– Я за то, чтоб сесть на неё, – сказал Толя: что поделаешь, иногда Колёсников бывает прав и приходится его поддерживать.
– А как ты, Лена? – спросил Колёсников. – Уверен, тебе на ней будет интересно.
– Интересней, чем на Планете Синих Роз, мне не будет нигде, – ответила Леночка.
– Ребята, беру всю ответственность на себя! – Колёсников резко повёл звездолёт на снижение и включил тормозные двигатели.
И вот они сели. Отвязали ремни, натянули комбинезоны и, как всегда, цепочкой, полезли за командиром по трапу. Вот он повернул на четыре оборота ключ, и их верный друг автомат проговорил бесстрастно чётким голосом:
«Выход строжайше запрещён!» Ребята оцепенели. Колесникову оставалось последний раз повернуть ключ и толкнуть дверь. Но он застыл.
– Что ж это такое? – спросила Леночка. – Как это понять?
– Надо улетать, пока не поздно! – крикнул Алька. – Нам грозит опасность.
– А если автомат ошибся? – спросил Колёсников. – Я уверен, что он ошибся. Не сработало какое-нибудь реле или вышел из строя полупроводник. Это иногда случается…
– Но не в таком звездолёте, как наш, – сказал Толя. – Он – последнее техническое слово Земли.
– Нельзя, – поддержала его Леночка, – ни в коем случае нельзя выходить!
– Можно! – настаивал Колёсников. – На этот раз наш звездолёт оказался не идеальным и в электронно-вычислительном устройстве, контролирующем выход экипажа из корабля, оказалась неисправность.
– А если он исправен? – не согласился Алька. – Что тогда с нами будет?
– Все будет хорошо. Вот увидите, – сказал Колёсников, повернул ключ ещё на один оборот и толкнул дверь.
Дверь не открывалась. Она решительно не хотела выпускать ребят наружу.
Тогда Колёсников стремительно взбежал наверх, больно задевая своими острыми локтями ребят, гуськом стоявших на трапе, дёрнул в рубке голубой рубильничек – выключил энергосистему корабля – и так же стремительно скатился вниз.
Ребята и опомниться не успели, как он сильно толкнул дверь, вышел наружу, и грянувшая с космодрома музыка оглушила ребят.
– Как встречают, а вы… – Колёсников полоснул глазами по лицам ребят и поднял в приветствии руку.
И все, кто пришёл встретить их – а пришла, наверно, добрая тысяча человек! – подняли вверх руки. Лица их засверкали улыбками, и они громко и очень стройно запели. Но самое удивительное было не это. В небе над ними неподвижно висели сотни бескрылых летательных машин, похожих на вертолёты, и с них тоже оглушительно гремела музыка.
Пятеро маленьких землян робко стояли у своего синего, нацеленного в небо звездолёта, а над ними и перед ними все содрогалось от радостного, восторженного грохота. Впереди правильным, чётким квадратом выстроилась тысяча людей и пела с воодушевлением и мощью. Нигде ещё не встречали их так. Даже на их далёкой гостеприимной Земле никогда не было на космодромах таких встреч.
Перед строем стоял прямой, подтянутый человек в чёрном костюме с блестящим значком на груди и взмахивал дирижёрской палочкой.
Вдруг оркестр и пение враз замолкли, оборвались – ни один человек не ошибся даже на долю секунды.
И когда на мгновение стало тихо, Колёсников шепнул Толе:
– Вот это я понимаю! Какая синхронность, порядок! А посмотри, как они одеты…
Одеты люди были очень просто и продуманно: каждые пять рядов в свой цвет. В синие, коричневые, чёрные, зеленые, жёлтые и белые костюмы. И даже отсюда, от звездолёта, было видно, что сшиты они у прекрасных портных и с точностью до миллиметра пригнаны к фигуре. И фигуры у этих людей были спортивные – ни одного толстяка, распустившего пузо, или худого, с запавшим животом и провалившимися щеками.
– Красотища! – ахнула Леночка.
– И все это ради нас? – не верил Алька. – Когда они успели так приготовиться? Мы ведь только что прилетели…
– Они все умеют! – восхищённо сказал Колёсников.
– С какой вы планеты, пришельцы? – громогласно и радостно спросил их подтянутый, стройный человек в синем костюме, внезапно отделившийся от неподвижного квадрата встречающих.
– Мы с планеты Земля! – так же радостно, подобравшись и вытянувшись, крикнул Колёсников.
– Будете нашими гостями! Мы, люди этой планеты, восторгаемся вами и вашим космическим кораблём… Вы сами довольны им?
– О да! – непривычно торжественным тоном продолжал Колёсников. – Он – чудо техники, электроники и кибернетики, он летает на любые расстояния со скоростью мысли и быстрее! Он так прост в управлении, что его с полной безопасностью может пилотировать даже младенец! Его двигатели работают так экономно…
Колёсников говорил долго, подробно; Толю удивили его словоохотливость, откровенность и жар. И пока Колёсников говорил, ни один из тысячи встречавших их людей не переступил с ноги на ногу, не шевельнул бровью.
Потом эти восторженные, добрые люди, как-то быстро и мудрено перестроившись и составив новый, ещё более изумительный строй, четырьмя правильными треугольниками окружили звездолёт и ребят, стоявших возле него. И стали с пристальным восхищением рассматривать корабль. Вертолёты, неподвижно висевшие в воздухе, приблизились к звездолёту, и с них тоже восхищённо смотрели планетяне.
Они рассматривали корабль долго и в полном молчании, как какое-то чудо, невидаль, верх совершенства. И Колёсников шепнул на ухо Толе:
– Вот кто умеет ценить технику!..
Толя промолчал: видел это и без его слов, и, признаться, такое поклонение их звездолёту, пусть даже очень красивому и совершённому, удивило его.
Внезапно, нарушив строй, на три шага вперёд вышел все тот же человек в безукоризненном синем костюме и громко произнёс:
– Хвала цивилизации, сумевшей построить такое чудо!
И опять прогремело согласное «ура» с космодрома и с неба – с машин, неподвижно застывших в воздухе.
– Слыхали? – Колёсников обернулся к ребятам. – Вот как они отзываются о нашей Земле!
– Чего ж вы тогда улетели с неё? – спросил Жора. – Ну, чего?
– Молчи! – громко шикнул на него Толя. – Ты все равно не поймёшь…
– У нас на планете достижения более скромные, – продолжал человек в синем, – но и мы кое-чего достигли и хотим продемонстрировать вам…
Глава 26
Дым, грохот и треск
Не успел он это сказать, как встречающие их чётко и размеренно разомкнули строй, и к ребятам подкатила низкая, открытая, сверкающая чёрным лаком машина. Ребята забрались в неё. За ними вошли пять человек в зелёных, отлично выглаженных костюмах со значками на груди и приветливо заулыбались им. И почти тотчас машина мягко взяла с места и промчалась между чётко сомкнутым строем.
– Ну и дисциплинка у них! – сказал Алька, крутя во все стороны головой.
– Как по струнке ходят!
Услышав эти слова, люди в зелёных блестящих костюмах, сидевшие рядом с ними, вежливо закивали головами. И радостно, благодарно заулыбались.
– Чего они так радуются нам? – тихонько спросила Леночка. – Почему они так торжественно одеты?
Толя с Алькой молча смотрели вперёд. Леночка внимательно разглядывала лица планетян, очень здоровые, с правильными чертами и плотным во всю щеку румянцем и добавила:
– И почему они не встретили нас цветами? Я не вижу вокруг ни одного ветка…
– Им не до сантиментов! – сказал Колёсников. – Они люди дела, у них нет времени возиться с ними…
– Да, но хоть один цветок должен расти в городе… А здесь совсем зелени нет! Ну хоть бы одно живое дерево!
Толя, оглушённый огромным городом, рёвом, скрежетом, грохотом и свистом машин, только сейчас обратил на это внимание: и в самом деле, в городе не было ни бульваров, ни скверов, ни даже маленького газончика меж домами.
Правда, в одном месте, возле гигантского дома с полосами блестящих окон, стояло три больших дерева, но они давно засохли – ни одного листка, и были они за оградой с какой-то надписью на белой дощечке.
Между тем сопровождавшие внимательно смотрели на лица ребят, и когда Толя спросил у одного планетянина о деревьях, тот не без гордости ответил:
– Они оказались нам ненужными, сохраняем как экспонат давно прошедших времён. – Человек ярко улыбнулся белыми зубами.
– Как же не нужно! – ворвалась в разговор Леночка. – Чем же вы тогда дышите? И это ж очень красиво! И почему у вас нигде нет цветов?
– А что это? – спросил улыбчивый человек. Леночка даже растерялась немножко:
– Вы… вы не знаете, что такое цветы?
– Не знаем… Их едят? Употребляют в производство? Или это смазочный материал для механизмов?
– Нет, – совсем расстроилась Леночка, – цветы – это… Ну как вам объяснить… Они состоят из стебля, листьев, чашечек и лепестков, и они так пахнут, так радуют глаз… – Она вдруг чуть не расплакалась, понимая, что ей не хватает слов, и стала помогать себе руками, рисуя форму цветов, но и руки были беспомощны выразить их красоту. – Ну, цветы – это цветы… Понимаете?
– Понимаю-понимаю… – Человек закивал головой. – Это раньше было и у нас, а теперь, как говорится, пройденный этап, но, по-моему, в музее они сохранились…
«В музее?.. До чего они дожили! – подумала Леночка. – Как они живут в таком грохоте, лязге и духоте?» И она сказала вслух:
– Как же так – цветы в музее?
– Ну и что же! – проговорил Колёсников. – Я чуть с тоски не умер среди твоих цветиков на той планете… Давайте поживём здесь. Лучшей цивилизации нет и быть не может!
– Не торопись, – сказал Алька, – все это надо обдумать и обсудить, и не ты один будешь решать…
– Хорошо, обсудим, – ответил Колёсников. Жора сидел в сторонке и подавленно молчал. Толя по-прежнему рассматривал дома и думал: «А ведь Леночка, пожалуй, права: здесь очень шумно, душно и, в сущности, очень некрасиво…» Вокруг неслись машины, рядом с ними и по особым мостам – над ними, а над теми мостами тоже летели какие-то машины. В высоченных – стоэтажных и выше – домах стоял непрерывный грохот и треск, вспыхивала электросварка; Толя то и дело заслонялся от её вспышек рукой, моргал и вздрагивал. Но сопровождавшие их люди были абсолютно спокойны, ни разу не моргнули, не вздрогнули,
