угрожающее рычание.
— Я чувствую запах вселенского зловония! — зарычал он, делая один шаг вперед и занося свой топор для удара. Не дожидаясь, когда существо перед ним определит, где он, дэв направил божественную энергию, вызывая святую власть ангелов, и наполнил ею своё оружие. Он взмахнул своей булавой обеими руками, обрушив её на плечо демона с яркой вспышкой.
Животное зарычало от гнева и боли и отшатнулось назад, когда Торан точно так же ударил и второго. Второй демон взвыл и наткнулся на палатку, но Торан не мог подойти и прикончить его ударом по голове, поскольку первый оправился достаточно быстро, чтобы, в свою очередь, сильно ударить его.
— Твоё время кончилось, дьявол, — произнес Торан, еще раз призывая своё божественное происхождение на помощь в сражении.
Он выпалил слово власти, слово божественной силы, святое слово. Одновременно, они вскрикнули и уронили своё оружие. Один вцепился себе в глаза, а другой обхватил голову руками и съёжился.
Торан поднял свою булаву, готовый сокрушить череп первого демона, пока он корчился перед ним. Но когда он опускал оружие по большой, широкой дуге, злодей исчез. Оружие дэва тяжело ударилось о промокшую землю, разбрызгивая вокруг грязную воду. Дэв зарычал в отчаянии, но его разочарование было недолгим, поскольку удушающие миазмы окутывали так, как если бы жирная темнота опустилась на него.
Ангела затошнило, и он согнулся от боли.
Все его тело болело и потеряло свою силу. Торан споткнулся о другого демона и задохнулся. Цепляющийся, болезненный покров тьмы приблизился к нему, заполняя ноздри ужасающими запахами. Он плевался, будучи не в состоянии стереть этот ужасный, кислый привкус.
Медленно темнота испарилась, вновь оставив дэва стоять под дождём. Его живот все еще крутило, но он мог снова дышать.
Торан повернулся к палатке и увидел, как демон вслепую размахивает топором. Животное остановилось и прислушалось, склонив голову, затем взмахнуло огромным лезвием еще раз. Массивный топор просвистел в воздухе в поисках плоти, которую можно рассечь.
Ангел встал на ноги и взлетел над демоном. Он поднялся резко и со всей силой размахнулся булавой, еще раз призывая на помощь святую власть Тира. Сокрушительный удар пришёлся прямо на затылок демона, и он услышал приятный звук дробящихся костей.
С отвратительным бульканьем демоническая жаба растянулась в грязи и задрожала. Топор зверя скользнул в сторону, теперь уже бесполезный.
Торан обошел существо и подошел к входу в палатку. Не зная, где могли бы скрываться другие защитники, он оттолкнул створку боком своей булавы, ожидая нападение в любой момент. Когда никакой атаки не последовало, дэв вошёл внутрь и потянул откидную створку, закрывая её позади себя.
Полумрак палатки не мешал ангелу. Его острое зрение позволило ему легко разглядеть внутреннее убранство. Он глянул в сторону стола с разбросанными на нём картами, но фигура, перед ним распростёртая на многочисленных коврах и подушках, интересовала его больше. Он приблизился.
— Не приближайтесь, — произнесла фигура. — Ваше зловоние и с этого расстояния ужасно.
Это был голос женщины, хотя он казался сиплым, усталым. Кашель, сопровождаемый хрипами, подтвердил то, что он знал и так.
Она была ранена, умирала.
Торан остановился. Человеческое туловище и голова женщины приняли сидячее положение, ее шесть рук помогали принять вертикальное положение. В том месте, где должны были быть ноги, двадцать футов рептильной плоти беспокойно корчились. Массивное, свернувшееся тело, возможно, и могло бы сокрушить его, если бы она была цела и невредима, но Торан увидел стрелу, торчащую немного ниже её обнажённой груди. Она проникла в неё по всей длине, и хотя очень немного крови просочилось из раны, он знал, что стрела убивала её.
Это задержало её, не давая вернуться туда, откуда она пришла. Она не могла найти утешение и спасение среди ее сородичей в Абиссе.
— Вы умираете, — сказал Торан, делая ещё один шаг к демону. — Я могу помочь вам. Я могу облегчить Ваше страдание.
— Назад! — зарычала демоница и подняла мечи в нескольких руках. Лезвия дрожали, оставаясь на страже.
Торан посмотрел на ее лицо и увидел, что её глаза остекленели от боли. Она, даже возможно, была бы красивой, будь она человеком. Но ее темные волосы висели растрёпанными прядями вокруг головы, и жёлтая кожа блестела от пота и боли. Она тяжело сглотнула, затем застонала и рухнула обратно на подушки.
— Позлорадствуйте и покончим с этим, — пробормотала она, закрывая глаза. — У меня осталось мало времени.
Торан покачал головой, хотя он знал, что она это не видит.
— Я не собираюсь танцевать на вашей могиле. Я не могу даже присвоить себе честь того, что это я запустил ту стрелу, которая высасывает вашу жизнь.
— Тогда, чего вы хотите? — спросила она, голосом, который становился всё более хриплым, всё еще с закрытыми глазами. — Независимо от того, что я всё равно вам это не дам.
— Это не в ваших силах, — ответил Торан, — но если вы не будете сопротивляться, то я облегчу ваши последние минуты прежде, чем потребовать это.
Демоница открыла один глаз и посмотрела на него.
— Нет, — сказала она просто. — Я никогда не заключала сделок с вашим видом.
Она закашляла, пытаясь отдышаться, и снова закашляла. Кровь капала с губ. Когда она вновь обрела дыхание, то сказала:
— То, что вы пытаетесь торговаться, говорит мне, что это имеет для вас особое значение. Вы заинтриговали меня. Скажите мне, чего вы хотите. Возможно, я сделаю исключение и дам это вам… на этот раз.
Торан медленно вдохнул. Он был обязан дать ей шанс, хотя он знал, что раскрытие его желания наиболее вероятно приведет ее в ярость, делая его задачу намного тяжелее. Но он был обязан.
— Ребенок, растущий в твоем чреве, — сказал он.
Демоница распахнула оба глаза и закричала, пытаясь действовать.
— Нет! — вскрикнула она, и кольца ее тела взвились, корчась и бросаясь кругом по палатке.
Торану пришлось взлететь, чтобы избежать ранения.
— Никогда! — закричала демоница.
Она подняла свои лезвия, как если бы собиралась сражаться с ним до последнего. Он приготовился к поединку, но потом увидел хитрый блеск в её глазах.
Когда она начала изменять направление лезвий и вводить их в своё собственное тело, вырезая расцветающую в ней жизнь, чтобы не дать забрать ее ангелу, он среагировал. С взрывной силой, он бросил булаву вперед, вложив в этот бросок всю свою силу которую смог собрать, и природную и сверхъестественную.
Оружие поплыло через пространство между ними. Лезвия длинных мечей демоницы опускались, в то время как булава приближалась.
Верхняя часть оружия ангела столкнулась с некогда красивым лицом, одновременно мечи прокололи ее чешуйчатую кожу. Взрыв крови и плоти забрызгал подушки, коврики, и стену палатки, когда голова демоницы взорвалась. Мускулы в ее руках продолжали работать на биение дольше.
Лезвия впились глубоко в плоть. Две жизненных силы, которые были там, одна внутри другой, стали слабыми, затем исчезли. Ещё не родившийся ребенок был потерян для него, убит своей собственной матерью.
Торан опустил голову, скорбя, довольно долго, напоминая себе, что не всегда перед ним открывался лишь только лёгкий путь.
Он повернулся, окружённый горем и разочарованием, и отбыл, возвращаясь к Дому Триад, чтобы сообщить о неудаче.
