Елизавета Дворецкая
Гроза над полем
Предисловие
«Ночь Богов» принадлежит к тому же циклу, что и «Лес на Той Стороне», но продолжением его не является, а обладает самостоятельным сюжетом. В описании реки Угры и ее населения между этими двумя романами есть заметные несоответствия – объясняется это тем, что со времени работы над «Лесом на Той Стороне» автор лучше познакомился с историческими материалами и подробнее разработал тему.
Жанр предлагаемого произведения автор определить затрудняется. Действие происходит в нашем мире, в нынешней Центральной России. При написании книги использовался максимум доступных автору исторических сведений о жизни восточных славян и днепровских балтов в первой половине IX века. Все это дает книге право претендовать на звание исторического романа. Но сам этот максимум сведений объективно настолько мал, что автор, даже стоящий на самых реалистических позициях, неизбежно напишет по большей части фантастическую книгу. Во всех подробностях можно описать глиняные горшки, устройство печей или оборонительных валов – те вещи, которые доступны археологам, но для художественной части произведения это почти ничего не дает. О том, что действительно важно для писателя, мы знаем так мало, что большую часть поневоле приходится домысливать.
К тому же писатель, желающий как можно точнее воспроизвести картину жизни древних славян, должен принять как реальность все то, что его герои считали реальностью, даже если оно выходит за рамки наших представлений о возможном. В итоге получилось нечто далекое от традиционного исторического романа, но от традиционного фэнтези находящееся, пожалуй, еще дальше. Обоснование исторических и мифологических концепций см. в Послесловии, значение историзмов – в Пояснительном словаре в конце книги.
Глава 1
Ранним утром, когда над вершинами берез еще висели белые полосы тумана, молодая стройная женщина пробиралась по тропинке через лес. Одета она была в единственную рубаху из серого небеленого льна с пояском из простой двухцветной тесьмы, голову покрывал вдовий повой с двумя медными заушницами. Тропинка вывела ее на широкую поляну, где разместилось несколько землянок Варги.
Когда-то очень давно место обитания бойников считалось тайным и запретным для посторонних, особенно для женщин. Но за многие годы тайное стало явным, к Варге протоптали заметную тропу. Едва ли нашлась бы в Ратиславльской волости хоть одна женщина, которая ни разу, хотя бы в пору детского безрассудного любопытства, не подкрадывалась бы сюда вместе с сестрами, чтобы хоть одним глазком взглянуть на полуземлянки, в которые с такими таинственными предосторожностями уходят по достижении двенадцати лет их братья и откуда возвращаются лет через пять-шесть с таким важным и загадочным видом.
У этой женщины никогда не было братьев. Но уж конечно, она, для которой в окрестных лесах не имелось тайн, отлично знала дорогу сюда.
Все полуземлянки еще стояли тихие, на поляне у широкого кострища никто не возился, топор не стучал. С трудом переводя дыхание после быстрой ходьбы, утренняя гостья изо всех сил заколотила кулаком в дверь самой большой.
Почти сразу изнутри раздался голос:
– Ну, какой леший там колотится? Иду уже, иду!
Видимо, на самом деле Гуляйка не опасался, что к ним пожалует леший, потому что распахнул дверь, ничего не выспрашивая. Увидев гостью, он удивленно поднял брови:
– От оно! А тебе чего тут надо?
– Варга Лютомер дома? – сразу спросила женщина. – Пусть выйдет.
Гуляйка хмыкнул:
– Ты что, девка,[1] сдурела? Сейчас он к тебе побежит, аж из портков выпрыгнет! Что у вас там стряслось? Тебя кто прислал? От князя?
– Никто не прислал, сама я! – Женщина начала злиться. – Поди позови, ну, Гуляюшка! – Не показывая досады, она расплылась в сладкой улыбке. Будучи существом бесправным, но хитрым, она предпочитала ни с кем не ссориться. – Важное дело у меня, ему очень надо знать! Он и тебя не похвалит, и меня не пожалует, что мы с такой вестью важной мешкаем!
– Гуляйка, кто там? – крикнул из глубины полуземлянки десятник Дедила.
Варга просыпалась, бойники потихоньку одевались, позевывая, собираясь к ручью умываться.
– Да Галица прискакала! – ответил парень. – Говорит, дело важное к варге Лютомеру.
Дедила, на ходу натягивая рубаху, подошел к двери и выглянул на свет. Неглубокая полуземлянка была опущена в землю едва по колено, но Галица согнулась, чтобы не смотреть на мужчин сверху вниз.
– Чего тебе? – не трудясь здороваться, спросил десятник. – Кто прислал?
– Здравствуй, Дедила, да будет с тобою Ярилина милость! – Женщина низко поклонилась. – Я вам такую весть важную несу!
– В Ратиславле стряслось что-нибудь? Ну, говори, чего лису за хвост тянешь?
– Была я там, на Ивовом ручье, – Галица махнула куда-то на закат, – и видела на реке людей чужих, незнакомых, все мужчины, да с оружием! Идут на двух ладьях, издалека, видать. И сами не наши, и вид у них такой, чужедальний.
– Много? – Дедила сразу стал серьезным.
– С два десятка будет. Я из-за кусточков смотрела, боялась, как бы не заметили меня.
– Может, купцы? Варяги?
– Да нет, не похожи. Никаких товаров при них нет, так, припасы, может, в мешках. Да и вид такой суровый! А самый главный у них молодой, в шапке шелковой заморской, и важный такой, суровый, прямо крагуй![2]
– Куда правили?
– А прямо к Ратиславлю и правят.
– Давно видела?
– Да вот только! Только и времени, что сюда добежать! Я себе думаю: надо людей предупредить, а чем до Ратиславля бежать, лучше к варге Лютомеру пойду, он и ближе, и люди у него…
Не дослушав – мысли Галицы никого тут не занимали, – Дедила повернулся и ушел будить варгу – вожака лесного братства «волков». Вскоре бойники, на ходу затягивая пояса, высыпали из низких дверей. Много времени на сборы им тратить не приходилось – для того они и жили здесь, чтобы первыми выходить в случае какой-либо опасности. Понимая, что ладьи пришельцев не стояли на месте все то время, пока Галица бежала к Варге и они собирались, Лютомер сразу повел дружину к Ратиславлю.
По дороге торопились – мало того, что бойники должны первыми выходить навстречу всякому врагу, но и честь его обнаружить никак нельзя было уступать кому-то другому, да еще женщине! Обсмеют, скажут, девки вас обскакали!
Под началом у варги Лютомера сейчас находилось около четырех десятков отроков и парней, собранных со всей волости. Большинство молодых «волков» по завершении обучени возвращались домой, но некоторые, прижившись в Варге лучше, чем могли бы прижиться дома, не желали менять лесную жизнь на тяжкий труд земледельца и оставались, сами начиная обучать новых «волчат». Такие, отказавшись от возвращения в род, проходили особые посвящения, после которых теряли старые имена и принимали новые – волчьи. Таких называли «отреченными волками». Из них в Варге сейчас жило двое стариков, уцелевших от предыдущих поколений, – Ревун и Хортогость. Этим было лет сорок, а может, пятьдесят, а может, девяносто – юные «волчата» уже не замечали разницы, им двое стариков казались осколками давно минувших веков. Бойникам ведь редко удается состариться, и поколения у них меняются быстро. Из молодых тот же путь избрали Хортомил, Чащоба, Серогость, Лесомер, Дедохорт и Яроволк. От прочих их отличали волчьи шкуры, которые они носили на плечах вместо плащей. Летом, когда жарко, они подвешивали к поясу полоску шкуры с волчьей лапы с когтями. Охотиться на «своих» волков, то есть живущих поблизости от Варги, обычай запрещал – как запрещал и наносить какие-либо обиды жителям своей волости, – но как люди, так и волки бывают чужие, победа над которыми приносит честь и добычу. Прошедшие волчьи посвящения
