– Тони тебе звонил?
– Нет. – Флер занялась Элизой. – Звонила Салли.
– А она не сказала, как у него дела?
– Не сказала, а я не спросила.
Ввести в заблуждение тетку не удалось.
– Мне жаль, детка, что все так сложилось…
– Не надо, Эми! – перебила ее Флер. – Раз я Тони не нужна, навязываться не стану. Ну, ладно. Пойду к нотариусу, а то у них скоро перерыв.
– А ты решила, что написать в свидетельстве?
Флер молча покачала головой.
– Только ты сама, душа моя, можешь принять решение.
– Вот и Салли так сказала.
– Кстати, как у нее дела с Энди? – поменяла тему Эми.
– Вроде все в порядке, а дети от него в восторге.
– Я очень за нее рада.
Флер собралась уходить. Одев Элизу, уложила в коляску, которую установила на заднем сиденье, села за руль и махнула тетке рукой на прощание.
Когда Флер свернула из переулка на улицу, к дому Эми подъехала машина. Флер еще не знала, что этот день станет для нее особенным…
Оставив машину на стоянке. Флер с тяжелым сердцем отправилась в регистрационное бюро.
– Заполняйте форму, – буркнул нотариус, взглянув на нее поверх очков. – А я отлучусь на минутку.
Скоро он вернулся, но Флер еще не закончила.
– Даю вам еще минуту, – предупредил нотариус. – У нас обед. – И снова шмыгнул в соседнюю комнату.
Когда он вернулся. Флер протянула ему заполненный бланк и деньги: семь с половиной шиллингов.
Подтолкнув очки к переносице, нотариус буркнул:
– Не пойдет. Вы забыли вписать имя отца ребенка.
– А это обязательно?
– Обязательно. Ведь это документ. – Вернув' бланк, он забрюзжал: – Чего проще? Впишите имя отца, и все. Говорю вам, у нас обед. – Заметив хмурое лицо Флер, спросил: – Есть проблемы?
Схватив бланк. Флер резко повернулась и налетела на мужчину, стоявшего у нее за спиной.
– Осторожно! – шепнул знакомый голос, и Флер обомлела. Тони! Его глаза сказали больше любых слов. – Радость моя, заполняй скорее бланк, а то нотариус умрет с голоду.
Флер стояла, не произнося ни звука, у нее дрожали руки.
Тогда Тони взял бланк и в графу «отец ребенка» размашистой рукой вписал: Тони Тимоти Стедман. Отдал бланк нотариусу, и тот, сурово взглянув на Флер, заметил:
– Что за легкомыслие! Зарегистрировать ребенка им некогда! Надо бы на вас заявить, да что толку?.. – Выпроваживая их из офиса, он все ворчал напоследок: – Форму и то как положено не заполнят! Всего несколько строк, а что-нибудь да напутают! Или пропустят. – И он в сердцах захлопнул за ними дверь.
Флер и Тони, держась за руки, долго сидели на скамейке в сквере и никак не могли наговориться.
– В тот день, когда произошла авария, прямо перед отъездом, жена призналась, что любит другого. Я подозревал, что она мне изменяет, но хотел сохранить семью. А еще сказала, что Дороти мне не дочь… Не знаю, правда ли это или Джейн хотела таким образом заставить меня дать ей развод. Впрочем, теперь это не имеет значения…
– Как же ты настрадался!..
Тони притянул Флер к себе.
– Знаешь, а ведь я так и не продал Трентон-хаус. С поместьем связано много плохих воспоминаний, но ведь есть и хорошие… Ведь именно там мы с тобой встретились! Флер, давай вернемся туда и откроем настежь окна. Пусть в доме станет светло. И пусть там смеются дети. Я хочу, чтобы у нас с тобой было много детей. Хотя бы четверо. Одна дочка у нас уже есть, заведем еще одну и парочку сынишек. Что скажешь. Флер? Согласна? Ты выйдешь за меня замуж?
Тони опустился на колени, а Флер и смеялась, и плакала.
– Встань сейчас же! На нас смотрят! – На них глазели прохожие, но Флер было все равно.
Она видела только Тони. Да, она выйдет за него замуж и родит ему детей! И, Бог даст, они будут жить долго и счастливо…
Церковь в центре Дарлингтона была забита до отказа.
– Ну, надо же, в один день три свадьбы! – разахалась пышнотелая дама, усаживаясь на скамью. – Как романтично!
