В пятницу вечером Розанна попросила одну из старших учениц занять для нее место в последнем ряду. Она вошла в зал как раз в тот момент, когда доктор Мэрион Лонгсдейл, красивая женщина лет за сорок, в профессорской мантии, вышла на сцену представить гостя.
Ивэн Фрэзер появился на сцене под гром аплодисментов, который усилился, как только старшие ученицы увидели его. На этот раз он постригся. Хороший мастер попался, подумала Розанна, и у нее сжалось сердце. На нем был темный костюм и белоснежная рубашка. Он обворожительно улыбнулся собравшимся, чем сразу завоевал их благосклонность. Ивэн, с горечью подумала Розанна, по-прежнему производит неотразимое впечатление на женщин, независимо от возраста. Вобрав голову в плечи, она спряталась за спины рослых выпускниц.
Ивэн оказался превосходным оратором. Он говорил легко и без запинок, лишь изредка заглядывая в листки, рассказывал о том, как создавал книгу, о поисках материала и долгих, требующих прилежания часах, которых потребовала эта работа. Затем он коснулся исторического фона произведения и обсудил далеко идущие последствия войны. Слушательницы ловили каждое его слово. После окончания выступления раздались овации.
Доктор Лонгсдейл закрыла собрание и увела Фрэзера в свой кабинет.
Розанна и Джейн Роулэндз остались дежурить: они ждали, пока родители разберут своих чад.
— Прекрасно, — промолвила Джейн, когда отъехала последняя машина. — Давай выпьем кофе. Я сказала, чтоб нам оставили несколько булочек.
— Мне надо домой… — начала было Розанна.
— Я подвезу тебя. Пошли.
Когда Розанна вошла в учительскую, ее коллеги громко и оживленно обсуждали Ивэна Фрэзера. Она быстро выпила две чашки кофе, но от кофеина еще больше разволновалась. Ей страстно хотелось уйти, но она не знала, как сбежать, не обидев внимательную, дружелюбную Джейн.
Казалось, никто из преподавателей не торопился домой, и Розанна поняла причину, когда вскоре появившаяся доктор Лонгсдейл ввела Ивэна Фрэзера. Представляясь заполнившим комнату женщинам, Ивэн чувствовал себя здесь как рыба в воде.
— А вот и Розанна Кэри, наша новая учительница английского языка, — наконец произнесла доктор Лонгсдейл, и в ее взоре появился озорной огонек. — Впрочем, вы, наверно, в курсе, мистер Фрэзер. — И она обратилась ко всем в учительской: — Мисс Кэри посчастливилось этим летом помогать нашему гостю в исследовательской работе.
— Здравствуйте, — проговорил Ивэн. — Как поживаете?
Она натянуто улыбнулась.
— Превосходно, благодарю. Мне понравилась ваша лекция.
— Спасибо. — Ивэн ушел вместе с директрисой, а Розанна оказалась брошенной на растерзание окружившим ее коллегам, которые требовали рассказать, как ей работалось с Фрэзером.
— А ты тихоня, мисс Темная Лошадка! — усмехнулась Джейн.
— Доктор Лонгсдейл была в курсе, поскольку она спросила меня, чем я занималась, оставив прежнее место. Здесь я новенькая, и мне, так я полагала, не стоило хвастать перед вами. — Розанна пожала плечами. — Во всяком случае, я делала свою часть работы в Лондоне, а он писал в загородном доме.
— Стало быть, вам не часто доводилось встречаться?
— Нет, не часто, — промолвила Розанна, довольная тем, что избавилась от дальнейших расспросов.
Спускаясь по лестнице в свою квартиру, Розанна испытывала страшную усталость. Она открыла дверь в надежде, что Луиза не в настроении болтать, и тут же застыла, с возмущением уставясь на поджидающего ее мужчину.
— Что вы здесь делаете?
— Ваша подруга впустила меня, — сказал Ивэн.
— Где она? — с яростью в голосе осведомилась Розанна, стараясь проскользнуть мимо него, но он преградил ей путь.
— В своей комнате. Но, прошу, не врывайтесь к ней. Она не хотела впускать меня, однако я убедил ее.
Розанна поняла, что дошла до точки. Весь день она пребывала в кошмарном напряжении и, застав у себя Ивэна, потеряла самообладание.
— Я ничего не желаю слышать, — выпалила она. — Как вы осмелились появиться здесь?
Ивэн нахмурился.
— Мы расстались не по-человечески, поэтому я и здесь. Чтобы все исправить, если возможно.
— Не по-человечески? Слабо сказано. Вы в самом деле полагаете, что мне захочется дышать с вами одним воздухом? Вы… вы… извращенец!
Ивэн тоже разозлился.
— О чем, черт возьми, вы тут болтаете? Признаю, я поспешил с выводом насчет беременности и кое- что так до конца и не прояснил…
— О, себя-то вы прояснили до конца, — с ненавистью проговорила она.
— Нет, черт подери, нет! — возразил он. — Идиотская ошибка для писателя, знаю, я использовал не те слова.
— Напротив, они оказались весьма к месту!
Они стояли и злобно глядели друг на друга, затем Розанна указала на дверь.
— Уходите.
— Лишь после того, как выскажусь!
— Тогда выкладывайте. Я устала. Хотя, слава Богу, завтра не иду на работу. В противном случае в учительской только обо мне и говорили бы.
— Я тут ни при чем, — резко промолвил он.
— Знаю, — нехотя признала она. — При поступлении доктор Лонгсдейл беседовала со мной, и я сказала, что временно работала у Чарли Клейтона… и у вас, — Розанна нахмурилась. — Не поэтому ли она попросила вас выступить?
Ивэн устало посмотрел на нее.
— Нет. Я сам вызвался. Если вы позволите, я все объясню.
Розанна прислонилась к двери и сложила на груди руки.
— Итак?
— Бьюмонтская школа в списке учебных заведений, куда мой редактор хотела бы пристроить свою дочку. Вы, разумеется, помните Генриет? — спросил он, приподнимая бровь. — Когда она отправилась на собеседование с доктором Лонгсдейл, я попросил ее намекнуть, что я с удовольствием выступаю перед школьниками. — Ивэн пристально посмотрел на нее. — Надеюсь, вы гордитесь тем, до чего вы меня довели, Розанна. Я не знал, как еще подобраться к вам.
— И вам известно почему, — холодно произнесла она.
— На самом деле, — проговорил он с подчеркнутым терпением, — нет. И уж, во всяком случае, я не соответствую определению «извращенец», Розанна. Что за чертовщину вы тут несли?
— А как еще можно назвать мужчину, совращающего школьниц? — бросила она.
Ивэн, точно громом пораженный, уставился на нее.
— Вы, пожалуй, уже и позабыли тот день, а я — нет. Вспоминая о последнем приезде в ваш загородный дом, я с удовольствием вычеркнула бы тот день из своей жизни.
Ивэн притих, лишь белая полоса пролегла вокруг его рта.
— Мне жаль, что ваши воспоминания таковы. Для меня случившееся между нами — редкостное, прекрасное событие…
— Я говорю о другом приезде! — в отчаянии воскликнула Розанна. — Я имею в виду тот раз, когда вы выставили меня.
— Что? — удивленно спросил он.
— Значит, вы забыли? — она невесело рассмеялась. — А я вот нет. Дверь мне отворила совершенно голая Салли. Она накинула на себя один из ваших халатов. Она поднялась в спальню и сказала вам, что я здесь. Я слышала, как вы говорили с ней. Затем она спустилась и сообщила мне, что вы слишком заняты и у
