себя, в свои способности, в свое внутреннее состояние. Не веста, чесо просита, – с кротостью отвечал им спаситель, – можета ли пити чашу, юже Аз имам пити, и крещением, имже Аз кре-щаюся, креститися? образ чаши, наполненной вином, служил на живописном языке древних пророков для обозначения бедствий, посылаемых от Бога для вразумления людей (Пс. 74, 9; ис. 51, 17, 22), а под образом крещения сам Господь незадолго перед сим предвещал о своих страданиях и смерти (Лк. 12, 50). Посему, эта чаша Христова есть та самая, о которой он молился в саду Геф-симанском (Мф. 26, 39), и это крещение Его есть, по изъяснению святителя Филарета Московского, «крещение кровью, пролиянною на кресте». вопрос, предложенный сынам Зеведеевым, побуждал их испытать самих себя, способны ли они, вместо преждевременно ожидаемой славы, принять участие в страданиях и кресте Христовом. «вы напоминаете Мне о чести и венцах, – говорит Господь, – а я указываю на подвиги и труды, вам предлежащие: еще не наступило время награды и не теперь откроется слава Моя; настоящее время есть время смерти, браней и опасностей» (свт. Иоанн Златоуст). Последующие события показали, как мало еще ученики Христовы были готовы разделить чашу и крещение Божественного крестоносца (Мк. 14, 50), но «в жару усердия», по выражению святого отца, сгорая желанием достигнуть просимого и «не зная того, что сказали», Иаков и Иоанн поспешили отвечать на вопрос господа: можем. всеведущий знал, что это слово, произнесенное теперь без ясного сознания, в свое время придет в исполнение, а посему, предсказав обоим апостолам ожидающую их участь, вместе с тем объяснил им, что небесная награда не дается, но уготована претерпевшим до конца (Мф. 24, 13) и победившим все искушения и соблазны (откр. 3, 21). Чашу, юже Аз пию, испиета, и крещением, имже Аз крещаюся, креститася, а еже се-сти одесную Мене и ошуюю, несть Мне дати – но имже уготовася от Отца Моего, – «Мне, праведному судии, несвойственно дать вам такое достоинство по одной любви к вам даром, иначе я не был бы правосуден, но такая почесть уготована только подвизающимся» (блж. Феофилакт), или, как изъясняет преподобный исидор Пелусиот, несть Мне дати, – «дать просящим просто, а не воздать в награду трудящимся». небесные почести предназначены всем верующим и веру свою свидетельствующим добрыми делами и будут распределены на страшном суде Царем Христом сообразно воле отца, давшего сыну всякий суд (Мф. 25, 31–46; ин. 5, 22), так что, по выражению свтятого василия великого, «от приемлющих воздаяние зависит сделать себя достойными седения одесную или ошуюю господа, а не от того, кто может дать сие, хотя бы и несправедливо было прошение». седение же одесную непостижимого величества Божия в том смысле, в каком говорится о господе, воссевшем одесную Бога (Мк. 16, 19), по изъяснению святителя Иоанна Златоуста, «недоступно ни для кого, не только для людей, как то святых и апостолов, но и для Ангелов, архАнгелов и для всех высших сил».
Церковь Домостроительство спасения ясно изображает на иконе: Пресвятая Богородица, яко Царица, и святой Иоанн Предтеча, больший всех пророков, предстоят одесную и ошуюю Престола величества Божия.
Из слов спасителя сыны Зеведеевы могли понять, что на самом деле они и сами не знали, чего просили. но эта беседа, хотя происходила в отдалении от апостолов, скоро сделалась известною десяти и произвела между ними ропот и неудовольствие против искателей первенства, как казалось, с обидою для прочих. тогда Господь подозвал негодующих и изъяснил им основное правило Евангельской нравственности – взаимную любовь, проникнутую истинным смирением: весте, яко князи язык господствуют ими, и велиции обладают ими. Не такоже будет в вас: но, иже аще хо-щет в вас вящший быти, да будет вам слуга, и иже аще хощет в вас быти первый, буди вам раб. Якоже Сын Человеческий не прииде, да послужат Ему, но послужити и дати душу Свою избавление за многих. таким внушением Иисус Христос пресекал честолюбивые мысли учеников своих, можно сказать, в самом корне, потому что указывал цель своего пришествия в мир не в земном владычестве, но в страданиях и искупительной смерти за грехи людей. апостолы должны были научиться из примера Учителя своего, что путь смирения и самоотверженного служения благу ближних есть единственно верный путь к славе не преходящей и суетной, но истинной и вечной.
Исцеление слепого и обращение Закхея
Лк. 18, 35–43, 10–14
После утомительного перехода по пустынной местности путешественники увидели перед собою древний город пальм (Втор. 34, 3; суд. 1, 16; 3, 13) – иерихон, окруженный роскошною растительностью. Близ дороги, при входе в город, сидел один несчастный слепец, просивший милостыни. Движение, говор и шум толпы, сопровождавшей господа, привлекли внимание его. осведомившись, что это идет великий Чудотворец – Иисус назорей, слепец закричал: Иисусе, Сыне Давидов, помилуй мя, – и в этом кратком восклицании, проникнутом глубоким чувством, он ясно высказал свою искреннюю веру во Христа как истинного Мессию от рода Давидова. такое всенародное исповедание могло возбудить в фарисеях ярость и навлечь на слепца гонение; многие шедшие впереди унимали его и просили молчать, но он еще громче кричал: Сыне Давидов, помилуй мя. несчастный слепец жалобно взывал к Иисусу, опасаясь пропустить представившийся ему случай получить помощь и исцеление от всемогущего врача. вопли его сквозь нестройный гул народной толпы достигли слуха Богочеловека. Господь остановился, велел привести его к себе и, приготовляя к сознательному восприятию дара благодати, спросил: что хощеши да ти сотворю? – и на ответ слепца: Господи, да прозрю, сказал ему: прозри, вера твоя спасе тя. он тотчас прозрел и пошел за Иисусом, славя исцелителя своего. весь народ, бывший свидетелем чуда, также воздал хвалу Богу.
Слух о приближении Иисуса Христа к городу и о чуде, совершенном им, привел в движение иерихонских жителей. Число спутников господа увеличилось новою толпою, которая вышла к нему навстречу. все теснились вокруг Божественного Путника, стараясь быть ближе к нему для того, чтобы лучше видеть и слышать Его. Между этими любопытными был некто Закхей, начальник мытарей и человек богатый. но не одно любопытство влекло его к Иисусу. как старейшина сборщиков податей, – этих общепризнанных грешников, ненавидимых народом за вымогательство и обман, он чувствовал себя еще грешнее, еще виновнее перед Богом и людьми; как человек богатый, наживший состояние с обидою для ближних, он сознавал, что жизнь его далеко не безупречна. весть о пришествии Иисуса Христа коснулась не слуха только, но и сердца Закхея: он пожелал видеть этого прославляемого Друга мытарей и грешников (Мф. 11, 19), людей презираемых и уничиженных, подобно ему самому, и в чертах Божественного лика, сияющего кротостью и милосердием, найти отраду скорбной душе своей. но, будучи мал ростом, Закхей не мог лицезреть господа, окруженного тесной толпой народа. тогда, не теряя времени, он забежал вперед по той дороге, куда направлялось шествие, и взлез на смоковницу. с каким вниманием он следил отсюда за приближением того, перед кем готов был раскрыть раны своего сердца! всеведущий знал, что происходило с Закхеем, ясно видел настроение души его и не презрел той пламенной ревности, с какою мытарь искал Его. Поравнявшись со смоковницею, Иисус Христос взглянул на Закхея взором участия и любви и сказал: Закхее, потщався слези: днесь бо в дому твоем подобает Ми быти. При этом благодатном призвании, где добрый Пастырь идет навстречу заблудшей овце, сердце кающегося грешника исполнилось живейшей радости. незадолго перед сим Зак-хей желал посмотреть на великого Чудотворца, не смея думать о беседе с ним, а теперь он мог не только видеть Его, но, приняв в свой дом, разделить с ним вечерю и в дружеском разговоре излить перед ним душу свою. Мытарь поспешно сошел с дерева и проводил необычайного гостя в дом свой. но предрассудок толпы, считавшей людей, подобных Закхею, нечистыми грешниками, был так велик, что все начали роптать, недоумевая, зачем великий Галилейский Пророк вступил в беседу с мытарем, пошел к нему в дом и при вступлении не принял никаких мер к сохранению законной чистоты. все это казалось крайне зазорным в глазах книжников и фарисеев, а также и всех ревнителей суеверных преданий, наследованных от старцев (Мк. 7, 3).
Сам Закхей, без сомнения, живее, чем кто-либо, чувствовал, что сделал для него Иисус, и был тронут до глубины души. не обращая внимания на ропот толпы, он весь был занят мыслью о том, как бы сделаться достойным своего гостя и ознаменовать присутствие Его в доме делом, вполне Ему угодным. Перед лицом святая святых нечистая совесть заговорила с особенною силою, и благоразумный мытарь, смягченный незримым веянием Божественной любви, стал иным человеком, – не таким, каким до сего времени все знали его. став перед Иисусом Христом с видом искренней решимости, Закхей сказал: Господи,
