Он выложил на стол квитанцию.
— Шестьсот тысяч франков за «делахайо» тысяча девятьсот пятидесятого года. Прежде чем выложить денежки, я проверил машину на шоссе. Она делает сто двадцать семь миль в час безо всякого усилия. Я легко обогнал новенький «каддилак».
— Оружие? — спросил я, рассматривая квитанцию. Машину он приобрел на чужое имя.
— Шесть новеньких пистолетов. Они достались мне дешево, потому что я взял сразу шесть, оптом. Тот парень даже спросил, не собираюсь ли я начать войну. Все патроны в обоймах. Я спрятал оружие в запасной шине.
— Молодец, — похвалил я его. — Как решим с Отто?
Туки откинулся на спинку кресла, глубоко затянулся и оценивающе посмотрел на немца.
— Он достаточно голоден, чтобы взяться за любую работу. Решай сам. Ты знаешь, где я его нашел?
— Знаю. Что ты ему говорил?
— Что нужен профессионал. Больше ничего. Так ведь, Отто?
Отто кивнул и с беспокойством посмотрел на меня.
— Хорошо, Отто. Я беру тебя в дело. Туки — мой заместитель. Но предупреждаю сразу, чтобы потом не было недоразумений. Я буду следить за каждым твоим шагом, пока ты не докажешь, что тебе можно доверять. — Он смотрел мне прямо в глаза. — Мне нужен человек, который не боится применить оружие и умеет выполнять приказы. Или ты делаешь то, что я скажу, или получишь пулю в лоб.
— Вы так говорите, потому что я немец?
— Об этом мы уже говорили. Но в нашем деле это не имеет значения. Мы работаем только ради денег.
Его глаза засветились.
— Благодарю вас, мсье.
Я перевел взгляд на Туки Смита. Его лицо было абсолютно бесстрастным. Он смотрел тусклыми, как серая речная галька, глазами. Я хорошо помнил это выражение со времен недавней войны, когда карты лежали на столе, а смерть гуляла рядом с нами.
— Какой будет моя доля? — осторожно спросил Отто.
— Об этом договаривайтесь с Туки, — сказал я. — Я финансирую операцию, потому мне причитается половина.
— Вторая половина в моих руках, — заявил Туки, склоняясь вперед. — Ты получишь десять процентов из нее, независимо от того, сколько получится.
— И сколько это может составить? — Отто даже не пытался скрыть разочарование.
— Двадцать пять — тридцать тысяч американских долларов. Вполне достаточно, чтобы добраться до Аргентины с остальными тупоголовыми крайтами, — сказал Туки с добродушной усмешкой. — И с настоящими документами.
Выражение лица Отто стало меняться. Я почти различал, как у него в голове поворачивались колесики, когда он подсчитал мою долю. Его глаза затуманились.
— У меня нет денег на текущие расходы, — сказал он наконец.
— Они тебе и не понадобятся. Мы уезжаем из Парижа. Все готово к отъезду, Туки? — спросил я.
— Все о'кей.
— Тогда пошли, — сказал я и поднялся из-за стола.
Глава 6
Машину вел Туки. Отто сидел рядом с ним. Я же устроился на заднем сиденье и проверял американские «пушки» сорок пятого калибра. Это тяжелое и мощное оружие. Оно внушает уверенность.
С самого утра мы ехали в плотном потоке машин, но когда наконец вырвались на главное шоссе, ведущее на юг, к Лиону, дорога опустела. Здесь можно было расслабиться. Отто сразу уснул, склонив голову к боковому стеклу.
— В южной Франции, в Марселе, я знаю двух неплохих парней, — произнес задумчиво Туки. — Эти ребята могут пригодиться в нашем деле.
— Кто они?
— Два брата. Итальяшки. Старшего депортировали из Штатов. Он занимался рэкетом на скачках в Нью-Йорке. Когда попался, солгал на слушаниях комитета по расследованию, и ему навесили статью за лжесвидетельство — от пяти до десяти лет. Он нажал на своего босса, чтобы тот вытащил его из передряги, а иначе он расколется. Тогда Дядюшка Сэм и выслал его на родину — в Геную — как нежелательный элемент.
— Это интересно, — сказал я.
— Его зовут Джипо Делла Бичи. Может, слышал?
Я и понятия не имел.
— У него есть младший брат — Маркус, лет на пятнадцать моложе, служил в итальянской армии. Типичный фашист, он на самом деле верил в то, что проповедовал толстяк Муссолини. Точь-в-точь как этот краут в Германии, — он кивнул на Отто. — Когда старший братишка вернулся из Штатов, они затеяли рэкет по американскому образцу. Что-то связанное с коллекционерами, точно не знаю. Они убрали конкурента и им пришлось дернуть из страны. С тех пор они подвизаются в Марселе.
— Когда ты познакомился с ними и при каких обстоятельствах?
— Примерно в то же время, когда и с тобой. Как понимаешь, на черном рынке. Они время от времени кое-что забирали у меня, — он обернулся. — Ну как, заинтересовался?
— Посмотрим, — ответил я и начал снимать смазку с очередного «сорок пятого».
После того как ко мне в номер заявился инспектор Сюртэ, оставаться в Париже стало опасно и глупо. Мое знакомство с Туки было скорее всего лишь предлогом для этого визита. А контакты Туки в южных районах Франции были столь же многочисленны, как и в Париже, так что из столицы надо было выбираться как можно скорее. Я прекрасно понимал это.
В Лионе мы подкрепились в каком-то бистро и немедленно двинулись дальше. Я хотел попасть в Арль этой ночью. Наша машина неслась по пустынной дороге, окаймленной с обеих сторон деревьями. Туки вел себя за рулем с небрежной легкостью и уверенностью, как это обычно делают американцы. Одной рукой он держал руль, локоть другой высовывался в открытое окно, а сам он сидел вполоборота ко мне и рассказывал о своих неудачах на черном рынке Парижа. Вдруг он прервал рассказ и уставился в зеркальце заднего обзора.
— Босс, — сказал он, — я приторможу. Пусть этот парень проедет вперед.
Я бывал в подобных ситуациях и потому не стал оглядываться назад, чтобы рассмотреть преследователя.
— Кто это?
— Большая легковушка. Она сидит у нас на хвосте начиная с Лиона и не идет на обгон.
Туки снизил скорость.
— Она по-прежнему идет за нами? — спросил я.
Туки глянул в зеркальце и кивнул.
— Тогда жми! Нам надо оторваться от нее.
Туки газанул, и мы рванули по шоссе. Я медленно повернулся к боковому окну и незаметно посмотрел назад. За нами ярдах в трехстах шла «альфа ромео».
— Дорога пуста, — сказал Туки. — Попробовать прижать ее?
— Давай, — кивнул я.
— Держись крепче, — подтолкнул он локтем Лоренца. — Я научился этому трюку во время войны у одного знакомого летчика.
Отто приоткрыл глаза и снова задремал.
