Лирика

СТИХИ

' Ветер выел следы твои на обожжённом песке '

Жить розно и в разлуке умереть.

М. Лермонтов

        Ветер выел следы твои на обожжённом песке.
        Я слезы не нашёл, чтобы горечь крутую разбавить.
        Ты оставил наследство мне — отчество, пряник, зажатый в руке,
        И ещё — неизбывную едкую память.

        Так мы помним лишь мёртвых, кто в сумрачной чьей-то судьбе
        Был виновен до гроба. И знал ты, отец мой,
        Что не даст никакого прощенья тебе
        Твоей доброй рукою нечаянно смятое детство.

        Помогли тебе те, кого в ночь клевета родила
        И подсунула людям, как искренний дар свой.
        Я один вырастал и в мечтах, не сгоревших до тла,
        Создал детское солнечное государство.

        В нём была Справедливость — бессменный взыскательный вождь,
        Незакатное счастье светило все дни нам,
        И за каждую, даже случайную ложь
        Там виновных поили касторкою или хинином.

        Рано сердцем созревши, я рвался из собственных лет.
        Жизнь вскормила меня, свои тайные истины выдав,
        И когда окровавились пажити, росчерки резких ракет
        Зачеркнули сыновнюю выношенную обиду.

        Пролетели года. Обелиск. Траур лёг на лицо…
        Словно стук телеграфный я слышу, тюльпаны кровавые стиснув:
        «Может быть, он не мог называться достойным отцом,
        Но зато он был любящим сыном Отчизны…»

        Память! Будто с холста, где портрет незабвенный, любя,
        Стёрли едкую пыль долгожданные руки.
        Это было, отец, потерял я когда-то тебя,
        А теперь вот нашёл — и не будет разлуки…

1962

' Мирозданье сжато берегами '

        Мирозданье сжато берегами,
        И в него, темна и тяжела,
        Погружаясь чуткими ногами,
        Лошадь одинокая вошла.

        Перед нею двигались светила,
        Колыхалось озеро без дна,
        И над картой неба наклонила
        Многодумно голову она.

        Что ей, старой, виделось, казалось?
        Не было покоя средь светил:
        То луны, то звёздочки касаясь,
        Огонёк зелёный там скользил.

        Небеса разламывало рёвом,
        И ждала — когда же перерыв,
        В напряженье кратком и суровом,
        Как антенны, уши навострив.

        И не мог я видеть равнодушно
        Дрожь спины и вытертых боков,
        На которых вынесла послушно
        Тяжесть человеческих веков.

1963