Макалистер решит, что я ревную, пронеслось у девушки в голове. Когда же я наконец научусь держать язык за зубами, хмуро подумала Айрис.
— Во всяком случае, я не терял времени, глазея по сторонам, как это делали некоторые, — насмешливо заметил Эван. — Кроме того, ты все еще не ответила на мой вопрос.
— На какой? — Она протянула бокал проходившему мимо официанту, чтобы тот наполнил его.
— Почему ты такая сердитая?
— Я не сердитая, — сердито сказала Айрис. Боже, какой трудный день, подумала она. Почему другие девушки могут часами поддерживать светскую беседу, а я не выдерживаю и нескольких минут?
— Меня не обманешь, — заявил Эван. — Я весь день наблюдал за тобой и пришел к выводу, что ты не очень-то веселишься.
Услышав это, Айрис несказанно удивилась. Ей казалось, что Макалистер вообще на нее не смотрел.
— Терпеть не могу свадьбы! — недовольно пояснила она. — Не выношу всю эту суету. Тебе хорошо, ты прилетел только вчера вечером и впервые показался лишь в церкви. А я нахожусь в этой суматохе уже целую неделю! Мне пришлось выслушивать длиннейшие рассуждения о том, какого цвета должны быть скатерти на столах и сколько букетов отправить в церковь. И каждый возникший спор обязательно заканчивался слезами Линды или ее матери! Как будто счастье молодой семьи зависит от того, зелеными или розовыми будут скатерти! По мне, так пусть они будут лиловыми в желтый горошек.
Айрис понимала, что ее суждения звучат слишком резко, но ничего не могла с собой поделать. Она никогда не занимала нейтральную позицию. Фразы наподобие «Меня это не волнует» или «Не знаю, что сказать» были не для Айрис. У нее всегда имелось собственное мнение, как правило, очень категоричное, и она говорила то, что думает, не заботясь о последствиях. Лучшая подруга, Линда, неоднократно советовала Айрис стать немного дипломатичнее, но множество попыток последовать благому пожеланию не увенчались успехом.
Однако на Эвана, похоже, ее слова не произвели никакого впечатления. Очевидно, он счел меня закоренелой феминисткой, решила девушка. Ей показалось, что нужно попытаться развить свою мысль.
— Ведь глупо отрицать, что чувства, возникшие между Линдой и Джейсоном, во стократ важнее всего этого… — Айрис помедлила, подбирая подходящее слово, — спектакля!
— Очень выразительно, — насмешливо кивнул Эван. — И я поверил бы в твою искренность, если бы прежде мне не приходилось слышать подобные утверждения от женщин, которые мгновенно отказывались от своих принципов, как только подворачивался случай завлечь бедного, ничего не подозревающего мужчину под венец!
— Я не принадлежу к такому типу женщин, — сухо заметила Айрис. Если Макалистер относится к ней с предубеждением, зачем попусту расходовать красноречие? — Меня удивляет, что несмотря на столь циничное отношение к браку, ты согласился стать свидетелем Джейсона.
— На этот брак я смотрю по-иному, — пояснил Эван. — До сегодняшнего дня я лишь однажды встречался с Линдой, но уверен, что они с Джейсоном составят отличную пару. Надеюсь, ты не станешь спорить? Вот тебе действительно не стоило соглашаться на роль свидетельницы, если ты чувствовала, что это событие не принесет тебе радости.
Айрис оглядела свое легкое, воздушное платье и пожала обнаженными плечами.
— Какая радость может быть оттого, что тебя облачили в прозрачную обертку, словно собачий ужин?
Эван внимательно оглядел девушку, начиная с цветка флердоранжа в волосах и заканчивая атласными туфельками. Затем взгляд серебристых глаз снова вернулся к лицу. Если бы не чересчур бескомпромиссное выражение, его можно было бы назвать красивым. Тонкие черты и безупречная кожа заслуживали восхищения, но прямые брови придавали лицу неуместную суровость, которая вдобавок подчеркивалась упрямой линией подбородка и смелым взглядом зеленых глаз.
— Ужасно, правда? — спросила Айрис, слегка порозовев под пристальным взглядом Макалистера.
— Платье здесь ни при чем, — констатировал Эван. — Оно не очень тебе идет, но ради Линды ты могла бы постараться выглядеть более счастливой.
— Я стараюсь изо всех сил, — возразила она. — Я уделила внимание всем тетушкам Линды и Джейсона. И каждой из них нужно было улыбаться и говорить какие-то теплые слова. Кроме того, мне приходилось смеяться над всеми старыми шутками и избитыми анекдотами, которые принято рассказывать на свадьбах. Поэтому не стоит упрекать меня в том, что я ничего не делаю для Линды! — заносчиво произнесла девушка. — Я дала Линде обещание, что буду приветливой со всеми, и я держу слово!
В серебристых глазах Эвана мелькнуло непонятное выражение.
— Со мной ты не была приветливой, — напомнил он.
— Мне пока не представилась такая возможность, — фыркнула Айрис, до сих пор уязвленная тем, что у Макалистера только сейчас нашлось время для нее. — Или нужно занять очередь, чтобы удостоиться общения с тобой наряду с другими дамами?
Эван помолчал, задумчиво глядя на нее.
— Я начинаю понимать, что имел в виду Джейсон, когда называл твой характер «интересным», — обронил он. Айрис не смогла различить, чего в этих словах было больше — удивления или порицания.
— Мне часто приходилось слышать подобное выражение от людей, которым не хватало смелости сказать, что я им не нравлюсь.
— Меня еще никогда не обвиняли в отсутствии смелости, — холодно произнес Эван.
— Я сказала то, что думаю, — прямо посмотрела на него Айрис. Вот в этом и заключается твоя беда, не уставала твердить подруге Линда. Окружающие находили подобную кристальную искренность устрашающей, но если она пыталась вести себя по-иному, то выглядела обманщицей в собственных глазах. Каждая такая попытка заканчивалась тем, что Айрис снова становилась сама собой. Если Макалистеру не нравится мой характер, подумала девушка, пусть сам решает эту проблему!
Тем временем Эван продолжал глядеть в зеленые глаза Айрис.
— Должен признать, что, отправляясь на эту свадьбу, я представлял себе подружку невесты совершенно иной, — сообщил он.
— Постой, попробую угадать! Наверное, ты ожидал увидеть миловидную юную девушку с рассыпанными по плечам кудряшками, чей смех звенит серебряным колокольчиком?
— И с пушистым щенком на руках, — добавил Эван; в его глазах сверкнули веселые искорки, и, несмотря на все старания, Айрис не смогла удержаться от смеха, мгновенно смягчившего суровое выражение ее лица и прибавившего теплоты зеленым глазам. Конечно, смех не прозвучал серебряным колокольчиком, но зато был грудным и очень женственным.
— Представляю себе, как ты разочарован!
— Я этого не говорил, — тихо произнес он.
Айрис мгновенно перестала смеяться. Их взгляды встретились, и сердце девушки вдруг дало сбой. Опасаясь, что бокал может выскользнуть из внезапно ослабевших пальцев, Айрис поставила его на стол. Девушка понимала, что нужно что-то сказать, чтобы Эван не подумал, будто она приняла его слова всерьез, но как на грех ничего не приходило в голову. У Айрис хватило сил лишь на то, чтобы опустить глаза.
— Кстати, ты ошибаешься, если думаешь, что не нравишься Джейсону, — продолжил Эван как ни в чем не бывало, будто не замечая внезапной неловкой паузы, возникшей в разговоре. — Он немного побаивается тебя, потому что ему кажется, что ты не одобряешь этот брак.
Когда речь заходила о союзе Линды и Джейсона, Айрис поневоле приходилось держать рот на замке. Можно сколько угодно практиковаться в бескомпромиссных и разоблачающих высказываниях, но критика в адрес Джейсона могла причинить боль Линде, поэтому Айрис хранила все замечания при себе. Не ее вина, что мысли словно были написаны на ее лице! Она невольно позавидовала способности Эвана сохранять невозмутимый вид при любых обстоятельствах. Как, должно быть, легко живется Макалистеру!
Айрис всячески старалась отогнать сомнения, возникшие по поводу помолвки подруги с Джейсоном. Но чувства не спрячешь, и Линда быстро сообразила, что Айрис переживает за ее будущее. К счастью, девушки не имели нужды притворяться друг перед другом. Линда просто рассмеялась и сказала, что Айрис стоит только познакомиться с Джейсоном и она сразу переменит мнение о нем. Но та до сих пор не была
