— У меня есть на то причины.
Ах, как интересно. Она вдруг отчаянно пожалела о том, что до сих пор не проснулась и не пришла в себя, иначе непременно придумала бы, как настойчиво и ненавязчиво выяснить, в чем же заключаются эти самые причины. Но если в своем нынешнем состоянии, с тяжелой от недосыпания головой, она предпримет такую попытку, то лишь выставит себя на посмешище или, того хуже, возбудит у Уита ненужные подозрения.
Посему Эви ограничилась тем, что отпила еще глоточек горячего шоколада и пробормотала вполголоса, словно бы разговаривая сама с собой:
— Полагаю, это не имеет значения, раз ты поедешь с нами… — Она растерянно умолкла, только сейчас обратив внимание на то, что он одет по-домашнему, а отнюдь не для долгой поездки. — Разве ты не едешь с нами?
Кузен плотно сжал губы, так что они превратились в тоненькую линию.
— Нет. Было решено, что я останусь здесь и займусь поисками этого негодяя вместе с Алексом и Уильямом. Так что прими мои извинения.
Эви выразительно закатила глаза.
— Не понимаю, почему ты извиняешься, когда тебе прекрасно известно, что я не обиделась.
— Привычка, — пожав плечами, заявил Уит.
— Вредная привычка. Тебе надо избавиться от нее. — Эви подалась вперед, чтобы поцеловать его в щеку, когда он недовольно скривился. — Полагаю, тебе действительно лучше остаться здесь. В конце концов, сюда непременно вернутся Софи, Мирабель и Кейт. Алексу, может быть, и удастся убедить Софи не вмешиваться, но Мирабель и Кейт… это совсем другое дело.
— Уж со своей супругой и сестрой я как-нибудь справлюсь.
— Рада слышать. Я могу передать им твои слова, после того как вернусь, разумеется?
— Нет, конечно.
Эви негромко рассмеялась, а Уит ласково обнял ее за плечи. Отступив на шаг, он внимательно всмотрелся в ее лицо.
— А ты неплохо держишься.
Она понадеялась, что не слишком хорошо, и постаралась напустить на себя в меру обеспокоенное выражение.
— А как еще я должна держаться?
Кузен на мгновение задумался, а потом кивнул головой.
— Пора. Тебя ждут остальные, чтобы попрощаться.
Он подвел ее к парадной лестнице, где леди Терстон проявила свое актерское мастерство с большим блеском. Она засыпала Эви советами и пожеланиями, после чего, храбро глотая слезы, быстренько скрылась в доме. Поразительная женщина!
Следующей к ней подошла Лиззи, причем в тот момент, когда по аллее верхом на лошадях проезжали Мак-Алистер и мистер Хантер.
— А ведь он и вправду необузданный дикарь, как вы считаете, мисс? — возбужденно прошептала Лиззи, незаметно — слава Богу! — дернув подбородком в сторону Мак-Алистера. — У него на поясе пистолет, а в сапоге — нож.
Эви окинула пристальным взглядом высокую фигуру на серой кобыле и приказала себе не обращать внимания на странный жар, разлившийся у нее в груди.
— Интересно, откуда тебе это известно?
Лиззи небрежно пожала плечами.
— Пистолет заметен у него под сюртуком — видите выпуклость вон там? А перед тем как сесть на лошадей сегодня утром вместе с мистером Хантером, он при мне поправил нож за голенищем сапога. Держу пари, что он у него — не единственный.
— Я еще не сошла с ума, чтобы принять такое пари.
— А что, от вас всего можно ожидать. — Лиззи переступила с ноги на ногу и пробормотала: — По- моему, вам пора отправляться.
К ним подошла миссис Саммерс.
— Тебе и впрямь пора, Эви, — сказала она.
Эви обратила внимание на ее скромное дорожное платье персикового цвета.
— Вы тоже куда-то уезжаете сегодня, миссис Саммерс?
— Уезжаю. — Пожилая женщина подхватила со ступенек небольшой саквояж и направилась к экипажу. — Я буду твоей компаньонкой. Дуэньей, если хочешь.
Эви быстро чмокнула Лиззи в щеку и поспешила за миссис Саммерс, постаравшись скрыть улыбку. Компаньонка, надо же. Ну, разумеется, чего еще можно было ожидать? Воспитанной молодой леди и в голову не могло прийти, что спасаться от грозящей ей смертельной опасности она будет в гордом одиночестве, без надлежащего сопровождения и присмотра дуэньи.
— Вы совершенно уверены в необходимости этого, миссис Саммерс? — поинтересовалась Эви, подбирая голубые юбки платья — очень изящной и симпатичной вещицы, — которое она выбирала с большой тщательностью. — Ведь вы подвергаете себя большой опасности и ужасно рискуете собой.
Миссис Саммерс неожиданно остановилась у дверцы экипажа и повернулась к ней лицом.
— Мне кажется, что ты несколько сгущаешь краски, дорогая.
— Пожалуй. — Проклятье, она развлекается от души, и это становится заметным, в смятении подумала Эви. — Я всего лишь хотела, чтобы вы осознали всю степень… э-э…
— Опасности?
— Да-да. Вот именно.
Миссис Саммерс быстро и резко кивнула головой.
— Я осознаю. А тебе следует знать, что вместо меня хотела ехать леди Терстон, но Уиттэкер настоял на своем.
К ним быстрым шагом подошел мистер Флетчер.
— Он поступил так, как должен был, — с непривычной горячностью резко бросил он. — Как должен был поступить и я, когда речь идет о вас.
— Вы сделали все, что могли, — невозмутимо напомнила ему миссис Саммерс, засовывая саквояж под сиденье экипажа. — Но вы не граф и не мой сын, поэтому я и не поддалась на ваши уговоры. — Она обратилась к Эви: — Садись, дорогая.
Эви поднялась по ступенькам кареты, устроилась на подушках и обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как мистер Флетчер пылко целует руку миссис Саммерс.
— Берегите себя, Мэри, — не попросил, а, скорее, приказал он.
Когда миссис Саммерс молча кивнула в ответ, он отпустил ее руку, помог подняться в экипаж и закрыл за ней дверцу. Но тут же распахнул ее снова.
— Это и вас касается, Эви.
Девушка улыбнулась ему, тронутая заботой немолодого, в общем-то, мужчины о своей компаньонке, и про себя подивилась тому, что о ней самой он вспомнил в последнюю очередь.
— С нами все будет в порядке, мистер Флетчер.
Она готова была поставить на это все деньги, что у нее были, вплоть до последнего пенни.
Он кивнул и снова закрыл дверцу.
— Задерни занавески, дорогая моя, — распорядилась миссис Саммерс, когда карета, вздрогнув, мягко покатилась вперед.
Эви потянулась к шторкам.
— Вы собираетесь вздремнуть? Прошлой ночью выспаться было решительно невозможно.
Во всяком случае, сама она спала урывками.
— Я действительно собираюсь немного вздремнуть, ты права, но занавески мы будем держать задернутыми в течение всей поездки.
Глаза у Эви удивленно расширились.
— Всей поездки?
— Лучше, чтобы никто тебя не видел.
