аппетитная Валя, радушно улыбаясь, вела меня к столику.
Умер Эскин, сгорел Дом актера, ушли в небытие почти все великие 'домовые' кабинета Александра Моисеевича - сегодня пылкая и непредсказуемая Маргарита, наследница Эскина в прямом и служебном смысле, несется в вихре политических эмоций, стараясь не ударить в грязь лицом перед напором современных псевдокапиталистических финансово-спонсорных структур, и с титаническим темпераментом пытается совместить несовместимое - сделать уютным семиэтажный министерский домище, собрать на чашечку чая 'друзей дома', которые предварительно стыдливо спрашивают: 'А почем чай?', устроить непринужденные актерские 'посиделки' в 'овальном зале', где все незаметно зыркают на маленькую дверь, боясь, что вот-вот оттуда появится из своего кабинета министр Демичев, создать, не без моей помощи, актерский клуб 'Театральный Арбат', где в анфиладе пяти кабинетов замминистров расположи-лись гостиные, казино, бар, музыкальный салон, бильярд и где две 'ночные бабочки', Ирина Александровна и Ирина Дмитриевна, тщетно пытаются реанимировать дух актерских 'посиделок при свечах'.
Мы все сегодня судорожно и утомительно 'организуем отдых', а раньше на Тверской мы просто отдыхали.
Клуб! Клубом был кабинет Эскина и позже - Эскиной. За круглым столом сидели мы, молодые нахалы, и, бесконечно и неравноценно остря, что-то придумывали. Рядом, за своим столом, сидел хозяин и смотрел на нас влюбленными, доверчивыми глазами. Он почти никогда не слушал, что мы говорим, - он верил и надеялся. Он верил, что будет весело, он надеялся, что нам хорошо, он отгонял от себя предвкушение скандала из-за нашей юношеской безапелляцион-ной смелости. В креслах по углам сидели то Утесов, то Плятт, то Раевский, то Канделаки. Появлялся сам Михаил Иванович Жаров, настороженно взглянув на хихикающих возмутителей спокойствия, садился ненадолго на место Эскина, а Эскин перемещался ненадолго на стул с другой стороны стола. За время бесконечного общения они внешне стали похожи друг на друга как две капли воды до такой степени, что на одной из 'посиделок' мне удалось подменить их в эфире, и этот трюк удался. Заглядывала иногда в дверь суровая, но справедливая Ирина Николаевна Сахарова - жена Эскина, чтобы проверить, не слишком ли часто я 'тыкаю' ее мужу. Вплывал Иосиф Михайлович Туманов после очередной репетиции правительственного концерта и делился последними впечатлениями от зав.отделом культуры ЦК партии.
Забредал, тяжело дыша, Яншин и жаловался на Театр Станиславского, где он побывал худруком. Поднимался Павел Александрович Марков отдохнуть от ресторана и увидеться с друзьями. А когда входила Серафима Германовна Бирман, нас сметало молниеносно, и мы переселялись в малый зал, чтобы до глубокой ночи старательно выдумывать смешное. Все было! Были и меценаты, подбадривающие и подкармливающие голодную молодую братию в ночи, это два 'интеллигентнейших' ухажера наших любимых буфетчиц с 5-го этажа Дома актера, могиль-щики с Ваганьковского кладбища. Самые острые программы были созданы при подкормке этих ритуальных структур, а когда один из меценатов ушел на повышение, а другой бросил буфетчицу, острота программ несколько спала.
Когда стал меркнуть домашний очаг Дома актера на Тверской? Мне кажется, я знаю точную дату. Это день смерти мамы Александра Моисеевича. Многое кончилось в его жизни, и из большого, нежного ребенка он стал превращаться в старого человека. Дом процветал, 'мероприятия' чередовались, шумела дряхлеющая молодежь, но все кончилось.
Умер Эскин! Сгорел Дом актера! В нынешнем кабинете Маргариты Александровны Эскиной есть уцелевшие предметы папиного кабинета - несколько портретов, пара кресел, знаменитый круглый стол.
Иногда, в редкие минуты антисуеты, мы с Маргошей садимся в эти кресла под вечным портретом Яблочкиной, смотрим молча друг на друга, вздыхаем и бежим на 6-й этаж открывать казино, спонсируемое очередными 'могильщиками' Дома актера.
ЗАЧЕМ?
Какая-то не то восточная, не то античная мудрость гласит, что жизнь прожита не зря, если ты посадил хоть одно дерево.
В нашей стране слово 'посадить' никогда не ассоциировалось со светлым смыслом земного существования, а являлось его трагическим существом.
Перелистывая сегодня справа налево свою биографию, я счастлив, что ничего и никого не посадил и тем самым ничего жуткого не оставляю благодарным потомкам. С этими благодар-ными потомками тоже какое-то пижонство и литературщина... Во-первых, потомки никого не благодарят, а в основном поносят и презирают. Во-вторых, если уж потомки выборочно набрасываются на какую-нибудь предыдущую фигуру с благодарностью и почтением, то делается это так оголтело и безвкусно, что хочется тихого забвения. Почему только начиная с панихиды Евгений Евстигнеев стал великим русским актером? Почему только после трагического ухода Папанова и Миронова стало ясно, что без них нельзя? Почему годами нужно добиваться, чтобы имя Аркадия Райкина можно было увидеть на фронтоне созданного им театра? и т.д.
У нас ставились при жизни бюсты на родине только не то трижды, не то дважды Героям Социалистического Труда. Почти никого из этих 'героев' не осталось в живых, а в историю они в основном вошли так, что лучше бы и не входили. И вот расставлены по городам и селам облупившиеся лица вершителей нашей прошлой судьбы.
Однажды, много лет назад, в Кривом Роге после концерта на сцену поднялась очарователь-ная девочка лет восьми и протянула мне огромную книгу 'Криворожье', изданную, естественно, в Финляндии и весившую килограммов десять. Когда я в гостинице открыл этот печатный мемориал области, то увидел трогательную надпись. Четким трехклассным почерком было написано: 'Дарагому Александру от благородных криворожцев'.
Ребенок еще не знал, что надо всех и за все благодарить, включая заезжих артистов, и, совершая надпись под диктовку родителей, ошибся и создал замечательное послание. Пусть будет как можно меньше благодарных потомков и как можно больше благородных детей.
Зачем пишется эта книга? Из привычного тщеславия? Из ощущения неслыханной своей значимости и необходимости поведать человечеству нечто такое, что ему и в голову не может прийти? Из графоманской жажды исписать словами огромное количество дефицитнейшей бумаги, и все время о себе, о себе, о себе любимом!
Да, если быть честным, то все это присутствует, но если быть честным до конца, то действительно хочется хоть чуточку закрепить свое время, своих друзей, свой дом, а значит, свою жизнь. На наше поколение сегодня поставлено снисходительно-сострадательное клеймо - 'шестидесятники'. Да, конечно, мы жили тогда и даже немного вдохнули сырого воздуха 'оттепели', но родился я задолго до 'оттепели' и в четырехлетнем возрасте уже что-то понимал, когда из комнаты рядом в нашей коммуналке ночью забирали соседа, а через некоторое время исчез на семнадцать лет мой родной дядя. Еще задолго до 'оттепели' мы, шестилетние интеллигентские дети, в теплушках эвакуировались в Чердынь Соликамской области.
Задолго до 'оттепели', в 1943 году, катался я по заснеженным арбатским переулкам на коньках, привязанных бельевой веревкой с палкой 'на закрут' к валенкам. Играл в футбол консервной банкой из-под американской тушенки и, учась в 110-й мужской школе, раздельно от девчонок, ходил в соседнюю 100-ю женскую школу на танцевальные вечера, где танцевал падеграс, паде-патинер, мазурку и другие вымершие бальные танцы, щеголяя в сером клетчатом пиджачке, перелицованном (был такой способ омоложения одежды, когда изнанка становилась лицом) из маминого костюма, с пуговицами, переставленными на 'мужскую' сторону.
Задолго до 'оттепели', в 1953 году, меня не хотели держать в театральном вузе, производя чистку студенческих рядов на фоне 'дела врачей'.
Задолго до 'оттепели' мы, молодые артисты, рассказывали и придумывали анекдоты, играли и сочиняли 'острые капустники', вызывающие сегодня ироническую усмешку у безнаказанно-безнадзорных остряков.
Да и после 'оттепели' все еще жили, любили, смеялись, играли хорошие роли у замечатель-ных режиссеров. И сегодня из последних сил, в атмосфере неслыханной молодежной конкуренции пытаемся что-то создать и кому-то пригодиться.
Да, я действительно шестидесятник, ибо в нынешнем году по мне должно ударить этой цифрой всерьез, а так как выгляжу я по гороскопу как Рак, то вынужден прислушаться к профессиональным
