научиться — чтобы не только; получать, но и доставлять удовольствие мужчинам.
— Да, пожалуй, — согласилась Изабелла.
Молли взглянула на нее с удивлением:
— Вас даже не пришлось уговаривать, моя дорогая…
— Видите ли, я решила… решила, что если уж согласилась пройти через все это, то должна хоть чему- то научиться.
— Вы меня удивляете…
— Наверное, не только вас, миссис Крокер, — улыбнулась Изабелла. — Дело в том, что я всю жизнь провела в мире мужчин, среди дедушкиных друзей и знакомых, поэтому не знаю самых простых вещей — того, что знают все молодые леди. Я не умею флиртовать и не умею поддерживать светскую беседу — дедушка предпочитал… «говорить по существу», как он сам это называл.
— Однако вы следите за модой. Ваше платье вполне соответствует…
— Это потому, что я люблю красивые вещи, а дедушка потворствовал моим желаниям, — улыбнулась Изабелла.
— Мне кажется, к вашему платью приложила руку мадам Дюкло…
— Какая проницательность! Это моя любимая портниха.
— Стало быть, вы интересуетесь не только книгами и коммерцией.
— Я была довольна своей жизнью, но понимала, что существует и другой мир — мир, который я знаю только по книгам. Я часто мечтала о приключениях и об экзотических странах, хотя… наверное, все об этом мечтают.
— Нет, не все. Многим вполне хватает обычных светских развлечений.
— Только светские развлечения? — Изабелла покачала головой. — Мне бы такая жизнь показалась ужасно скучной.
— Похоже, что и Дермотт в Англии скучает, — заметила Молли.
— И тем не менее остается здесь?
— Он остается с матерью.
— Неужели он такой заботливый сын?
— Дермотт не только приятель принца — он гораздо сложнее. Кажется, я уже говорила вам об этом.
— Наверное, вы удивитесь, — пробормотала Изабелла, — но меня привлекает вовсе не сложность» графа, а его красота… и репутация. Вероятно, я слишком долго прожила в изоляции. Возможно также, что мои тетки правы: они сравнивают меня с моей вольнодумной матерью. Хотя слова, которыми тетушки ее награждают, не слишком приятны…
— Как случилось, что она стала плавать?
— Когда ей было пятнадцать, она спряталась на судне, принадлежавшем ее дяде, и отправилась в Тринидад. Это положило начало приключениям… и конец всем надеждам на приличное замужество. Но, по словам дедушки, мама никогда об этом не сожалела.
— У вас жизнь тоже довольно необычная…
— Как и у вас. Вы не собираетесь писать мемуары?
— Чтобы до смерти напугать всех влиятельных людей? — усмехнулась Молли. — Нет, пусть этим занимаются другие. Мне денег и так хватает.
— Как и мне, — пробормотала Изабелла. — То есть будет хватать, если все у нас получится. А теперь расскажите мне об искусстве обольщения. Наверное, обольстить Дермотта Рамзи не так-то просто — ведь у него нет недостатка в поклонницах, не так ли?
— Женщины безжалостно его преследуют. Именно здесь он от них скрывается. — Изабелла с удивлением посмотрела на собеседницу:
— Неужели он пользуется таким успехом?
— Поверьте, дорогая, я нисколько не преувеличиваю.
Изабелла улыбнулась:
— Значит, я должна чувствовать себя счастливой избранницей?..
— Думаю, вы не будете разочарованы. Во всяком случае, мои леди от него без ума.
— Они что, делят его между собой?
— Вы задаете слишком много вопросов, моя дорогая;
— Но я хочу все знать, — заявила Изабелла. — Хочу знать, что я должна делать и чего не должна. Ведь мне надо очаровать его, не так ли?
— Уверяю вас, вы уже его очаровали.
— Но я хочу, чтобы он… Миссис Крокер, я люблю все делать наилучшим образом.
Молли внимательно посмотрела на собеседницу — эта девушка не переставала ее удивлять.
— Что ж, моя дорогая, возможно, вы и впрямь окажетесь талантливой соблазнительницей.
— Дедушка говорил, что я очень быстро всему обучаюсь.
Молли невольно рассмеялась.
— Значит, вы решили? Уверены, что потом не будете жалеть об этом?
— Абсолютно уверена. Раньше я ничего подобного не испытывала. Наверное, моя мать чувствовала то же самое, когда пряталась на корабле. Даже сердце бьется… как сумасшедшее. — Изабелла приложила руку к груди и сделала глубокий вдох.
Молли усмехнулась:
— По крайней мере оно у вас бьется не от страха.
— О, конечно, не от страха. Поверьте, лежать рядом с Дермоттом Рамзи, а не с Гарольдом Лесли — ведь это же просто неземное блаженство…
— В более совершенном мире вам не пришлось бы делать подобный выбор.
— Но раз уж приходится выбирать… — Изабелла вздохнула, — если приходится выбирать, то я выбираю удовольствие, и я очень благодарна вам за помощь.
— Увы, к женщинам жизнь особенно несправедлива, — пробормотала Молли.
— Я не собираюсь предаваться отчаянию, — заявила Изабелла. — Более того, я с нетерпением жду встречи с графом — ведь мне надо обезопасить свое состояние и гарантировать себе свободу, предавшись греховным наслаждениям. — Изабелла усмехнулась. — Как видите, я нисколько не волнуюсь.
Молли взглянула на девушку с грустной улыбкой. Немного помолчав, проговорила:
— Если вы захотите прервать свое… обучение — только скажите.
— Прервать обучение? Ни в коем случае! Теперь я совершенно уверена в том, что меня… влечёт к нему, — добавила Изабелла, понизив голос.
— Но имейте в виду, манипулировать им невозможно, — предупредила Молли. В эти мгновения мисс Лесли походила на избалованную молодую леди, требующую исполнения любых своих капризов.
— Я понимаю, — кивнула Изабелла. — Возможно, именно это и делает его таким привлекательным.
Глава 4
Незадолго до полудня все Лесли собрались в небольшой церкви, где скоро должно было начаться отпевание усопшего.
— Уверен, что она не пропустит похороны своего дедушки, — глядя на дверь, прошептал Гарольд.
— Надеюсь, что ты прав, — пробормотал его отец. — Иначе нам придется искать ее по всему городу.
— У нее нет друзей, нет денег, а Ламперт слишком напуган и не решится оказать ей помощь. К тому же за ним на всякий случай наблюдают, не забывай об этом.
— Полагаю, что в конце концов она придет именно к нему, — проговорил Герберт Лесли. — К кому еще она может обратиться?
В этот момент священник начал читать молитву.
— Похоже, она не придет, — проворчал Гарольд, вытаскивая из жилетного кармана часы с ярко раскрашенным циферблатом. — Надеюсь, все это не слишком затянется. В два часа я должен быть на скачках.
— А ко мне в час должна прийти модистка, — прошептала мать Гарольда. — Она для меня гораздо важнее, чем эти похороны.
