь, ответила я. — У тебя два часа свободного времени!
Предоставив ему полную свободу, я отошла от него, и посмотрела вдаль. Это место я случайно нашла в прошлом году. Мы находились сейчас на небольшой горе, откуда открывался потрясающий вид на долину, в которой стоял мой дом.
Кругом был лес, но на самой вершине была небольшая и очень живописная поляна, и однажды попав сюда, я ощутила покой на душе, поэтому возвращалась сюда раз за разом. Здесь все проблемы и страхи исчезали, и была только я, полевые цветы, зелёная трава и голубое небо.
Зажмурившись от счастья, я глубоко вздохнула и легла на траву. Я могла часами лежать вот так, раскинув руки и ноги, глядя в голубое небо и ни о чем не думать. Казалось, что здесь я черпаю энергию самой природы и очищаюсь, порой забывая о том, кто я и что успела натворить за свою недолгую жизнь. Но… Сегодня был не такой день и я, как не старалась, не могла избавиться от тревожных ощущений внутри.
'Может музыка поможет избавиться от этих ощущений?'. Достав плеер, я одела наушники и, включив его, начала искать песню, которая сейчас отображала бы моё настроение.
Добравшись до песни Пыльцы 'В спину ножи во время объятий' я закрыла глаза, вслушиваясь в слова. Часть из них отображали суть моей жизни, и я полностью отдалась музыке, став тихонько подпевать.
'Меня уже никто не спасет… Такою слабою не была в жизни…Чтобы удержать, надо отпустить. Надо учиться жить, все хватит! В спину ножи… А неизвестность манит, влечет… Меня уже никто не прочтет… Бывает часто в душу плюют… Надо учиться жить, все хватит! В спину ножи… Теперь я ухожу на бис, теперь по-настоящему… Мои слова все в пустоту, и вряд ли что изменят. Кто добиваться будет ту, что и так стоит на коленях…Надо учиться жить, все хватит! В спину ножи…'.
'Надо учиться жить! Всё, хватит!' — эхом отдавалось в душе и я, открыв глаза, посмотрела в лазурное небо. 'Надо поставить окончательные точки и постараться забыть обо всём. Вот только…'.
Я бы, наверное, уже не так болезненно воспринимала свои поступки, если бы не мой 'любимый' кошмар. Именно он, мучая меня, не давал забыть всё то, что я натворила. Почему мне снится падающий самолёт, я знала, но вот ребёнок, который меня называл мамой, вызывал недоумение. 'Почему эта девочка, обращалась ко мне, как к своей матери? Да и я чувствую к ней какую-то непреодолимую тягу?' — вспоминая свои ощущения, когда я держала её в своих объятиях, я чувствовала, как внутри разливается тепло. 'У меня нет детей, почему тогда она говорит, что я убила её тогда? Или…' — от пришедшей в голову мысли внутри всё сжалось и я сев, прижала к сердцу руку. 'Неужели там был тот, от кого я должна была родить этого ребёнка?'.
Сердце заныло, когда я подумала о той девочке. Я никогда не задумывалась о детях, считая, что мне ещё рано рожать, но сейчас ощутила тоску по той малышке. Такого со мной ещё не было, и на глаза стали наворачиваться слёзы. Казалось, что я потеряла что-то очень важное и теперь эту пустоту уже никто не заменит.
'О Боже! И что мне теперь делать?' — от страха, что ничего уже изменить нельзя голова закружилась, а душу сковал могильный холод, как во сне. 'Неужели всё дело в ребёнке из сна? И теперь я всю жизнь обречена на мучения? Или что-то ещё можно изменить, и поэтому мне не дают возможности об этом забыть?'.
Глубоко дыша, я постаралась сдержать слёзы. 'Неужели я своими руками отправила на тот свет не только девяносто три человека, а и отца своего ещё не рождённого ребёнка?'.
'Пришло время посмотреть правде в глаза!' — подумала я и от ужаса сжалась. Я поняла, что хочу хотя бы видеть лица тех, кого так бездумно убила, в угоду очередному клиенту.
