половина сознания выдохлась и отрубилась. Мирно сидевший на стуле Вален понял, что юноша вроде успокоился.
— Ну дракон я, дракон… И совершенно не обязательно так из-за этого нервничать, — миролюбиво начал он, обращаясь к забившейся в угол фигуре с двуручным веником наперевес. — Если б я хотел тебя съесть или просто убить для интереса, то давно бы мог это сделать. Раз до сих пор так не поступил, значит, и в ближайшее время тебе ничего не грозит.
— Почему ты мне сразу не сказал? — после небольшой паузы хрипло спросил кузнец, все еще боясь пошевелиться.
— Ха! А как ты себе это представляешь? И вообще, я не собирался акцентировать свою видовую принадлежность. В кои-то веки решил мирно посидеть на берегу реки, бутербродов поесть в спокойной обстановке, как ты мне на голову свалился! Я, в общем-то, имел полное право тебе ничего не говорить. Так что не надо тут на меня бочку катить и изображать из себя жертву обстоятельств.
Гудрон немного расслабился и даже опустил веник.
— Что это за место?
— О, это мой дом. Живу я здесь.
— А я всегда думал, что драконы обитают в пещерах…
— Правильно, обитают. У меня она тоже есть. Тут буквально за углом.
— А еще я считал, что обычно вы очень большие, чешуйчатые, крылатые и плюетесь огнем…
— Тоже правильно. Только в таком виде я, во-первых, тут не помещусь, во-вторых, все нечаянно сожгу, а в-третьих, жена не очень любит, когда я принимаю этот облик…
— Жена?.. — слабым голосом переспросил иролец, как раз подумавший, что если одного дракона он еще как-то переживет, то вот целая чета — явный перебор.
— Ну да, жена, — подтвердил Вален, отодвигая занавеску и робко выглядывая в окошко. — Это из-за нее мы в этом доме живем. Пещеру она не любит. Говорит, что ей там слишком просторно, холодно и неуютно.
— Что значит «пещеру не любит»? Она что, не дракон? — удивился кузнец, слабо разбиравшийся в тонкостях семейной жизни высших рептилий.
— Ну почему не дракон? Дракон, — спокойно ответил хозяин дома, задвигая занавеску обратно. — По мужу. А так — человек.
— Вот оно что, — тихо протянул Гудрон, раздумывая, насколько ж это надо отчаяться устроить личную жизнь, чтобы согласиться выйти замуж за большую ящерицу.
— Ну и долго ты собираешься в углу сидеть? Не подумай, что мне это мешает. Сиди, если так нравится. Только за столом беседовать-то удобней.
Посомневавшись для приличия, гость все-таки бережно отложил веник в сторону, встал с пола и переместился на самый дальний от Валена стул. Сел и молча уставился на собеседника, ожидая, что же тот скажет.
— Зря ты это затеял, — наконец перешел к делу старик. — Воровать принцесс — это, конечно, очень увлекательно, романтично и вообще круто. Только ты подумай, что с ней потом делать будешь. Я вот тоже однажды не удержался. Украл на свою голову. До сих пор расхлебываю. Мой тебе совет. Не женись. Живи в свое удовольствие. А то вот так сочтешься узами брака, и потом начинается: «в пещере плохо», «скелеты на нервы действуют», «куча золота в середине комнаты — кич и безвкусица», «потолок закоптил», «мусор не вынес», «ты мне всю жизнь загубил»…
— Твоя жена — ворованная принцесса?! Здорово! — робко восхитился Гудрон, мысленно поздравляя себя с правильно выбранным драконом. — А у тебя в пещере, правда, скелеты лежат?
— Да какие там скелеты, — раздраженно махнул рукой Вален. — Она их всех первым делом выкинула. Я это просто для примера сказал. Так что я бы на твоем месте и думать забыл о всяких глупостях типа похищения принцесс…
— Какие еще принцессы?! — в дверном проеме возникла женщина лет сорока.
Она вытирала руки с закатанными до локтя рукавами о белый передник и угрожающе смотрела на хозяина дома. Выражением ее лица можно было забивать гвозди, вернее, те бы сами быстренько зарылись в древесину, лишь бы не ощущать на себе этого взгляда. Чувствовалось, что женщина с детства привыкла ходить с гордо поднятой головой и разговаривать с людьми если не свысока, то как минимум на равных. Судя по тому, как сник Вален, Гудрон понял, что это и была его жена.
— Я тебе покажу принцесс! Да если я увижу здесь хоть одну, глаза-то ей повыбиваю. И тебе за компанию тоже, чтоб неповадно было принцесс домой таскать при живой жене! — любящая супруга прошла в комнату и угрожающе нависла над втянувшим голову в плечи мужем.
С интересом наблюдая, как тот пытается что-то робко бубнить в свое оправдание, кузнец начал догадываться, почему старик так долго не мог вспомнить свое имя. Почти наверняка самые распространенные обращения, которые он слышал дома, были «ТЫ!» или «Эй, к тебе обращаюсь!».
— Седина в бороду — бес в ребро, значит, да?! — женщина отвесила дракону подзатыльник. Судя по тому, как его швырнуло вперед, рука у нее была тяжелая. — Мало того, что мне жизнь загубил?!
— Ну что ты, что ты! О чем говоришь?! Какие принцессы?! — Вален потирал ушибленную голову и ёрзал на стуле, бросая в сторону Гудрона взгляды, которые можно было истолковать и как молящие о помощи и как гласящие: «Ну что я тебе говорил!» — Да ни в жизни! — для убедительности ударил себя кулаком в грудь. — Я вот как раз говорил, что принцессы нынче не те пошли… Выродились настоящие принцессы… те, что сейчас, это тьфу, а не принцессы… Время тратить на них жалко… А если б хорошие были, то и даром бы не взял!!! — дракон поймал на себе еще более смурной взгляд. — Зачем мне какие-то принцессы? А не нужны мне никакие принцессы! У меня своя есть! Куда уж мне большего счастья-то?! Таких принцесс, как ты, и в мире-то осталась всего одна — я про тебя говорю. Умная! Красивая! Добрая! Зачем мне эти соплячки? Подтверди!
Последнее обращение относилось к гостю. Об этом явно свидетельствовал пинок, который тот получил под столом.
— Да-да! — торопливо согласился Гудрон, украдкой потирая ушибленную ногу. — Так и сказал. Говорит: «Не жена у меня, а золото! Ни у кого такой больше нет».
Грозная женщина забросила на время своего мужа и развернулась всем корпусом к новому собеседнику.
Под ее суровым взглядом парень вдруг начисто забыл все подходящие слова и принялся мямлить. В его списке самых страшных существ в мире драконы позорно опустились сразу на несколько строчек. Вален принялся вымигивать ему что-то типа: «Да! Да! Продолжай! Хорошо начал! Только не молчи!».
— Красавица, говорит… Так прямо и сказал… Сказал, в общем… Умница… Говорит… Прям так и сказал… Даже не надо похищать принцесс… больше… А зачем, собственно? Когда у самого такая… есть…
Иролец окончательно замолк. Он сидел, боясь поднять глаза, и очень жалел, что не умеет проваливаться под землю. На другом стуле замер дракон, ожидая грозы, которая, не исключено, все же разразится над их головами.
— А ты кто такой? — наконец спросила женщина, впрочем, уже с гораздо меньшей враждебностью.
— Гудрон, — немного хрипло ответил юноша, а потом, подумав, что этого явно недостаточно, добавил. — Кузнец.
— Друг это мой, — пришел ему на выручку Вален. — Совета просит. Помощь ему нужна.
— Подхалимы! — фыркнула хозяйка, судя по всему, сменяя гнев на милость. — Идите мойте руки, обед уже готов, — бывшая принцесса развернулась и пошла к двери.
Раздался дружный вздох облегчения. Дракон обмяк на стуле и начал картинно обмахиваться руками.
— Ну, что я тебе говорил?! Ладно, и правда, пошли руки мыть, а то ведь обидится.
Снаружи дом производил такое же впечатление надежности, основательности и самобытности, как и изнутри. Одним боком он вплотную прилегал к какой-то скале, а от чужих глаз его укрывала небольшая маскировочная роща. Изба, сложенная чуть ли не из вековых дубов, выглядела так, словно в любой момент была готова принять штурм какой-нибудь армии средних размеров, вооруженной парочкой таранов, пушек и
