чём-то кричали.
В этот же день на доске наблюдений природы, что висела в школьном зале, появилась запись: «Прилетели грачи. Донесение Коли Ручьёва».
Колька ходил гордый и безбожно хвастал, что он теперь не пропустит прилета ни одной птицы и имя его долго не сойдёт с доски.
Но вскоре на доске наблюдений природы появилась новая запись: «Началось движение сока у берёзы. Донесение Пети Балашова». И тут же, около доски, висела бутылочка с мутной жидкостью.
Колька во всеуслышание заявил, что это совсем не берёзовый сок, а обыкновенная вода из колодца. Разобиженный Петя позвал в свидетели Варю и угостил её жидкостью из бутылочки. Варя подтвердила, что это настоящий берёзовый сок.
Посрамлённый Колька огорчился, но через несколько дней, когда в классе шёл пионерский сбор, притащил живого скворца. Был тот скворец иссиня-чёрный, нахохлившийся, большеротый.
— Только что прилетел! — сообщил Колька. — Хотел в скворечню влезть и свалился. Устал, наверное, с дальней дороги.
…Весна принесла немало новых забот школьной бригаде. На очередном занятии кружка ребята окончательно утвердили план весенних работ. Решено было посеять на Пасынках просо, яровую пшеницу, овёс и посадить по методу Анны Кораблёвой полгектара картошки. Дела школьной бригады всколыхнули всю школу. Ваня Воробьёв напечатал в стенгазете большую статью под заголовком: «Поддержим почин восьмого класса!» Костю вызвали на комитет комсомола, и он рассказал о работе бригады. Девятый класс, по примеру восьмого, организовал школьную бригаду № 2 и решил выращивать на семена клевер, люцерну и тимофеевку. Заинтересовались агрономической учебой и учителя. Как-то раз Мария Антоновна вела урок в восьмом классе. По обыкновению, она излагала материал ровным, глуховатым голосом и, близоруко щурясь, писала на доске формулы.
После истории с «чесночной реакцией» восьмиклассники всячески сдерживали себя, в классе сидели тихо, но учительницу слушали невнимательно и рассеянно. Вот и сейчас каждый занимался чем мог.
Костя первые минуты старался довольно добросовестно слушать Марию Антоновну. Но потом его начала разбирать досада: и почему учителя так не похожи друг на друга? То ли дело Клавдия Львовна! Она рассказывает о Пушкине, и ты видишь, как поэт, живой, непокорный, ходит по комнате, читает друзьям стихи, беседует с Ариной Родионовной… Или вот появляется в классе Фёдор Семёнович: он чертит на доске схемы, пишет формулы, а тебе кажется, что учитель взял тебя за руку, ведёт по широкому миру и ты разгадываешь вместе с ним одну загадку за другой. А Мария Антоновна почти слово в слово повторяет написанное в книге и заставляет без конца записывать формулы!
«Об этом я сам прочту по учебнику, и у меня времени меньше уйдёт», — решил Костя и, достав тетрадь, занялся другими делами.
С последней парты донёсся громкий шёпот. Это привлекло внимание Марии Антоновны. Она обернулась к классу, и лицо её омрачилось: вот опять её плохо слушают, и никто ничего не записывает. Паша читает книгу, Катя мечтательно смотрит в окно, Алёша с Васей перекидываются записками. И только Костя Ручьёв что-то усердно пишет в тетради. Учительница прошла между рядами парт и остановилась около мальчика.
Костя, ничего не замечая, продолжал писать.
— Надеюсь, что ты записываешь мои объяснения по химии? Не так ли? — спросила Мария Антоновна и заглянула мальчику через плечо. — Позволь, позволь! Я что-то не вижу здесь ни одной формулы.
Костя вспыхнул и поднялся. Отступать было поздно.
— Тут другое, Мария Антоновна!..
— Действительно, другое. — Учительница взяла тетрадь и вслух прочла: — «План весенних работ школьной бригады. Первое — вручную отобрать семена. Второе — запасти золу и перегной. Третье — получить в колхозе минеральные удобрения…» Та-ак!.. Очень интересно! Но почему, собственно, подобными делами следует заниматься на уроке химии?
Костя молчал.
Мария Антоновна вернулась к столу и тяжело опустилась на стул.
Восьмиклассники неодобрительно посматривали на Ручьёва: опять теперь пойдут разговоры, что они плохо ведут себя на уроках химии!
— Я, признаться, не очень доверяла вашей школьной бригаде, — заговорила Мария Антоновна — Но своим опытом с просом вы доказали, что это начинание серьёзное. Меня удивляет только одно: почему вы так равнодушны к изучению химии? Вот вы пишете в своём плане о золе, о перегное, о минеральных удобрениях. А зачем они нужны в сельском хозяйстве? Какие вещества берут из почвы растения? Что представляет собой почва?.. Все эти вопросы можно понять только тогда, когда знаешь химию. Как же вы хотите постигнуть тайны плодородия земли, управлять ростом растений, когда уроки химии для вас самые неприятные часы в расписании!
Класс насторожился. А учительница, волнуясь всё больше и больше, говорила о химических заводах- гигантах, которые готовят миллионы пудов удобрений, говорила о том, какие чудеса творит химия на колхозных полях, как она помогает колхозникам повышать плодородие земли, спасать хлеба от вредителей, выращивать щедрые урожаи. Право, об этом стоило послушать!
Костя не удержался и шепнул Паше:
— А здорово Мария Антоновна рассердилась! Даже слушать интересно.
Урок прошёл незаметно, и ребятам показалось, что звонок прозвенел раньше времени. В перемену они окружили Марию Антоновну и забросали её вопросами.
Костя пошептался с Пашей Васей и подвёл их к учительнице:
— Мария Антоновна… это у нас докладчики насчёт удобрений… Только мало ещё они в них понимают.
— Так в чём же дело?
— Помогите им доклад подготовить.
Мария Антоновна задумалась. Фёдор Семёнович не раз упрекал её в том, что она слишком книжно и сухо преподаёт свой предмет, советовал приглядеться к работе школьной бригады, вникнуть глубже в жизнь школьников. Просила помочь ребятам и Галина Никитична.
Может быть, они и правы… Ведь всего один год работает Галина Никитична в школе, а ребята уже льнут к ней, дорожат каждым её словом. О Фёдоре Семёновиче уж и говорить нечего. А вот она живёт вдалеке от всех, сторонится ребят, и те платят ей той же монетой… И это тяжело!..
— Хорошо, — согласилась Мария Антоновна. — Пусть ребята зайдут ко мне. Только с одним условием: на моих уроках планов больше не писать.
— Не будет этого! — пообещал Костя.
Через несколько дней Паша и Вася выступили перед ребятами с докладом. Рядом с ними сидела преподавательница химии. Она принесла в пакетиках образцы минеральных удобрений, показала их членам бригады и помогла ребятам рассчитать, сколько каких удобрений надо запасти для полевого участка.
Вскоре школьная бригада начала возить на Пасынки навоз. Отвезли возов двадцать, явился Сергей и сказал:
— Стоп, хлопцы! Хватит!
Ребята принялись доказывать, что по плану должны доставить на свой участок не менее сорока возов.
— Глаза у вас завидущие, — упрекнул председатель. — Всё себе да себе, а другим что же останется?
Как ребятам ни было досадно, но пришлось согласиться. Они начали гадать, где бы ещё раздобыть навозу. Паша вспомнил, что навоз можно заменить торфом или илом из пруда. Но ни того, ни другого под руками не было, и пришлось только с сожалением вздохнуть.
В этот же день Витя Кораблёв, захватив лопату, повёл Костю в поле, километра за два от колхоза.
Ребята остановились у небольшой рощицы, и Витя начал копать в плотном снегу яму. Вскоре показалась тёмная, мёрзлая земля.
— Вот тебе и находка! — сказал Витя. — Здесь в лощине во время войны кавалерийская часть
