Монти и процедила сквозь зубы:
– Хотите знать, как действуют на меня ваши заверения? Плохо действуют. У меня становится все тревожнее на душе. Вы считаете, что несете ответственность за судьбу Монти, подвергая его опасности? Заблуждаетесь. Это моя собака. Вся ответственность будет лежать только на мне. Монти никогда не сможет отказать, так что, если я приму неверное решение, виноватой буду я одна.
– Даже если я вовлек вас в дело подлым шантажом? – искренне удивился Логан.
– Это касается лишь вашей совести. Значит, вы негодяй, но окончательное решение все равно зависит от меня.
Некоторое время он молчал, собираясь с мыслями.
– Вы только определите их местонахождение, и на этом ваша миссия закончится. Если и начнется перестрелка, вы будете за целую милю от линии огня. Ничего не случится – ни с вами, ни с Монти.
– Я это уже слышала. Вы постараетесь обеспечить нашу безопасность, – съязвила Сара.
– Вы мне не верите?
– А должна?
– Возможно, и нет. Иногда судьба берет управление в свои руки, и все идет не так, как нам хотелось бы, и мы не в силах что-либо изменить. Но если я выйду живым из этих джунглей, значит, со мной невредимыми выйдете и вы с Монти. – Он нахмурился. – Поверьте, что я не разбрасываюсь легко подобными обещаниями. У меня слишком развито чувство самосохранения.
Логан встал с кресла:
– Мне надо зайти в кабину и переговорить с пилотом. Вы можете составить список того, что вам потребуется, а я свяжусь со своей помощницей и распоряжусь, чтобы все это было доставлено и ждало вас в Санта-Камаро. В ящичке вашего столика вы найдете блокнот и карандаш. Я покидаю вас минут на пятнадцать, максимум – двадцать. Думаю, что вы не успеете соскучиться по мне за такой короткий промежуток времени.
– Я тоже так думаю. – Сара проследила за тем, как он скрылся за дверью кабины пилота, потом отыскала в указанном им месте карандаш и блокнот и занялась составлением списка.
Почему Логан так настойчиво пытается убедить ее, что обеспечит им с Монти защиту? Ведь они для него ничего не значат. Они лишь инструменты, необходимые ему для достижения определенной цели. И все же на какой-то момент она поверила в его искренность. Сара не раз сталкивалась с коррумпированными чиновниками и фигурами, обладающими реальной, хотя и скрытой властью в зонах бедствий по всему миру, и научилась распознавать ложь, равнодушие и корыстный расчет под маской сочувствия или притворной заботливости. Но не обманулась ли она на этот раз? Логан прошел хорошую школу лицемерия в череде бесчисленных корпоративных совещаний. Может быть, он играет не в ее, а в другой, высшей лиге? Отрицать очевидное – то, что он умеет быть чарующим, как змей в раю, – опасно. Верить его обещаниям нельзя, но все-таки есть в нем что-то человеческое, какая-то искренность, на которой можно сыграть. Или она переоценивает свою проницательность и совершает ошибку с роковыми последствиями?
Сара быстро покончила со своим не таким уж пространным списком и смежила веки, надеясь дать уставшему мозгу короткий отдых, отбросив в сторону мысли о двух подлецах, сдавивших ее, словно под прессом. Логан и Мадден – один другого стоит.
– Кофе?
Ей не хотелось открывать глаза, но все же пришлось. Запах свежезаваренного кофе был соблазнителен. Логан, словно заботливая стюардесса, склонился возле нее с подносом. Легкая усмешка делала еще более привлекательным его лицо.
– Только лишь кофе, никакой пищи с вражеского стола. Гордая пленница объявляет голодовку. Правильно ли я вас понял, Сара? Или же вы все-таки согласитесь заключить со мной контракт, куда входит и ваш гонорар плюс ваше питание и напитки, а также корм для Монти? Ты уже готов поставить свою подпись, песик? Ты тоже участвуешь в сделке.
Хвост Монти дернулся. Пес проснулся и перекатился на спину, подняв вверх все четыре лапы.
Логан осторожно провел кончиками пальцев по его животу. Монти издал глухое рычание. Ему почему-то эта ласка чужого человека пришлась по душе.
«Предатель», – подумала Сара, почувствовав укол ревности.
– Черт вас побери! Не смейте этого делать!
Логан был искренне удивлен:
– Я поступил нехорошо?
– Вы не ребенок и должны понимать, что значит ласка для собаки. Вы самоутверждаетесь, добиваясь от нее признательности.
– Но пес вроде бы и не возражает.
– Вы себе льстите и обманываетесь. Он ко всем относится по-доброму. Монти не только золотой ретривер по породе, но и пес с золотым сердцем. Он откликается на любое добро, но часто бывает так, что доброта фальшива.
Монти, судя по всему, не разделял ее опасений. Он раскинулся на спине и блаженно перебирал лапами. Впервые Сара посмотрела на своего любимца с презрением. Монти на какое-то время потерял над собой контроль. Это тревожный сигнал.
– Ну так поправьте положение, – пожал плечами Логан. – Я же знаю, что между вами и Монти существует телепатическая связь. Прикажите ему вырвать из меня кусок мяса или хотя бы клок одежды. Ради эксперимента я охотно соглашусь на такую жертву.
– Я лучше выпью предложенный мне кофе и попрошу оставить нас с Монти хоть на время в покое, – отступила Сара.
– Компромисс? Замечательно. В моей практике тесное и полезное сотрудничество между дотоле враждующими сторонами всегда начиналось с компромисса.
Сара взяла с подноса чашку, отхлебнула ароматного, вероятно, именно колумбийского кофе, и не заметила, как Логан исчез. Где он? Ушел в пилотскую кабину или в хвост самолета? Или стал невидимкой? От него можно ожидать любых трюков, но ей какое дело! Пусть развлекается, как хочет!
Она выпила кофе с удовольствием и почти мгновенно взбодрилась.
– Неплохо!
– Да, печально, что девяносто девять процентов населения планеты потребляют суррогаты кофе, не зная его истинного вкуса.
Он внезапно возник у Сары за спиной и произнес эту тираду ей на ухо, чтобы не мешал надрывный гул моторов самолета, вторгающегося в грозовые тучи. Она не успела ни вздрогнуть, ни ответить, как он, перегнувшись через ее плечо, поставил перед симпатичной мордой ее пса фарфоровую чашку с вкусно пахнувшим – во всяком случае, для собаки – кормом.
Монти обнюхал предложенное кушанье и обратил на Сару взгляд, полный печали.
– В чем дело? Я ему чем-нибудь не угодил? – притворно всполошился Логан.
– Он не будет есть, пока я ему не разрешу, – пояснила Сара. – Кроме того, ему еще не разу не подавали блюда на китайском фарфоре – это для него подозрительно.
– Боже мой! С его разборчивостью он мог бы служить в налоговой полиции или на таможне.
– Где угодно – его и так берут нарасхват и даже похищают – как вы, например, – парировала насмешливую реплику противника Сара.
– Но он скушает то, что ему подали? Ребята из налоговой с охотой едят из моей кормушки.
– То люди, а это – собака, – с достоинством заметила Сара. – Монти ест только из моих рук. Он не выпьет ни капли воды даже в самую жару…
– Если вы не освятите воду своим благословением! – подхватил Логан. – Черт побери! Если бы Монти можно было избрать президентом, а вас, Сара, первым его советником, мы бы избавились хотя бы на короткий срок от коррупции. Ведь вы неподкупны и не поддаетесь коррозии, как платиновый слиток. Не так ли, Сара?
– Боже, с чем вы сравниваете женщину в летах и ее собаку? – Сара подхватила его насмешливый тон. – Вы нам льстите. Мы не стоим и двух унций столь драгоценного металла, а главное, нас нельзя заложить в банк.
– Ценность той или иной вещи или человека измеряется не только купюрами или золотом, – резонно
