— Бак, против «Крайтов» сражаться некому. Ты это знаешь, и я это знаю. За Кейном следуют двенадцать штук.
— За Кейном?
— Ну да. Он ведет собственный корабль и, похоже, его прикрывают «Крайты».
— Наверно, потребовал у Военного Совета отряд «Крайтов» как частичную оплату услуг, — предположил Бак.
— У венерианцев против него шансов нет, — вывод Беовульфа звучал безнадежно.
Бак помолчал.
— Один из тех самых случаев, не так ли?
— Каких случаев? — удивленно спросил Беовульф.
— Дьявол и глубокое синее море, — ответил Бак. — Неважно, что мы решим, так или иначе — плохо. Надо что-нибудь придумать.
— Желаю удачи, — голос Беовульфа не дышал энтузиазмом.
— Барни! — позвал Бак.
Последовала длинная пауза, пока его вызов ретранслировался на другую сторону планеты. Наконец в динамике послышались могучие ноты голоса Черного Барни:
— М-м-м? — поинтересовался он.
— Как дела? — спросил Бак.
— Два, — коротко ответил космический пират.
Бак достаточно хорошо знал пирата, чтобы расшифровать ответ. Барни в последнем деле сбил два вражеских корабля.
— Как ты думаешь, Гильдия сможет удержать планету? Снова в линии связи воцарилась долгая пауза.
— Ясное дело, — ответил он в конце концов. — Некоторое время.
Бак подытожил. Единственным вариантом для него было действовать в составе сил НЗО. Он с отрядом «Крайтов» вызывает на бой силы Кейна и связывает им руки, давая возможность венерианскому флоту вести бой с основными силами РАМ. Тем временем Пиратская Лига продолжает охоту за силами РАМ на Земле. Бак прикинул число членов пиратского братства — выходило соотношение примерно три к одному. Однако ребята из Гильдии предпочитали в бою именно такое.
— Мы должны сделать больше, чем просто поддерживать равновесие, — сказал Бак.
— Жечь их, — согласился Барни. Его замечание было хотя и кровожадным, но точным.
— Правильно, нужно вышибить их.
— Мы это сделаем, — согласился Барни. — Если к ним не прибудет помощь.
— Не придет, — заметил Бак. — Это как раз наше дело.
Барни тихо поскрипел зубами. Эта привычка сопровождала у него сложные мыслительные операции.
— Когда? — спросил он.
— Если точно… ноль—двадцать шесть, — ответил Бак, сверившись с таймером. — Свяжитесь с «Прогрессией-С». Получите координаты для прикрытия планеты. Что касается… пока прекратить контакт с противником. Оттянитесь и перестройтесь согласно координатам.
— Ур-р-р-р, — ответил пират. Перекатывающиеся вибрации его голоса вызвали перегрузку линии связи.
— «Повстанец-2», ответьте, — вызвал Бак.
— «Повстанец-2» слушает, — ответила Вильма Диринг.
— «Орел-ведущий», ответьте, — продолжал Бак.
— «Орел-ведущий» слушает, — ответ Вашингтона без паузы продолжил вызов Бака.
— Мы отходим, — объявил Бак, — по приказу Базы.
— Кейн? — спросила Вильма.
— Ты угадала, — подтвердил Бак.
— Точка встречи? — спросил Вашингтон.
— Точка—один у «Спасителя», — сообщил Бак. Это была Космическая свалка, одновременно служившая прикрытием штабу НЗО.
— Приближается внеземной аппарат, на пять минут, — предупредила Вильма.
— Бьем, — отозвался Вашингтон.
Бак лег на курс. Дулитл держался у его левого крыла, словно искал защиты. Мгновенный ответ Вильмы — догадка ее о Кейне — вызвал в сознании Бака нечто вроде беззвучного взрыва. Полковник Вильма Диринг была не просто ведущим пилотом НЗО, следовавшим за Роджерсом, она была ошеломляюще красивой женщиной. И Кейн однажды спас ее жизнь. Хотя их пути и разошлись, Бак опасался, что между ними существует невысказанное взаимное тяготение, хрупкая нить, которой он не имел права разрушить, несмотря на то, что в нем самом росло восхищение этой женщиной. Вильма полностью принадлежала НЗО, она была бойцом, и Бак верил, что в бою она встретит Кейна лицом к лицу без страха. Она уважала способности Бака, если не его жизненную позицию.
Кейн был камнем преткновения, с которым Бак не мог ничего поделать. В конце концов, чувства Вильмы были ее личным делом. Он не мог их изменить или уничтожить, но это вовсе не делало его положение легче. Он с теплотой думал о ее мужественном отказе влиться в тот мир, который ей предлагала РАМ, — мир, в котором ее красота открыла бы ей все двери. Как и он сам, она не выбирала легких путей, отстаивая свое право на собственные ошибки. Они были родственными душами, их сближало чувство независимости, так же как и любовь к приключениям.
— «Стингеры» на двенадцать часов, — предупредил Дулитл.
— Мы их потеряем, — ответил Бак. — Незачем тащить их за собой.
— Мы вне пределов видимости, — возразил Дулитл. — Нам ничего не грозит.
— Лучше, если между нами и ними окажется пара спутников.
Бак послал свой корабль вправо, огибая мерцающую сферу спутника связи, и продолжил полет. Дулитл следовал за ним.
— Так оно и есть, — произнес Дулитл.
— Ноги замерзли? — пошутил Бак.
— Да нет. — Хотя Бак и не мог видеть этого, Дулитл покачал головой. — Терять… Мне некого терять. Семьи нет, никто меня не ждет.
— Вот тут ты неправ, — мягко возразил Бак. — У тебя есть семья. У всех нас есть. Семья — это все мы. Потому мы и здесь.
Тишина на другом конце линии была почти болезненной.
— Это большая семья, — продолжал Бак. — Если мы пропадем — человечество будет обречено. На такое, что понадобятся долгие годы, чтобы что-то вернуть. Так что мы должны победить. Других вариантов нет.
— Вариантов нет… — повторил Дулитл. — И сил нет… Обоймы кончились… нет резервов…
— Есть, — сказал Бак.
— У тебя, командир. А я просто иду за тобой. У крыла.
— Что ж, ты — честен, — ответил Бак.
ГЛАВА 5
Восьмерка истребителей НЗО, покинув Базу, устремилась по направлению к Марсу. НЗО смогла отправить в полет меньше половины кораблей — остальные должны были пройти кропотливую проверку, перезарядку и дозаправку, ибо никакой поломки допустить было нельзя.
Когда Бак прошел остаточные слои земной атмосферы, его сенсоры засекли направляющееся к красной планете скопление сил настолько многочисленных, что экран оказался просто не в состоянии все его вместить.
— Ого, — медленно произнес Дулитл.
— Венера, похоже, не собирается играть по мелочам, — ответил Бак. Экран перед ним выглядел очень убедительно.
— А где марсиане? — спросил Дулитл.
