Би вынула мобильный, посмотрела на дисплей и вздохнула: сигнал не ловится.
Ну да ладно, у констебля Макналти есть рация. Би велела ему связаться с патологоанатомом и попросить его приехать как можно скорее. Она понимала, что быстро не получится: патологоанатому придётся добираться из Эксетера, да и то если он сейчас там, а не на вызове в другом месте. Вечер будет долгим, а ночь — ещё длинней.
Пока Макналти говорил по рации, Би ещё раз осмотрела тело. Очень красивый парень. Крепкий, мускулистый. Хорошо подготовился к восхождению, но, как и у большинства скалолазов его возраста, шлема на голове не было. Шлем мог бы его спасти, хотя это лишь предварительное заключение. Вскрытие покажет.
Би перевела взгляд с тела на скалу, с которой упал юноша. Тропа, начинавшаяся в Марсленд-Мауте и заканчивавшаяся в Кремилле, изгибалась от стоянки к вершине. Разбившийся скалолаз наверняка что-то там оставил. Предмет, по которому его можно опознать: автомобиль, мотоцикл, велосипед. Вряд ли он пришёл пешком. Скоро они узнают, кто он. Но один из них должен пойти туда и посмотреть.
— Вам придётся подняться наверх, — обратилась Би к констеблю Макналти. — И выяснить, что он оставил на вершине скалы. Будьте осторожны. В дождь эта тропа убийственна.
При слове «убийственна» они переглянулись. Слишком рано даже заикаться об этом. Ну ничего, скоро всё будет ясно.
Глава 3
С тех пор как Дейдра Трейхир стала жить одна, она привыкла к тишине, но, поскольку на работе у неё почти всегда было шумно, она часто стремилась туда, где единственными звуками были звуки природы. Дейдра не испытывала неудобства даже тогда, когда оказывалась среди людей, которым нечего было сказать друг другу. По вечерам она редко включала радио или телевизор. Если в её доме в Бристоле звонил телефон, она зачастую не брала трубку. Вот и сейчас тот факт, что в течение часа мужчины не проронили ни звука, ничуть не смутил её.
Дейдра сидела возле камина и листала книгу садового архитектора Гертруды Джекил, любуясь её работами. Свои проекты архитектор писала акварелью. Эта женщина, чувствовавшая форму, цвет и дизайн, была кумиром Дейдры. Идея — Дейдра мысленно писала это слово с большой буквы — заключалась в преобразовании пространства вокруг дома в сад, такой, словно его создала сама Гертруда Джекил. Осуществить этот план из-за местного климата было трудно. Дело могло ограничиться суккулентами, и всё же Дейдре хотелось попробовать. В Бристоле у неё не было сада, а она любила растения. Ей нравилось копаться в земле и получать результат. Садоводство стало для неё отдушиной. Привычной работы ей было мало.
Дейдра оторвала взгляд от книги и посмотрела на мужчин, находившихся в её гостиной. Полицейский из Кэсвелина представился Пэдди Коллинзом, сержантом. Белфастский акцент подтверждал подлинность его имени. Сержант принёс из кухни стул с прямой спинкой. Возможно, он считал, что если усядется в мягкое кресло, то понизит свой статус. На коленях у него лежал открытый блокнот. Пэдди смотрел на второго мужчину в комнате так же, как и в самом начале, то есть с нескрываемым подозрением.
«И нельзя его за это винить», — подумала Дейдра. Томас и в самом деле казался странным. Если не брать во внимание его внешность и запах, которые сами по себе вызывали сомнение, тем более у полицейского, то подозрительными казались его манеры. Судя по всему, этот человек был образован и, возможно, хорошо воспитан, что шло вразрез с его обликом. Пэдди Коллинз вскинул бровь, когда Томас сообщил, что у него нет при себе документов.
— Вы хотите сказать, что у вас нет прав? Кредитных карточек? Вообще ничего?
— Вообще ничего, — подтвердил Томас — Мне очень жаль.
— Выходит, вы можете оказаться кем угодно?
— Полагаю, что да, — равнодушно согласился Томас.
— И я должен поверить вам на слово? — допытывался Коллинз.
Томас, видимо, счёл этот вопрос риторическим. Кажется, он не заметил угрозы в голосе сержанта. Он просто подошёл к маленькому окну и уставился в сторону берега, которого из дома не было видно. Так он и стоял, неподвижно и вроде даже почти не дыша.
Дейдре хотелось спросить, как он себя чувствует. Когда она впервые увидела этого человека в своём доме, что-то сразу заставило её предложить ему медицинскую помощь, и это была не кровь на его лице и на одежде, да и никаких видимых травм она не заметила. Дело было в глазах. Дейдра увидела в них невероятную тоску. Человек испытывал мучения, но не физические. Сейчас она ясно это осознала. Ей было знакомо подобное состояние.
Сержант Коллинз поднялся и направился в кухню, должно быть, приготовить себе чаю. Дейдра уже показала ему, где что находится. Она воспользовалась отсутствием сержанта и обратилась к незваному гостю:
— Почему вы шли по берегу один и без документов, Томас?
Тот не повернулся и не ответил, хотя голова его чуть шевельнулась, а значит, он её слышал.
— Может, с вами что-то случилось? — спросила Дейдра. — Люди падают с этих скал. Достаточно одного неосторожного шага, и…
— Да, — наконец отреагировал Томас — Я видел памятники у дороги.
Памятников на побережье было много: иногда временных, вроде букета увядших цветов у места фатального падения, иногда постоянных, как скамья с нацарапанной на ней эпитафией или что-то более долговечное, например плита с выгравированным именем погибшего. Всё это говорило о гибели сёрферов, скалолазов, туристов, бывали и самоубийства. Невозможно было пройти по прибрежной тропе, не наткнувшись на какой-нибудь памятник.
— Среди них оказался один довольно искусно сделанный, — продолжал Томас, словно это было самое главное из того, что Дейдра собиралась с ним обсудить, — Стол и скамья, вытесанные из гранита. Кстати, гранит — это то, что нужно, он выдержит испытание временем.
— Вы мне не ответили, — заметила Дейдра.
— А мне показалось, что ответил.
— Если бы вы упали…
— Я ещё могу упасть, — перебил он. — Когда снова пойду. После того как закончим здесь.
— Разве вы не хотите поставить в известность родных? У вас наверняка есть родственники.
Дейдра не прибавила, что такие люди, как он, обычно имеют родственников, но интонация была достаточно выразительной.
Томас молчал. В кухне засвистел чайник, послышался звук льющейся воды. Дейдра была права: сержант готовит чай.
— А как же ваша жена, Томас? — спросила она.
— Моя жена… — задумчиво проговорил он.
— На вашем пальце обручальное кольцо, стало быть, вы женаты. Думаю, она захочет узнать, если с вами что-то случится. Вы не согласны?
Из кухни вернулся Коллинз. Однако у Дейдры сложилось впечатление, что этот человек промолчал бы, даже если бы сержант оставался на кухне.
Коллинз качнул чашку, так что жидкость выплеснулась на блюдце.
— Надеюсь, вы не возражаете?
— Нет, — отозвалась Дейдра. — Пейте на здоровье.
— А вот и инспектор, — сообщил Томас, глядя в окно.
Судя по всему, перерыв в допросе его не беспокоил.
Коллинз направился к дверям. Дейдра услышала, как он и женщина обменялись несколькими фразами. Женщина вошла в комнату и оказалась совсем не такой, какую рисовало воображение Дейдры.
Раньше она видела следователей только по телевизору в тех редких случаях, когда в самолёте во
