девушкой в изысканном кружевном свадебном платье, с зачесанными назад светлыми волосами, которая стояла на коленях перед священником во время свадебного обряда. Она была беспомощной невестой даже тогда, когда взбесила своего мужа и заставила его вступить в неразумную схватку с Отто.
Но теперь по скале карабкалась, цепляясь за мельчайшие выступы, отважная девушка-горянка, прожившая всю свою жизнь среди этих скалистых высот, где она гоняла овечьи стада по непроходимым горным тропинкам. Связанные вместе тяжёлые сапоги и куртка из овчины болтались на петле вокруг шеи, хлопая по спине, а она уверенно продолжала свой отчаянный путь от одного ненадежного выступа к другому.
Следом за ней полз Джипо, которому она сообщала, как и за что можно схватиться, куда поставить ногу, чтобы продвинуться еще на несколько сантиметров вверх. Джипо аккуратно, педантично передавал нам вниз эту спасительную информацию.
Неожиданно он выругался. На нас обрушился поток мелких камешков и песчинок.
— Эй, внизу, берегись! — проревел Джипо, цепляясь за камень.
Мы прилипли к стене, прижав щеки к обжигающему камню, и замерли, пытаясь избежать неожиданного каменного града. Обвал достиг нас.
Отто ругался по-немецки.
Маркус, который полз прямо надо мною — так близко, что я мог коснуться его пяток, неистово завопил. Песчинки попали ему в глаза, и он ничего не видел.
— Джипо!.. Джипо!.. — кричал он.
— Заткнись! — велел ему старший брат. — Успокойся!
— Я ничего не вижу, Джипо-о-о-о, я не вижу… Что делать?
— Заткнись, — снова выругался Джипо. — Попробуй открыть глаза. Ну, открой их!
— Я не могу, не могу, — тихо повторял Маркус с ужасом в голосе. — Что мне делать?
— Открой глаза! — проревел Джипо, и эхо разнесло его голос по каньону.
Маркус плакал. Отто не мог помочь ему. Возвратиться к тому широкому уступу, где мы отдыхали, было невозможно.
— Достань веревку, — просил Маркус, — достань что-нибудь, помоги мне, Джипо, мой бог, помоги мне. Я долго не продержусь…
— Открой глаза, ты, проклятый пес, — грубо сказал Отто. — Ну! Никто не поможет тебе сейчас, кроме тебя самого.
— Открой! — требовал Джипо.
— Не могу, — прошептал Маркус, — я падаю…
Я решился повернуть голову и посмотреть вверх. Если он упадет, то прямо на меня. Я ступил вверх и нащупал ногой излом скалы. Ноги Маркуса нависли надо мной. Я подался вбок всем корпусом, ухватился обеими руками за зазубренный камень и изо всех сил прижался к скале.
— Джипо, я падаю…
— Марку-у-ус!.. — метнулось эхо над каньоном.
Он сорвался… Он скользнул вниз по стене, резко ударив меня в плечо. Я не знаю, как мне удалось удержаться после удара. Повернув голову, я смотрел, как он скользил вдоль скалы, подскакивая на неровностях, прямо вниз — на дно каньона.
Он приземлился с глухим ударом, и его тело согнулось, подобно складному ножу, с сухим треском сломался позвоночник, напоминая треск высохшей ветки, и он остался лежать у подножия отвесной скалы.
Сверху снова посыпались мелкие камешки и шуршащий песок. Я посмотрел вверх. Джипо пытался спуститься вниз и нащупывал опору для ноги.
— Вернись назад! — зарычал Туки. — Вернись назад или, клянусь, я застрелю тебя. Он мертв, какого черта, ты хочешь сорваться за ним? Ему ты уже ничем не поможешь…
— Он мой брат, — сказал Джипо, — я должен спуститься к нему.
— Я убью тебя, если ты сделаешь еще один шаг вниз, — завопил Туки, — слышишь, ты, итальянский ублюдок!..
Джипо замер. Он повернулся и, плача, пополз дальше вверх. Его всхлипывания были ясно слышны в маленьком каньоне и отзывались эхом в безмолвии разреженного горного воздуха.
Глава 30
Ровно в четыре часа дня по моим «сейко» я подтянулся и через край каменкой дыры перевалился внутрь пещеры. Я был в безопасности! Впервые за много дней.
Правда, ненадолго. Джипо стоял у самой кромки пещеры и неотрывно смотрел вниз — на своего младшего брата, чье тело одиноко и сиротливо виднелось где-то внизу. Отто, Туки и Сидония развалились в прохладе пещеры и передавали друг другу бутылку вина, отпивая по глоточку. Пошатываясь, я прошел мимо Джипо и, обессиленный, свалился прямо на каменный пол. В изнеможении прижался к холодному сырому камню.
— Милая, — мягко, как и все это время, спросил Туки у Сидонии, — сколько времени у нас есть до того, как погоня окажется в каньоне?
— Они могут появиться там в любую минуту, — ответила она.
— Мы увидим их. — Отто указал на вход в каньон.
— Сидония, — спросил я, — подняться из пещеры на вершину горы так же трудно, как и сюда?
— Это опасно, — ответила наша проводница, — но не так тяжело, как раньше. Просто это займет еще полтора часа, а к этому времени они наверняка доберутся до каньона и увидят нас.
— А мы будем приколоты к стене, как подсадные утки, — подвел итог Туки. — Мы даже стрелять не сможем.
— Но у нас есть выбор, — сказал я. — Мы можем начать подъем на вершину немедленно, рискуя получить выстрел в спину, или выждать до наступления темноты и попытать счастья вслепую.
— Интересно, взойдет сегодня луна?
— Сегодня полнолуние, — ответила Сидония.
— Мы должны решать быстрее, — вмешался Туки. — Иначе у нас вообще не останется выбора, и мы навсегда останемся в этой клетке.
— Предлагаю проголосовать. — Я уселся на какой-то камень.
Джипо резко повернулся к нам.
— Поднимайтесь сейчас, а я останусь здесь и прикрою ваш уход.
— Ты не выберешься отсюда живым, — сказал я, — даже если поможешь нам.
Отто вскочил на ноги.
— А я за то, чтобы принять его предложение и начать подъем без промедления. Чем скорее, тем лучше.
— Ну ты, краут, успокойся, — оборвал его Туки. — Ты же видишь, что парень не в себе, не правда ли, дружище?
— Я знаю, что делаю, — ответил ему Джипо.
— Твой брат мертв, — без нажима произнес я. — Ты ничем не поможешь ему, если останешься здесь.
— Я остаюсь. Я так решил, — сказал итальянец. — Если вы рискнете подниматься сейчас, действуйте!
Он снова повернулся к краю зияющего отверстия.
— Я должен похоронить брата, — добавил он немного погодя.
— Ну что? — спросил Отто, разминаясь. — Мы идем или нет?
— Идем, — решил я.
Сидония встала и первой направилась к краю пещеры. Джипо остановил ее.
— Обожди, — сказал он неторопливо и протянул ей свою сумку, набитую деньгами. — Это мне больше
