подумывала, что со временем смогу привыкнуть к нему. Но тут… тут в моей жизни снова появился ты.
Голос стал прерывистым, сердце испуганно колотилось, и она прижала к груди ладонь, чтобы утихомирить его.
— Тогда я поняла, что ничего у меня не выйдет ни с Юджином, ни с кем другим. Ты словно заколдовал меня. А вскоре убедилась, что все эти годы не переставала любить тебя, независимо от того, какого была о тебе мнения. Юджин рассказал мне по дороге, что он тебе наболтал. Он понял, что вел себя неправильно, когда я призналась, что люблю тебя. Он сетовал, даже сокрушался. Предлагал вмешаться и позвонить тебе на следующий день, чтобы объясниться. Но я решила, что мне нет прощения.
Сердце билось все реже и реже в тягучем молчании. Казалось, еще минута, и в ней сломается перекрученная до отказа пружина. И когда на ее плечи мягко опустились ладони Ричарда, она прерывисто вздохнула, всхлипнув как ребенок, и без сил прильнула к нему спиной. Даже глаза закрыла от удовольствия, когда Ричард, осторожно сняв резинку, распустил ее волосы по плечам и повернул лицом к себе.
— У тебя краска в волосах.
— Знаю. — Измученными, но счастливыми глазами Дейзи смотрела на него. Она раздвинула полы пиджака и прижала ладони к его груди, чтобы через шелк рубашки ощутить тепло тела. — Наверное, даже на зубах.
— Сейчас проверим.
Ричард прижал Дейзи к себе и языком провел по ее губам и зубам, потом прильнул всем ртом, словно хотел выпить из нее душу. Тело Дейзи задрожало, и Ричард прервал поцелуй, опасаясь, что она еще не оправилась после недавнего обморока. Дейзи была разочарована и растеряна.
— У меня жуткий вид, — пробормотала она.
— Неужели? Признаться, я не заметил. — Было столько озорного лукавства в его голосе, что последние страхи покинули Дейзи. Она обхватила его голову ладонями и начала страстно зацеловывать такое невыносимо красивое, такое родное лицо. — Просто я очень люблю тебя, Маргаритка, — вырвалось у него. И он снова прильнул к ее губам жадно и страстно, как к источнику с живой водой.
Они снова были вместе, как им предназначалось судьбой с самого начала. Слова больше были не нужны. Две родственные души вернулись друг к другу. Время оказалось не властно над первой и единственной на всю жизнь любовью. Дейзи слышала, как ликующе громко билось его сердце, когда Ричард нес ее на руках в спальню. Положив Дейзи на покрывало, он медленно снял с себя пиджак.
— Придется привязать тебя к себе хорошей капроновой веревкой, чтобы ты больше не убегала, — пошутил он, но вдруг густо покраснел и посерьезнел. — Я буду вечно любить тебя, заботиться о тебе. Слушай, Маргаритка, теперь мы можем любить друг друга так, как любили в то лето, без тайных мыслей и сомнений, без оглядки на прошлые ошибки.
Следом за пиджаком на пол полетела шелковая серая рубашка. Ричард не спускал с лица Дейзи сияющего призывного взгляда. Послушная, как всегда, его воле, она приподнялась и стянула с себя майку. Тело ее трепетало, в глазах светилась душа, когда она протянула к нему руки.
— Любимый мой, иди ко мне… я так по тебе соскучилась!
Последние слова вырвались у нее, как всхлип, как последний отголосок перенесенных страданий. Оказавшись в его объятиях, почувствовав на себе желанную тяжесть его тела. Дейзи успела подумать: все-таки я вернулась домой…
Эпилог
В то утро Дейзи проснулась раньше обычного, но не спешила вставать, нежась под легким шелковым одеялом. Открыв глаза, она тут же сощурилась от утренних солнечных лучей, первым делом попадавших в окно их спальни. Прислушавшись к тому, что происходит в доме, она не услышала ни звука. Видимо, все еще спят. Только пение птиц за окном нарушало вселенскую тишину. Грех пропускать такое утро, решила Дейзи, накинула халат и, никуда не заходя, устремилась в парк, в который за прошедшие пять лет вложила много труда, чтобы воплотить те замыслы, которые возникли у нее еще до свадьбы. Да, завтра исполняется ровно пять лет, как они поженились, и завтра вернется из поездки в Европу Ричард.
Первые два года они не расставались ни на один день. Дейзи всегда сопровождала его во всех поездках. Друзья и знакомые поражались их любви. Она сама не верила, что возможно такое бесконечное счастье. Дейзи вспомнила тот день, когда впервые отказалась поехать с ним. Желая вначале убедиться, она не рассказала Ричарду о предполагаемой беременности. Впервые пришлось солгать ему. Но с каким нетерпением она ждала тогда его возвращения, готовясь осчастливить новостью, что у них будет ребенок! Могла ли она тогда подумать, что впереди их ждут новые испытания…
Окинув напоследок взглядом лес и парк, освещенные теплым майским солнцем, Дейзи вернулась в дом. Первым делом она тихо зашла в детскую. Трехлетний Патрик мирно спал в своей кроватке, не подозревая о том, сколько тревожных дней пришлось пережить отцу с первого момента появления его первенца на свет. Оказалось, что Дейзи не только внешне была копией своей матери. У нее оказалась та же патология, которая свела в могилу ее мать. Роды чуть не стоили ей жизни.
Предпоследний месяц беременности они с Ричардом решили провести в «Трех ручьях». В зимние вечера было так уютно посидеть вместе у камина, забыв о делах и суете Нью-Йорка. К тому же, как считали врачи, лесной воздух и чистая родниковая вода пойдут матери и будущему ребенку на пользу. Никто не смог предвидеть преждевременных родов в самый разгар снегопадов, характерных для начала декабря в этих местах.
Все повторилось как в навязчивом кошмарном сне: быстрое появление ребенка, обильное кровотечение и отсутствие медицинской помощи. Дейзи плохо помнила дальнейшее. Какие-то обрывки — снег, люди, искаженное мукой лицо Ричарда, рев вертолета… Только через неделю, когда она увидела посеревшее от бессонных ночей родное лицо рядом со своей кроватью, она поняла, какой ценой досталось ему спасение жены.
Первые месяцы Дейзи опасалась, что перенесенные Ричардом страдания могут отразиться на его отношении к сыну. Но Ричард верно говорил ей когда-то, что он не похож на ее отца. Пожалуй, никого из детей на свете так не любили, как Ричард любит своего сына. И не было на свете счастливей женщины, чем Дейзи, когда она наблюдала за мужем и сыном, которые весело играли на ковре у камина или барахтались в снегу зимой. Летом они уходили в лес и устраивали пикники в том месте, где когда-то встречались тайно от всех. Дейзи любила мужа все сильнее. Ее радовало, что Патрик пошел в отца, унаследовав его темно- рыжие волосы и черты лица. Только темно-синие, фиалковые глаза он взял у матери, и этому больше всех радовался Ричард.
Она пошла на кухню, где уже хозяйничала приходящая из поселка девушка по имени Милдред, рекомендованная ей Доррис. Поздоровавшись и расспросив Милли, как чувствует себя ее больная матушка, Дейзи налила себе кофе и снова вышла в сад. Там, под сенью старой липы, они поставили небольшую деревянную беседку. Было так приятно сидеть здесь с книгой или, как сейчас, с утренней чашкой кофе. Мысли текли спокойно, она обдумывала, чем порадовать завтра Ричарда, и решила, что лучше любимого им орехового торта ничего не придумать. Дейзи гордилась своим умением готовить, и Ричард отдавал должное ее кулинарным способностям, всегда предпочитая приготовленное ею любым ресторанам.
Внезапная дрожь пробежала по ее телу. Дейзи не слышала, как он подъехал, но кожей ощутила его присутствие. Она быстро обернулась и увидела Ричарда, как только тот показался из-за деревьев. Удивительно, нелегкая грациозная пластика движений сохранилась у него с той юношеской поры, хотя за последние три года он немного прибавил в весе, виною чему были кулинарные достижения жены.
Лицо Дейзи осветилось радостью.
— Ричард! — Не утерпев, она бросилась ему навстречу, чтобы с разбега влететь в его объятия. Ричард подхватил ее на руки, закружил и принялся целовать, изголодавшись по ее губам, по сияющим синим светом глазам… — Я ждала тебя только завтра, — с трудом произнесла Дейзи, задохнувшаяся от его поцелуев.
— А я сбежал из Парижа досрочно, очень соскучился. Там и без меня разберутся, свое мнение о программе инвестиций я оставил в письменном виде. Зачитают на последнем заседании правления банка.
Дейзи гордилась, что Ричарда избрали членом правления такой огромной организации, как международный банк. Но за это приходилось расплачиваться его частыми отъездами в разные страны. Еще свежа была память о том, как они чуть-чуть не потеряли друг друга, поэтому каждый раз, провожая мужа, приходилось скрывать одолевавшие ее страхи.
