– Все-таки давай попытаемся сами. Поглядись в зеркало.
– Мне не нравится мое отражение в последнее время. Я перестала смотреться в зеркала.
– Но ты должна. Ты прекрасна.
– Логан тоже так говорит.
Он не хотел знать, что говорил Логан. Это мгновение принадлежит только ему одному. Рудзак низко склонился над ней, приложил ладони к ее затылку, вынуждая взглянуть в зеркало.
– Если не хочешь глядеть на свое отражение, смотри на мое, и ты прочтешь в моих глазах, что будешь жить вечно и всегда будешь прекрасна. Поднеси зеркало к лицу!
Он почти кричал на нее, хрипло, злобно. Чен Ли с усилием повиновалась и подняла руку с зеркалом.
– Что случилось, Мартин? Что-то плохое? Почему ты плачешь?
Зеркало выпало из ее руки, когда он сломал ей шею одним неистовым движением, порожденным слепой яростью.
И тотчас им овладело ледяное спокойствие. Буря ушла, растаяла, осталась лишь сладкая печаль.
– До свидания, Чен Ли. – Он нежно поцеловал мертвую женщину. – До свидания, любовь моя.
Рудзак поднял с пола зеркало, аккуратно завернул в мягкую, шелковистую на ощупь бумагу и положил в шкатулку.
* * *
То же самое он проделал и сейчас, добавив лишь записку, которую приклеил скотчем к рамке зеркала. Шкатулку он упаковал в посылочную коробку, адресовав ее Саре Патрик, Додсворт, Северная Дакота.
Услышал ли он что-то? Звук захлопывающейся двери? Или ему послышалось?
Весь вечер ему мерещились какие-то звуки в этом старом здании городского муниципалитета. Когда ты так устал от долгого напряжения и от одиночества, то воображение может разгуляться вовсю. Билл Ледвик был бы счастлив оказаться сейчас в обществе других парней, охраняющих исследовательский центр.
Все-таки лучше проверить, что это за звук. Гален не одобрил бы его пассивность. Поэтому Билл поднялся с насиженного места, слегка размял затекшее тело и пустился в рейд по длинному темному коридору. Тишину нарушал лишь шорох его резиновых подошв по мраморным плитам пола.
Он задержался у стеклянной двери, ведущей в помещение архива. Отступив чуть в сторону, он резко распахнул дверь, выждал минуту, затем дотянулся до выключателя. Свет мгновенно залил просторную комнату.
Никого.
Конечно, никого. Все это игра воображения.
Но надо окончательно в этом убедиться.
Он пересек комнату, направляясь к шкафам, где хранились документы. Он знал точно, в каком из них находятся поэтажные планы помещений исследовательского центра. Он регулярно проверял, на месте ли они.
Он выдвинул ящик.
Проклятье!
* * *
Ранним утром Гален доложил Логану о пропаже чертежей. Тот воспринял новость без особого удивления.
– Я предполагал, что такое могло случиться. Рудзак не из тех террористов, кто подгоняет фургон с динамитом поближе к цели и полагается на «авось». Его удовлетворит только стопроцентный результат. Он должен быть уверен, что я попаду в число жертв.
– Тогда ему следовало бы приказать своему снайперу метить в тебя, а не в Маргарет, – возразил Гален.
– Это тоже его не устроило бы, – не согласился Логан. – Слишком мелкая работа. Он хочет похоронить меня под развалинами Додсворта и подвести тем самым черту.
– Как Маргарет?
– Лучше, но все еще в опасности. Они обещают пустить меня к ней на пару минут. Ее братья прилетели вчера из Сан-Франциско, но тоже не смогли ее повидать. А как Сара?
– Она – моя головная боль, если выражаться изящным слогом. Они с Монти трижды обнюхали весь периметр, выискивая трещину в моей системе безопасности. Она знает назубок всю процедуру поднятия тревоги и, я уверен, держит в памяти расположение всех комнат и коридоров в этом проклятущем здании.
– И нашла она хоть одну трещину?
Гален колебался, как ответить.
– Одну. Размером с волосок. Мы ее тут же законопатили.
– Итак, она убедилась, что Додсворт неприступен?
– Да, но теперь она считает, что Рудзак может ударить в другом месте.
– Скажи ей о похищенных чертежах.
– Скажу, – мрачно кивнул Гален. – Но тогда она взовьется до потолка и примется инспектировать нас по новой.
– И будет права. У тебя под носом агенты Рудзака воруют документы и проходят сквозь стены, как привидения.
– Если Рудзак решился на кражу чертежей, значит, он всерьез занялся Додсвортом. Или это отвлекающий маневр? Как ты считаешь?
– Я знаю только одно – Рудзак не будет ждать до бесконечности. Терпение его на исходе. Поверь, Гален, я это нутром чувствую. Впрочем, и нашему терпению тоже наступил предел.
Логан отключил связь, и тут же телефон вновь ожил. Его вызывали в отделение интенсивной терапии.
* * *
– Что ты здесь делаешь? – такими словами встретила Маргарет своего босса.
Голос ее был едва различим, не громче, чем тихое дыхание спящего человека.
Логан подошел ближе, дотронулся до ее руки.
– Как ты себя чувствуешь?
– Как последнее дерьмо, – прошелестела она в ответ. – Почему ты торчишь у моей койки, вместо того чтобы ловить ту сволочь, что подстрелила меня? Или ты ждешь, когда я отдам концы, и займешься им после моих похорон?
– По-моему, ты не собираешься умирать.
– Только не сглазь. Я стала суеверной.
Маргарет сделала паузу, чтобы отдышаться. Ее обескровленное лицо было пугающе белым. Она раздвинула губы, и Логан изумился тигриному оскалу ее зубов.
– Вместо этих дурацких букетов пришли мне голову Рудзака. Обещаешь?
– Я постараюсь.
– Нет. Обещай мне твердо…
– Обещаю, – поклялся Логан.
– Вот и хорошо. А теперь проваливай. Я устала.
– Джо здесь, – сообщила Саре Ева по телефону – и пробудет столько, сколько понадобится. А ты хоть сама знаешь, как долго эта история продлится?
– Если бы я знала…
– Извини. Никаких проблем. Просто я поинтересовалась…
– С Джейн все уладилось?
– Трудно сказать. Я предоставила ей полную свободу. Она теперь сама по себе.
– Что это значит? – недоуменно спросила Сара, но Ева уклонилась от прямого ответа.
– Даже смешно становится, каким простым оказывается решение всех проблем. Надо лишь отодвинуть их ногой в сторону, как попавшуюся тебе на пути кем-то брошенную пустую коробку. Джейн все время подкладывала мне сюрпризы, а раз я ничему не удивляюсь и разрешаю вытворять все, что угодно, ей стало
