– Это все из-за того, что меня, черт побери, едва не убили здесь, и…
Зак замолчал, Сефран был занят беседой с привлекательной туристкой, которая его сопровождала. Она мелькала на заднем плане экрана, но Сефран явно восхищался ею и что-то шептал о том, что скоро освободится. Промелькнувшая женщина исчезла. С подчеркнутым равнодушием Сефран закрыл глаза.
– Что вы говорите, мистер Рендольф?
– Ничего.
Зак пристально взглянул на пыльные носки сапог. Его ноги горели и ныли. Он думал о расстоянии между Шейном и Лифтофф, думал о Хенси Бонне с пожеванным, отвратительным лицом и змеиными глазами, думал о грязном смехе толпы, с которой Хенси болтался в «Последнем шансе», думал, в конце концов, о маленьком домике с садом, обнесенным стеной, в котором он жил в Шейне, о звенящих и увеличивающихся фороспорах, о Листере Кельне, где кристаллы начинают преображаться в необыкновенно красивые драгоценности. Его мысли блуждали далеко. Он мечтал о новой партии драгоценностей. Его пальцы начали зудеть при мысли о них. Их красота значила для него больше, гораздо больше, чем деньги. Временами он стыдился этой привязанности, особенно, когда поселился на Миссури. Но чаще всего его охватывала гордость. Фороспоры – это осуждение всего того, что представляли собой такие безмозглые отродья, как вооруженный Хенси Бонн.
– …уволены.
Это слово глубоко поразило Зака. «Простите, мистер Сефран?»
– Я сказал, – повторил Сефран в то время, как драгоценности в мочках его ушей сверкали радужным светом на экране, – я имею право уволить вас, если вы испортите это дело. Да, мистер Рендольф, Вам есть от чего побледнеть. У меня есть друзья, которые занимают высокое положение в Косфеде. – И потом самодовольно добавил: – Координатор Волнешков. Генеральный директор Флуд. Да! Думаю, эти имена стоит запомнить. Если я не заполучу этого молодого представителя живого антиквариата, причем, в таком состоянии, чтобы его можно было перевозить, к тому времени, когда закончится мой срок пребывания здесь и мое терпение, а я могу подождать неделю, Рендольф, в крайнем случае, две… Я повторяю, если я не получу Бонна, я натяну вожжи. Прекрасное предупреждение, не так ли? Вы будете уволены. Не только вышвырнуты с Миссури, но из Косфеда. Вы, забавные бюрократы, все еще живы. Вы делаете вид, что презираете и ненавидите свою карьеру, но я прекрасно понимаю, что для вас это синекура, которой придет конец, если вы не доставите мне Бонна вместе с его револьверами.
Зубчатые цветные линии означали разрыв связи. Какое-то мгновение Зак продолжал сидеть, мучаясь от режущей боли в глазах.
Он с трудом дотащился до ресторана, который был в форте, и заказал еду, но совершенно не чувствовал ее вкуса. Наконец, официантка в полосатой блузе спросила, закончил ли он уже есть, и начала убирать посуду, но отвлеклась, чтобы включить музыку. Из электрофона раздалась старая народная баллада Террафирмы.
5
Прежде чем официантка закончила убирать со стола, Зак поднялся и ухватил половину того, что оказалось бизонвичем. Это был полностью синтетический продукт, но он заставил себя проглотить его, как выразились бы местные жители, положил в зоб, потому что ему необходимо было восстановить калории. Его синекуру, охарактеризованную Сефраном столь точно, можно было презирать по-разному. Но в этом было и нечто привлекательное.
Достав несколько последних монет, Зак заплатил за ночлег в одном из подвальных помещений. Затем он увидел Общественную информационную станцию, которая находилась как раз между будками для регистрации виз и медпунктом для пассажиров. Он в кредит запросил административный филиал Косфеда на планете Гефестус. Около получаса он ожидал, пока его свяжут и дадут ответ на запрос. На его тщательно продуманную просьбу о дополнительных средствах в счет будущей зарплаты Косфед ответил утвердительно.
Суперинтендант подразделения Ноуглесби (Зак подозревал, что такого человека вообще не существовало, просто еще одна машина) добавил полную сочувствия фразу о том, что хулиганы, которые действовали в Шейне, полностью сожгли и опустошили дом, в котором жил Зак. И, естественно, ему потребуются средства для приобретения всего необходимого. Глаза Зака с нетерпением смотрели на кассету приемного устройства, ожидая, что ему сообщат о сумме, которая будет удержана из его жалованья, затем заправил перфокарту, показывающую кредитный остаток. Он покинул станцию и поспешил на свежий воздух, где ярко светило солнце. На самом деле ему не нужен был кредит. Он просто хотел удостовериться, что Сефран не начал портить ему карьеру.
В «Эпплджек Коррал», который считался ловушкой для туристов, Зак поторговался с продавцом, и, наконец, сошелся в цене. Сначала старик Эпплджек не хотел продавать ни одного из имевшихся у него роботов-пони. Их часто использовали для того, чтобы доставлять туристические группы на природу. Заку пришлось подбросить еще несколько больших монет и оклеветать качество работы абсолютно всех четвероногих роботов, прежде чем Эпплджек согласился расстаться с самым худшим. Когда Зак сказал, что должен ехать верхом в горы, старик ощетинился и искоса посмотрел на оранжевое солнце.
– Тебе не придется бояться дикарей, парень, если не будешь лихачить.
– У вас странный диалект. Вы, вероятно, боскорианец. Я догадался об этом по вашей татуировке.
Оставив Эпплджека разочарованным, Зак покинул туристическую ловушку и через несколько шагов добрался до собственности Косфеда. Оранжевое солнце парило высоко над головой. Он поспешил в подвальное помещение и закрылся в комнате, чтобы отдохнуть. Он распаковал багаж, разделся, принял душ и прилег, пытаясь расслабиться. Затем углубился в чтение копии «Принципов Листера Кельна». Но его мысли блуждали.
Зак покрутился на кровати и немного уменьшил свет. Ничего не получалось. Он потратил дополнительную сумму денег для того, чтобы его комнату сбрызнули успокаивающим средством. Но и это не помогало расслабиться, наоборот, его лишь охватил приступ ипохондрии.
По крайней мере, сейчас он мог задуматься о своем затруднительном положении, не впадая в панику. Спрей с лимонным ароматом сделал свое дело. Он предоставил все судьбе.
Покинуть Миссури? Нет, это невозможно. Куда он отправится? Что будет делать? А если его вышвырнут из Косфеда? Он всегда был самым обыкновенным служащим низшего ранга.
Конечно, он вел скудную жизнь. Ему еще удавалось неплохо справляться со всей этой горечью. Его отец, Джордж Рендольф, занимался продажей голографических копий и зарабатывал мало. Так что его матери, Ваанде, приходилось подрабатывать. Она трудилась на планете Пелзхилл Грин лаборантом на
