Автор неизвестен
Джонс Первый
Большая, почти лишенная убранства комната на Форвеллской объединенной станции исследований по электронике напомнила Дику, Сьюзен и Генри гимнастический зал их школы. Они сидели в углу с теннисными ракетками, битой для крикета и мячами, которые дядя, профессор Гарри Стилвел, попросил их захватить с собой.
— Это крайне необходимая научная аппаратура, — сказал он, — не думайте, что я шучу! А здесь временные пропуска для вас.
И вот они сидят и смотрят на дядю, занятого разговором с какими-то людьми у стола в другом конце комнаты. Тут же и оператор с кинокамерой и второй человек с магнитофоном.
— Научная аппаратура… Что он этим хотел сказать? — ломает голову Сьюзен.
— Подождем — увидим! — безмятежно отвечает Дик. Генри, младший из всех, поправил очки на переносице и взъерошил свои белесые волосы.
— У меня есть некоторые предположения, Сью…
— Ох, прямо Шерлок Холмс, — насмешливо перебивает Сьюзен. — Послушаем лучше, что там говорит дядя.
Профессор повернулся к библиотекарю, ожидавшему с магнитофоном, и спросил:
— Все готово, мистер Карсон?
Рыжеволосый человек утвердительно кивнул.
Тотчас, как по команде, вспыхнули яркие лампы. Включенные аппараты кино и звукозаписи мягко застрекотали. Дядя Гарри подошел к двери своего кабинета, всунул перфорированную карточку в щель фотоэлектрического замка, и дверь отворилась.
— Прошу войти, Джонс, — сказал профессор.
Шести футов ростом, пропорциональный и стройный, Джонс, поблескивая темным металлом, уверенно прошел к середине комнаты. Это был робот.
— Профессор, каким чудом вам удалось добиться таких небольших габаритов? — вырвалось у одного из ученых.
— Если у этой штуки действительно окажется подобие мозга, я готов снять свою шляпу, — недоверчивым тоном протянул второй, с американским акцентом.
— Расскажите им о себе, Джонс, — сказал профессор.
Отчетливым голосом робот начал;
— Я, Джонс Первый, повинуюсь закону, по которому нельзя причинять вред человеку и позволять, чтобы причиняли вред человеку.
Ребята были в восхищении.
— Я не являюсь машиной, управляемой с помощью вакуумных электронных ламп, — продолжал робот, — что делало моих предшественников такими громоздкими. Во мне нет вакуумных ламп… Вместо этого я снабжен позитронным «мозгом» из губчатой платины, который может запоминать данные и управлять моими действиями. Мой «мозг» размещен в грудной клетке. Мои широко вырезанные светящиеся глаза…
— Не надо подробностей, — прервал профессор, — сейчас мы продемонстрируем вашу координацию и подвижность.
— О господи, он направляется к нам, — шепнул Дик.
Кинокамера поворачивалась в сторону ребят по мере того, как профессор и робот приближались к ним. Ребятам было страшновато, но они не показывали этого.
Робот остановился футах в шести от них, совсем не такой уж страшный, когда немного освоишься.
— Ваша научная аппаратура наготове? — отрывисто спросил профессор. Хорошо. Джонс, вот Сьюзен Холкомб, Дик и Генри Холкомб. Они сыграют с вами в одну-две игры.
Профессор снова обратился к ребятам.
— Мои коллеги считают, что беспристрастное испытание могут провести только те, кто совсем не знаком с автоматикой. Вот почему я и пригласил вас. Генри, для начала — простая переброска мячом. Пожалуйста, проинструктируйте Джонса.
Генри, подбрасывая мяч на ладони, старался говорить непринужденно, словно инструктирование роботов было для него обычным, повседневным занятием.
— Я брошу мяч, а вы поймайте его и бросьте снова мне.
— Да, — сказал Джонс.
— Слушайтесь его, пока я не отменю этого распоряжения, — сказал профессор.
Джонс четко принимал и возвращал мячи, мгновенно и легко ориентируясь в их полете. Но когда Генри подал высоко и сильно, робот не попытался принять подачу. Профессор Стилвел поднял откатившийся мяч и бросил обратно.
— Почему вы пропустили в этот раз? — спросил он.
Джонс поймал мяч и ответил:
— Я потерял бы равновесие, сэр. Вы помните, что мои устройства для контроля равновесия еще не вполне отрегулированы.
Разговорные способности робота произвели впечатление. Ученые зааплодировали. Профессор Стилвел улыбнулся.
Настала очередь Дика и Сьюзен. Они продемонстрировали, как действовать ракеткой, и Джонс доказал, что в некоторых отношениях его способность к координации превышает человеческие стандарты.
Наконец устроили примерную игру в крикет, и тут обнаружилось, что совершенно невозможно провести мяч мимо Джонса.
Когда все было кончено, ученые столпились вокруг профессора, обсуждая результаты испытаний и задавая вопросы о роботе, который теперь стоял неподвижно, с выключенным током.
Библиотекарь и кинооператор приблизились к собеседникам.
— Это все, сэр? — спросил Карсон.
— Да, благодарю вас, — ответил профессор, — мы просмотрим запись завтра.
Библиотекарь вышел, унося магнитофон.
— На этот раз мы закончили, джентльмены. Сейчас я включу его снова, и он останется на ночь в моем кабинете охранять запертые в сейфе чертежи и описание своего собственного устройства.
Стилвел нажал кнопку. Маленькая лампочка на груди у робота засветилась.
— Выйдите, Джонс! — внезапно сказал профессор повелительным тоном.
Машина дрогнула, словно собираясь начать движение, но потом замерла в ожидании законного приказа.
Ученые распрощались, а ребята задержались посмотреть, как будет робот уходить в кабинет.
— До свидания, Джонс, — хором крикнули они ему вслед, и Джонс ответил:
— Всегда к вашим услугам…
Дверь закрылась за ним, и фотоэлектрический замок вступил в действие.
По пути домой, в вагоне. Генри был молчалив. Потом озорная улыбка вдруг осветила его лицо.
— Ну и задали бы мы всем жару, если бы в школьную команду поставить на защите парочку таких, как Джонс…
В доме профессора Стилвела было два телефона. Один обыкновенный, а другой в звуконепроницаемой кабине.
…Генри внезапно проснулся и сел в кровати. Он услышал спускающиеся по лестнице шаги и глухой стук захлопнувшейся кабины. Часы показывали половину одиннадцатого.
Генри разбудил Дика.
