Игнорируя иронию в его голосе, так же как и внезапный трепет своего сердца, она осторожно освободилась от его хватки:
— Да, можете. Спасибо.
— Это известие успокоило меня.
Она криво улыбнулась ему:
— Успокоило настолько, что вы готовы пойти по своим делам и оставить меня в покое?
— Не оставлять вас в покое — это дело, которым я планировал заняться, когда вышел из дома.
— А! — Она подняла лицо к нему. — Поэтому вы приехали в Хэлдон? Чтобы досаждать мне?
— Не совсем, иначе я бы постарался приехать раньше.
С такой логикой не поспоришь. Это был последний день домашнего приема ее матери, и мистер Хантер приехал из Лондона только этим утром. Как раз вовремя, чтобы встретить ее, возвращавшуюся с прогулки.
— Вы прибыли на сегодняшний бал, — предположила она.
Вместо ответа он шагнул к ней и наклонил голову, чтобы встретиться с ней взглядом:
— Скажите мне, леди Кейт, — и я спрашиваю не для того, чтобы вы почувствовали себя неловко, а потому что искренне интересуюсь, — что во мне так раздражает вас?
«Вы слишком крупный. Вы слишком очаровательный. Вы заставляете мое сердце биться быстрее. Я бы поставила годовое содержание на то, что вы когда-то были пиратом».
Она могла бы озвучить любую из этих мыслей. Особенно последнюю, которая, она знала, была вызвана ее слабостью к страстным романам.
Но вместо этого она сказала:
— Вы меня подавляете, мистер Хантер.
— Я вас подавляю.
— Да. — Она отчаянно искала какие-нибудь слова, не зная, что к этому добавить. — Это очень невежливо с вашей стороны.
— Я понимаю. — Его губы изогнулись в полуулыбке. — Вы честный человек, не так ли?
— Пытаюсь быть. — Она подождала, пока он сделает шаг назад, или отвернется, или как-нибудь иначе покажет, что ее честное, хотя и не совсем полное, признание подействовало на него. Но он остался совершенно неподвижен. — Вы намерены попытаться перестать подавлять меня?
— Нет. — Он шевельнулся, наконец, но, к ее ужасу, только чтобы поднять руку и нежно убрать прядь волос с ее щеки. — Мне больше нравится раздражать нас.
На его руках не было перчаток, и тепло его пальцев вызвало у нее дрожь. Кейт пришлось отступить назад.
— Вы ведете себя бесцеремонно.
— Разве? — Его губы сложились в дьявольскую улыбку. — Я бы сначала спросил, но любой человек даже с простейшими навыками понимания мог бы понять, что вы заинтересованы…
— Всего хорошего, мистер Хантер.
Хантер не пытался последовать за леди Кейт, когда она устремилась к дому, и не потому что знал, что она не будет рада его компании, и не потому что ему было стыдно за свое на самом деле бесцеремонное поведение. Нет, он остался стоять, на месте, потому что сопровождать леди Кейт не входило в его планы.
А Хантер делал только то, что запланировал. По его мнению, все остальное было пустой тратой времени и сил.
И в соответствии со своими планами он не считал пустой тратой времени наблюдать, как леди Кейт идет к дому. Он не считал пустой тратой времени наблюдать, как леди Кейт делает что угодно. Эта женщина была видением.
«Бриллиант чистой воды» — так в светском обществе называли ее. Истинный портрет светской красотки: белокурые волосы, кожа цвета слоновой кости, большие светло-голубые глаза, тонкий нос и совершенный, как бутон розы, рот. Она была высокой и стройной, и в то же время ее фигура обладала изгибами, которые привлекали и удерживали внимание мужчин. Она была изящной и утонченной, пример грации и красоты, если… стояла неподвижно. В остальных случаях, ну… Он полагал, что ее неумышленные оплошности только добавляют ей очарования.
Некоторые считали, что нарушение координации движений и является причиной того, что она была еще не замужем в свои двадцать три года, но Хантер знал, что это ошибочное мнение. Он слышал, как члены ее семьи не раз сетовали по поводу незамужнего положения Кейт, но проблема была не в недостатке ухажеров. Она получила болеё чем достаточно предложений. Проблема была в том, что она отвергла все. Похоже, джентльмены предлагали ей не то, что ей хотелось получить.
По мнению Хантера, они просто предлагали это с легкостью.
Уверенный в том, что отсутствие у нее интереса к остальным джентльменам давало ему шанс, он потратил некоторое время на то, чтобы изучить леди Кейт. Время от времени он приближался к ней на балах и званых обедах или просто ловил ее взгляд через комнату, но чаще всего он просто наблюдал, слушал и узнавал все, что мог, об этой женщине.
И он обнаружил, что леди Кейт была мечтательницей. Возможно, она ценила внимание, оказываемое ей ухажерами, но она никогда не смогла бы; удовлетвориться очевидным преклонением. Потому что, как все мечтатели, больше всего она хотела того, что было недостижимо.
Хантер старался быть недостижимым для нее. Он также старался быть все время на виду, чтобы она не могла его игнорировать, но к этому стремились многие. Только элемент неуловимости, пробуждение любопытства могли увлечь Кейт. А он, без сомнения, хотел увлечь ее.
Ни одна другая женщина не подошла бы на роль его жены. Правда, было несколько женщин более высокого положения, одна или две с более щедрым приданым, и, возможно, хотя он очень сомневался, где-нибудь существовала более привлекательная женщина, которую он пока не встретил. Но только леди Кейт Коул обладала всем сразу — положением, состоянием и красотой.
В сущности, она была самой прекрасной молодой леди, какую только могло предложить светское общество. О таких говорят la creme de la creme[1]. Для мужчины, выросшего на хлебе и воде, такая женщина как Кейт была не чем иным, как обещанием амброзии. Она, определенно, стала бы самым роскошным и экстравагантным приобретением и, возможно, в первую очередь, идеальным символом его восхождения от нищего к принцу.
Без всего этого, он признавал, можно было бы обойтись, если бы Кейт не была также женщиной, в чьей компании ему нравилось находиться. Хотя он пребывал в этой компании весьма ограниченное время, для него этого было достаточно, чтобы понять, что эта девушка действительно нравится ему — и ее ум, и чувство юмора, и ее преданность тем, кого она любит, даже ее неуклюжесть и рассеянность привлекали его. И вдобавок ко всему он желал ее больше, чем когда-либо желал женщину.
Что еще нужно мужчине?
Чувствуя себя таким же высокомерным, каким сочла его Кейт только несколько минут назад, он стоял там, где она оставила его, на лужайке, и терпеливо ждал, пока она дошла до двери, помедлила и обернулась, чтобы украдкой взглянуть на него.
— Ага, — пробормотал он.
Он подумал, не помахать ли ей, но решил, что это уже слишком. Вместо этого он просто смотрел, как она отвернулась и вошла в дом, после чего пошел прочь.
Вопреки тому, что предположила Кейт — или в чем обвинила, в зависимости от того, как воспринимать ее тон, — он приехал в поместье Терстонов не для того, чтобы просто поприсутствовать на балу. Он также вышел из дома не в надежде встретить Кейт, которая шла от пруда вся в грязи, хотя это был действительно для него сюрприз. Он приехал по делу и, располагая временем до назначенного часа, решил прогуляться по поместью Хэлдон после разговора в гостиной.
Ему очень нравился Хэлдон-холл — огромный дом с беспорядочными пристройками, обширный парк, неохватные, поля и густые леса. Но привлекал его не только размер поместья — хотя это, по его мнению, было большим достоинством, — а также то, что собой представляло это место. Не для одного поколения Коулов Хэлдон-холл был родным домом, каждый из них был доволен своим местом в мире. Даже когда Терстоны совсем обеднели, они оставались неуязвимыми в толстом коконе своего положения. Ни один из
