— У тебя была собака в детстве? — спросила она, возвращаясь к предыдущей мысли.
— Нет. Родители не позволяли. Слишком много хлопот. — Он криво усмехнулся: — У них и со мной-то было слишком много хлопот, что уж говорить о собаке!
Выходит, он тоже был обузой, хотя и нельзя назвать его нежеланным ребенком.
— У воспитателя в школе, где я учился, была собака. Он разрешал мне с ней играть, — добавил Нед в глубокой задумчивости. — Хани. Так ее звали. Лабрадор. Однажды она родила девятерых щенков. Мне могли бы дать любого из них…
Дороти подавила вздох. Неда не удастся разлучить с Джеком. Вот и еще одна проблема. Эту свирепую псину нельзя даже близко подпускать к Джоанне! Она слышала слишком много жутких историй о собаках, покусавших детей!
Они свернули на небольшую улицу, отсюда уже недалеко и до дома Неда. У него было замечательное обиталище с прекрасным видом на парк. Нед превратил трехсекционный гараж в мастерскую, но окончательной отделкой занимался рядом с жилыми комнатами. Это вполне устраивало Неда, но присутствие ребенка, несомненно, положило бы этому конец.
Они миновали его поворот и с ревом устремились дальше. Дороти никак не могла собраться с духом, чтобы объяснить Неду свое понимание ситуации. Его обещаний, данных под влиянием момента, ей недостаточно. Дороти нужны более солидные доказательства его намерений. Только тогда она, возможно, подумает, стоит ли связываться с ним всерьез. И она уже собиралась открыть рот, когда Нед заговорил первым.
— Каждый ребенок должен иметь собаку, — заявил он, подтверждая свои слова решительным кивком и глядя на Дороти, явно ища одобрения. — Возможно, стоит начать с маленькой. Я слышал, что карликовые фокстерьеры очень ласковые.
Карликовые! Это еще куда ни шло.
— Мне кажется, прежде нужно обсудить кое-что еще, — предупредила Дороти, имея в виду вещи отнюдь не карликового масштаба. Нед слишком забегал вперед, слепо пренебрегая изменениями, которые ему придется внести в свой стиль жизни.
— Конечно, — с готовностью согласился он. — Я не буду тебя торопить. Трейси предупредила меня, что организация сказочной свадьбы потребует по меньшей мере шести недель. А я не собираюсь лишать тебя сказки.
— Нед! — Она в ужасе взглянула на него. — Я не верю в скоропалительные свадьбы!
Он нахмурился.
— А никто и не угрожает мне пальбой, Дороти.
— Тебе бы и в голову не пришло жениться, если бы не ребенок, — с укоризной сказала она.
— Это неправда! Я собирался попросить тебя переехать ко мне тем самым вечером, когда случился тот проклятый спор. Это то же самое!
— Это совсем не одно и то же!
— Для меня — одно! — В его зеленых глазах горело убеждение. — Ты — единственная женщина, с которой бы мне хотелось жить.
— Тебе не кажется, что ты кое о чем забыл? — со злостью спросила она. — У меня ребенок.
— Именно принимая во внимание ребенка, я и решил, что нам лучше пожениться, — ответил он со сдержанным нетерпением. — Дети любят чувствовать себя в безопасности, рядом с папой и мамой.
— Все это прекрасно в теории, — яростно возразила Дороти, — но в жизни редко удается достичь совершенства. Каждый третий брак оканчивается разводом. И каково при этом детям?
Он вздохнул и с сочувствием взглянул на нее.
— Да, ты знаешь это по собственному опыту. Должно быть, ты сильно переживала, когда развелись твои родители…
Нет, все было не так! Переживания начались задолго до их развода.
— Но это не причина для того, чтобы лишать шанса нас, — продолжал он. — Мы совсем иные.
— Я бы не была сейчас с тобой, Нед, если бы решилась предоставить нам этот шанс, — твердо сказала она. — Но, будь так добр, не считай, что я готова вверить тебе себя и Джоанну. Я не готова к этому.
Наступило молчание.
Дороти чувствовала, что Нед ломает голову над тем, как бы ответить, не растравив ее сомнения и страхи. Это окончательно взвинтило ее. Она не хотела, чтобы на нее давили. Если уж жизнь не предоставляет гарантий, то нужно хотя бы время, чтобы родилось доверие.
Неожиданно Нед затормозил у тротуара перед домом Трейси и заглушил мотор. Она совсем перестала следить за дорогой. Наконец-то дома! Ее сердце дело от восторга. Она надеялась, что Нед не испортит ей настроения, пожелав больше, чем она могла ему дать.
Отстегнув ремень безопасности, он повернулся к ней, протянул руку и погладил по щеке, чтобы привлечь к себе внимание.
— Дороти… — В его глазах горел огонь убеждения, а голос был полон глубокого чувства. — Я люблю тебя. Это не просто слова. Позволь доказать тебе…
Он наклонился и, прежде чем Дороти смогла даже подумать о чем-либо, губы Неда приникли к ее рту с соблазнительной нежностью, которая растопила бы любое желание сопротивляться. Если бы поцелуй был более требовательным и настойчивым, Дороти возмутилась бы. Эта же ласковая, робкая, чувственная попытка молила об ответе, а не принуждала дать его.
Дороти нестерпимо захотелось большего. Пустота одиноких месяцев без Неда отчаянно требовала наполнения. Она хотела, чтобы все страхи и сомнения смыло половодьем всепоглощающей любви. Ее губы помимо воли задвигались, поощряя, приглашая, жадно требуя того, что он хотел дать, и ища доказательств страсти, которую они когда-то испытывали вместе.
Она подняла руку и прикоснулась к его груди, ощутив через легкую ткань рубашки ее тепло и надежность, приглушенные удары его сердца, бившегося тяжело и быстро. Все действительно было так, как прежде.
Опьяненная чувством вновь обретенной близости, Дороти скользнула рукой по гладкой округлости его плеча вверх, к мощной колонне шеи, запуталась пальцами в густых прядях его волос. Призрачные сны обернулись осязаемой реальностью!..
Нед… Его губы, ищущие ее с головокружительной чувственностью, наслаждающиеся нетерпеливым ответным поцелуем, возбуждающие желание, которое всегда вспыхивало между ними. Сейчас оно снова захлестнуло их и настойчиво требовало удовлетворения. Ее тело дрожало, ноги ослабели, трепет возбуждения охватил низ живота, поднимаясь вверх, к груди, которая призывно напряглась навстречу его ласковым прикосновениям.
Медленно и неохотно Нед обуздал порыв страсти, испытываемой обоими, и, отстранившись от Дороти, все еще пульсировавшей чувственностью, стал лишь слегка прикасаться кончиками пальцев к ее щекам, губам, стараясь сдержать тяжелое неровное дыхание. Ошеломленная, почти бездыханная, она не знала, принять ли их разъединение или молить о том, чтобы Нед закончил то, что начал.
В его взгляде была мука.
— Мне следовало быть с тобой все это время…
Она не желала оглядываться назад, она хотела…
— Я бы был с тобой, если бы ты позволила.
Неужели это правда? Неужели она сама лишила их восьми месяцев счастья? Этого волшебства, которое принадлежало им одним?
Его глаза подтвердили ей, что это так.
— Я не должен был допустить ничего, что помешало бы нам.
Ее затуманенный желанием разум с восторгом внимал клятвам верности… до тех пор, пока медленно, подсознательно до нее не дошел смысл сказанного Недом.
Он не должен допустить, чтобы им помешала Джоанна!
А это несомненно означало, что он обидел бы девочку, если бы она помешала. Так легко было забыть о ней, вовсе не принимать в расчет, пока она тихо спит, никого не стесняя своим присутствием. Но это не может длиться вечно.
