Рейна, обернувшись, увидела внизу на лестнице Лансу Таннер.
— Вождь ждет тебя в своих покоях, — сообщила девушка, тряхнув золотыми кудряшками. Щеки у нее до сих пор еще горели. Глупое дитя — неужели разговор с Мейсом так ее взволновал?
— Передай моему мужу, что я приду, как только поговорю с вдовами.
Девушка, приоткрыв губки, явно ждала чего-то еще. Косые лучи света из амбразур падали прямо на нее. Если человек не спешит на зов вождя, он должен по крайней мере представить какое-то объяснение. Не дождавшись его, девушка поджала губы, и на ее хорошеньком личике появилось не очень красивое выражение. Молча повернувшись, она направилась вниз.
О боги. Что же такое здесь происходит? Рейна, прислонившись к стене, посмотрела девушке вслед. Она ткала пеленки для всех девочек Таннер, и стирала эти пеленки, и расчесывала им волосы. Как Мейс ухитрился переманить их на свою сторону?
Звуки и запахи раннего утра сопровождали Рейну на всем пути к вдовьему очагу. Трещали загорающиеся дрова, шипела поджариваемая на них ветчина, в кузнице звенели молоты. Раньше у Рейны потекли бы слюнки от ветчинного запаха, и она ускорила бы шаги, торопясь встретить новый день, но теперь в ее жизни не осталось ничего, кроме тяжкого сознания своего долга.
Она жена вождя, первая женщина клана — этого Мейс у нее не отнимет.
Рейна толкнула серебристо-серую резную дверь весом в добрые четверть тонны, и ее встретил грохот ткацких станков.
Меррит Ганло, Бидди Байс и Мойра Лалл усердно ткали, а старая Бесси Флап, примазавшаяся к вдовам из отвращения к своему мужу, чесала шерсть. Остальные, сидя за столами, шили, вышивали, пряли или разглаживали. Освещение здесь было хорошее, и все тепло от бесчисленных очагов круглого дома тоже поднималось сюда, наверх. Низкий сводчатый потолок подпирали столбы кровавого дерева, выкрашенные яркой желтой охрой. Рейна, как всегда при входе в эту комнату, бросила взгляд на очаг.
Он называется Вдовьим Камнем, и говорят, будто бурое пятно на нем — это кровь Флоры Черный Град. Она была женой Мордрега, Кротового Вождя. Однажды поздней ночью в круглый дом прибыл гонец с известием, что Мордрег погиб под обвалом в Железных Пещерах, и Флора, обезумев от горя, взбежала на самый верх и закололась портняжными ножницами.
Глупая женщина. Гонец был чужой, не черноградец, и Мордрег тогда остался жив, хотя ему и отняли ногу по колено. Получив весть о смерти своей жены, он погоревал тридцать дней, а после взял себе новую. С тех пор комната, где умерла Флора, стала пристанищем для всех клановых вдов.
— Рейна! — окликнула ее Меррит Ганло, не переставая орудовать челноком. — Ты пришла как вдова или как жена?
— Как друг, хочу надеяться, — ответила ей Рейна.
— Я тоже хотела бы надеяться, что слова, которые говорятся здесь, не дойдут до Волка.
Здесь Мейса не слишком любили, и ни одна скарпийка не нашла еще дороги к Вдовьему Камню, хотя вдов среди них немало. Они знают, что им здесь не рады. У них даже вдовьи рубцы не настоящие, а татуированные. Скарпийки не надрезают себе кожу на запястьях, как черноградки. Им и горя довольно, говорят они — к чему причинять себе лишнюю боль?
Закатав рукава, чтобы показать всем собственные рубцы, Рейна сказала:
— Мы обе потеряли своих мужей на Пустых Землях, Меррит Ганло. Это должно роднить нас, а не сеять между нами недоверие.
— Ты весьма скоро нашла себе нового мужа.
Другие женщины согласно закивали, и кто-то прошептал Рейне в спину: «Точно сука в течке».
«О Дагро, зачем ты покинул меня и заставил терпеть все это?» Принудив себя оставаться спокойной, Рейна сказала:
— Жизнь продолжается, Меррит, и клану нужны сильные женщины, которые руководили бы им. Возможно, твое место здесь, за ткацким станком, но мое — нет. Я слишком долго была во главе, чтобы ограничиться шитьем и пряжей. Потеряв мужа, я не перестала быть собой, и ничто во мне не стремится к вдовьей доле, к привилегии сидеть у огня и стариться потихоньку.
Челнок в руке Меррит замедлил ход.
— Да, нрав у тебя всегда был крутой, Рейна Черный Град.
— У мужчин крутой нрав называется силой.
— Сила присуща не только тем, кто стоит во главе. Она нужна и для того, чтобы тихо ткать и жить, несмотря ни на что.
— Я знаю, Меррит, — потому и пришла.
Впервые после того, как вошла сюда, Рейна почувствовала, что напряжение в комнате ослабло. Стройная и красивая Мойра Лалл очистила ей место на скамье рядом с Меррит. Другие вернулись к своему рукоделию, но Меррит оставила работу и повернулась к Рейне лицом.
— А ты похудела как будто, — сказала она.
— С едой у нас нехватка, — садясь, ответила Рейна.
— Только не для жены вождя.
— Я все время на ногах — не хватает времени, чтобы поесть как следует.
— Анвин говорит, что ты изнуряешь себя.
— Лучше бы она о себе подумала, Анвин.
Меррит улыбнулась. Никто в клане не работает больше и усерднее, чем Анвин Птаха. Если их домоправительница не стряпает и не разделывает мясо, значит, она гнет луки в оружейной.
— Так что же привело тебя сюда в столь ранний час? — Меррит подвинула к Рейне кувшин с кумысом из овечьего молока.
Рейна выпила, наслаждаясь прохладой и хмельной остротой питья и думая, как бы лучше подойти к делу. Но хитрости ей недостало, и она, вытерев рот, сказала со всей прямотой:
— У тебя есть родня в Орле.
Меррит осторожно кивнула.
— И твой сын разъезжает туда-сюда, торгуя шкурами и мясом.
— Только орлийцы приносят домой свежее мясо в разгар зимы.
— Верно. — Нет ни одного черноградца, который не испытывал бы уважения к белозимним охотникам Орля. Никто лучше них не выслеживает дичь на снегу и на льду. — Стало быть, твой сын должен знать, что делается в доме Орля.
На этот раз Меррит замешкалась с ответом, связывая ловкими пальцами нить.
— Что тебе за дело до моего сына, Рейна Черный Град? Разве твой муж не рассказывает тебе по ночам, что делается в Орле?
Осторожно, сказала себе Рейна. Представь, как поступил бы на твоем месте Дагро.
— Я знаю только то, что Мейс считает нужным сказать мне.
— А здесь ты хочешь узнать то, о чем он умалчивает? — процедила Меррит.
— Я хочу узнать правду. — Рейна встретила и выдержала взгляд Меррит. — Мы с тобой старые знакомки. Ты и Мет танцевали с мечами на моей первой свадьбе, а на той последней охоте Мет делил с Дагро походный чум. Да, я вышла за Мейса, но моя преданность принадлежит клану. Ты, наверно, думаешь, что я многое приобрела, став его женой, но ты не можешь знать, чего я лишилась. Я прошу тебя только поделиться своими знаниями, ничего больше. Я знаю, что никто у этого очага не побежит к моему мужу докладывать, чем занимается его жена.
— Он следит за тобой, — сказала старая, с индюшечьей шеей Бесси Флап, не поднимая глаз от работы. Рейну обдало холодом, а костлявые пальцы продолжали чесать и распрямлять как ни в чем не бывало. — Повсюду глаза. Мышки-говорушки. Встречи у собачьих закутов и навозных ям. Пип-пип-пип. Кто куда ходил да кто что делал. Мышки с ласкиными хвостами.
Рейна перевела дыхание. Она не знала, что все настолько плохо.
— Бидди, принеси-ка Рейне лепешек из очага и меду, чтобы подсластить кумыс. — В голосе Меррит звучала материнская забота, и Рейна подумала: что же такое увидела она на моем лице, если так переменилась?
Бидди Байс, мотнув длинными белокурыми косами, побежала исполнять требуемое. Она слишком молода для вдовы — ей едва минуло девятнадцать. Келл женился на ней весной, а недавно пал в бою у Баннена, но
