Вельможа послушно кивнул — больше ему ничего не оставалось. Они спешно зашагали в сторону кареты. Драка тем временем набирала обороты, вовлекая все больше и больше народу. По дороге Ральдерик постарался внятно пересказать случившееся.
— Ни смей ничего в руки брать! Ты меня понял?! — рявкнула девушка мужу, когда рассказ подошел к концу.
Знак неудобств не доставлял, если не считать сам факт его существования, однако этого вполне хватало, чтоб заставить волшебницу беспокоиться. Юноши же просто пребывали в глубокой растерянности. Герцог попытался стереть сияющую зелень о рукав рубашки, но добился лишь того, что кожа на этом месте покраснела.
— Что это? — обратился он к нервно шагающей вперед Эрладе, как к самой сведущей среди них в этом вопросе.
— Сказала же, понятия не имею! — огрызнулась та.
— А почему ты тогда решила, что это опасно, и бросилась на помощь? — поинтересовался иролец, стараясь не отставать от жены.
— Увидев шестирукое клыкастое чудовище, с ревом бегущее на тебя и размахивающее огненными мечами, сочтешь ли ты его опасным, если ни разу прежде его не встречал? — задала встречный вопрос девушка.
— Всё было настолько плохо?
— Почти.
— Что мне теперь делать? — Ральдерик по праву гордился своим умением не поддаваться панике, а искать решение проблемы.
— … Что-нибудь придумаем, — ответила дочь дракона после довольно продолжительной паузы.
Она еле сдержалась, чтоб вместо этого не крикнуть: «А мне-то откуда знать?! Где вообще твоя голова была в тот момент?!»
— Я думаю, уезжать из Шангаля не имеет смысла, — окончательно пришел в себя герцог. — Нужно где-нибудь здесь поселиться и поискать того урода.
— Но карету все равно заберем, — согласилась Эрлада, тоже постепенно успокаиваясь. — Не бросать же Вешиля в подворотне.
— А я вообще считаю, что его нужно отправить домой, — предложил Гудрон. — Нечего ему здесь делать. Кто знает, сколько это может потребовать времени…
— Ха! Ну давай, попробуй его убедить…
Ральдерик не довел фразу до конца, потому что в этот момент они как раз свернули за угол в нужную им подворотню и увидели труп. Изо рта у него торчала «Детская энциклопедия с правдоподобными иллюстрациями». Судя по луже крови, развороченной челюсти и струйкам слюны, именно она и послужила причиной смерти. Остекленевшие выпученные глаза покойника с удивлением смотрели в небо. Наверное, при жизни он даже и не подозревал, что падет жертвой начального образования.
Троица в ужасе смотрела на это малоприятное зрелище. Эрлада носком поддела все еще зажатый в руке мертвеца ржавый кинжал. Тот с бряцаньем покатился по мостовой. Чуть дальше стояла и сама карета. Стражники были как-то подавлены. Они стояли, сбившись в кучу, и с опаской поглядывали в сторону кабины. Рядом лежало еще два вооруженных трупа, убитых с большей гуманностью. По крайней мере, погибнуть от меча куда более естественно и менее обидно, чем от книги с улыбающимся розовым слоником на обложке.
Заметив возвращение господина с друзьями, стражники оживились и с облегчением бросились им навстречу.
— Ваша Светлость! — чуть не кинулся рыдать на груди у дворянина один из них. — Слава богу, вы вернулись! Это был какой-то кошмар!
Юноша не стал говорить, что воинам не престало бояться трупов, потому что радостное розовое животное на переплете слишком четко стояло у него перед глазами. Душераздирающее зрелище. Он вполне себе понимал чувства бедных людей, лицезревших сам процесс умерщвления.
— Что произошло? — потребовал он. — С вами все в порядке? С Вешилем?
Герцог посмотрел на карету, но решил сначала выслушать рассказ очевидцев, и лишь потом идти к учителю, так как были у него нехорошие подозрения насчет «Детской энциклопедии с правдоподобными иллюстрациями». Да, они не укладывались в голове, но всё же, всё же…
— Пока вас не было, на нас напали, — поведал второй, менее впечатлительный стражник. — Попытались ограбить. Мы увидели лишь троих нападавших. Оказалось, был и четвертый…
— … Я этого никогда не забуду… До сих пор мурашки по телу…
Ральдерик старался не обращать внимания на стенания и слушал рассказчика.
— Так трупа же три, — напомнил он.
— Один убежал. Неожиданно побледнел, в ужасе попятился и дал деру. Мы двоих-то этих к тому моменту уже убили… Поворачиваемся, чтоб посмотреть, что его так напугало, а там…
— Это было чудовищно… Осколки зубов… Хруст… Бульканье… И кровь, кровь…
— Он повалил его и стал проталкивать книгу глубже. Порвал рот… Тот пытался сопротивляться, но всё бесполезно.
— Мотал головой… Хрипел… Царапал переплет… Я думал, у него глаза вылезут…
— А он… а он…
— Вешиль? — решил всё-таки спросить шокированный юноша.
Он живо представил себе описываемую картину и содрогнулся. Точно так же вздрогнули члены караула при звуке названного имени.
— Не может быть… — потрясенно прошептал герцог. — Это же… просто невозможно…
Идти к карете ему как-то расхотелось. Тут ее дверка с треском распахнулась. Все разом напряглись. Из экипажа показался крайне недовольный и чем-то ужасно обиженный старик. Заметив стоявшего неподалеку герцога, он решительно зашагал в его сторону. Вокруг юноши быстро образовалось пустое пространство. Тот поймал себя на том, что непроизвольно оглядывает приближающегося наставника на наличие книг. Их отсутствие его несколько утешило.
— Ваше Сиятельство! — гневно воскликнул учитель, подходя ближе.
— Да? — осторожно осведомился гендевец.
— Я категорически против вашего решения!
— Какого? — Ральдерик и не пытался понять, о чем тот говорил. Кто знает, в каком году сейчас находилось сознание старика?..
— Не слушайте врачей! Они все тупицы! Ничего не понимают! Меня еще рано списывать! Вот увидите, я быстро оправлюсь после этой раны, что бы они там ни говорили! Вы же знаете, что телохранителя лучше меня вам не найти!
— Да-а-а? — герцог был крайне удивлен услышанным.
— Вы предлагаете мне взамен стать наставником вашего сына! Чему я смогу его, по-вашему, научить?! Вырывать сердце из груди врага? Перегрызать ему горло? Вы уверены, что хотите этого?
Ральдерик непроизвольно отшатнулся еще дальше. Вот уж чем он никогда не интересовался, так это тем, что делал Вешиль до того, как взял в руки глобус и указку. Теперь он в этом жутко раскаивался. Всё же стоило у него об этом спросить. Хотя бы из вежливости.
— Нууу… яяя… эээ… — юноша просто не знал, что сказать. Происходящее сопротивлялось осмыслению.
— Да какой из меня учитель?! Я же сойду с ума от тоски! Вам нужен какой-нибудь серьезный, рассудительный, благообразный старец в пенсне. А что я?! Я еще молод! Мне чуть больше двадцати и я ничего не знаю!
Пока старик сетовал на то, что никакая книга не заменит ему меча, а вдали от сражений ему жизнь не мила, так что «добейте меня тогда сами — смерть от вашей руки лучше, чем гниение заживо в читальном зале», герцог всё гадал, кем наставник приходился его прадеду. Для простого телохранителя он слишком многое себе позволял в разговоре. К тому же, судя по всему, после получения им тяжелого ранения, не совместимого с дальнейшим осуществлением профессиональных обязанностей, его оставили при дворе. Назначить ничего не знающего, кроме как убивать и сражаться, человека учителем сына правителя…
