Лариса выбор одобрила:
Отлично. Днем вместе можете сидеть внизу.
Единственное, на чем она настояла, так это чтобы они ехали не по ходу поезда, а против.
Тогда ночью не надует, — со знанием дела заявила она.
Помогла распихать вещи под нижнюю полку и вышла на перрон, чтобы не мешать, потому что дети стали прибывать и постоянно кто-то новенький входил в вагон. Даша сидела у окна как во сне. Все еще казалось нереальным. К ним в купе подселились какие-то девочки, стали втаскивать чемоданы, потом вдруг все засуетились, родители, обступившие перрон, замахали руками, что-то кричали — каждый своему ребенку.
Даша не сразу сообразила, почему вдруг все так разволновались, но тут последовал ощутимый толчок, поезд дернулся, остановился, а потом плавно и медленно стал уезжать от провожающих. Они поехали!
Еще минута — и за окном уже никого. Только рельсы, которые переплетались на земле. Потом и их уже не стало — только город, но и из города они скоро выехали.
Когда за окном стали мелькать платформы пригородных станций электричек, вошла та самая девушка, которая встретила их на перроне.
Меня зовут Надежда. Я буду в первом купе, рядом с купе проводника, и по всем вопросам можно обращаться ко мне. В Болгарию прибываем завтра. Будет остановка на таможне, так что все паспорта и справки сдайте мне сейчас. Пока вы еще не разбрелись, — улыбнулась она.
Девочки полезли за документами, а Надежда продолжала:
— Ужинать пойдем в вагон-ресторан, в семь часов. А пока попрошу в соседние вагоны не переходить.
Забрала документы и ушла. Девчонки загалдели. Про вагон-ресторан понравилось всем. А пока вытащили свои запасы еды и стали угощать друг друга. Потом одна из соседок вытащила карты и стала тасовать:
Сыграем?
Дина кивнула, вторая девочка — тоже. Но Даше не хотелось играть в карты. Это было дело, которым можно заниматься где угодно. А поездка на поезде — дело слишком необыкновенное, чтобы его портить таким простым занятием.
Она вышла в коридор и остановилась у открытого окна, глядя на то, как убегают вдаль деревья, растущие рядом с дорогой. Вагон слегка покачивало, пол уходил из-под ног и возвращался. Колеса постукивали, и от всего этого на душе становилось спокойно. И впереди еще — долгая дорога. А там — целый месяц впереди…
Даша?
Девочка вздрогнула и повернула голову. Рядом, совсем рядом стоял Дима. Даша вдохнула и замерла. Как он здесь оказался? Что все это значит? А Дима смотрел на нее так, как будто боялся, что она исчезнет, и молчал. Пауза затянулась.
Тогда девочка вздохнула и отвернулась. Она не знала, что сказать, с чего начать.
Я тебе игру должен, — внезапно сказал он. — 'Забастовка игрушек'.
Даша удивилась и повернулась к нему.
А я твои диски тебе отдала.
Я знаю. Тогда… Я весь день ждал твоего звонка.
Зачем? — тихо спросила девочка и отвернулась к окну.
Извиниться.
Даша молчала, смотрела прямо перед собой, а в душе у нее царило смятение. Он — хотел — извиниться!
Понимаешь, — торопливо продолжил он, словно боялся, что она уйдет. Хотя куда тут можно уйти? — когда ты мне позвонила в первый раз, я думал, что мне звонит совсем другая Даша. Знакомая моего друга. Он грозился, что даст ей мой телефон. Вот я и решил, что ты — это она!
А меня попросили позвонить и погулять с малышом. Ему, наверное, лет восемь. Номер дали неточный, вот я и ошиблась, — Даша посмотрела ему прямо в глаза. — И на платформе в метро я тебя сразу увидела, только не могла поверить, что это тебя надо 'выгуливать'.
А потом?…
Потом еще сказали, что тот мальчик уже уехал, и я поняла, что ты — это не он.
И ничего не сказала…
Я же не знала, что тебе тоже должны были звонить, — тихонько улыбнулась Даша. — Решила, что ты… Что тебе просто нравится…
А тебе? — тоже тихо спросил Дима. — Тебе нравится?
Даша молча кивнула головой и снова посмотрела на Диму.
И потом я никак не могла понять, почему…
Она не окончила фразу, но мальчик и так догадался, что она хотела ему сказать:
Мне друг позвонил и сказал, что он с тобой, то есть со своей Дашей, гулять ходил. Как раз в тот день, когда ты занята была. Ну, я и решил…
И ты решил, что я могу водить за нос? — гневно спросила Даша.
Извини, — тихо попросил Дима. — Потом я узнал номер телефона той Даши, то есть, я думал, что это твой номер, и позвонил.
Зачем? — поинтересовалась Даша.
Я не должен был так с тобой разговаривать. Даже если бы это и было так, как мне показалось, — с болью сказал Дима. — Я хотел еще раз поговорить.
И?…
Она оказалась совсем другой девочкой. И тогда я понял, какого дурака свалял! Особенно когда не догнал трамвай…
Он осекая, а Даша удивленно повернулась к нему:
Какой трамвай?
Ну, тот, на котором ты уезжала от моего дома. Это же надо — они всегда так редко ходят! А тут пришел сразу, как назло.
Да, — припомнила Даша. — Я только подошла к остановке, и сразу пришел трамвай. Так ты…
Я выбежал на остановку и увидел, что трамвай уезжает, а ты стоишь на задней площадке. Думал, что догоню его до следующей остановки, но не смог. Тогда я решил, что все — больше никогда тебя не увижу, — признался Дима. — И тут вдруг — ты стоишь в коридоре! Знаешь, в первый момент мне показалось, что у меня галлюцинация. Я так много думал о тебе последние дни…
Даша ярко представила себе, как трамвай, громыхая на стыках рельсов, уезжает, увозя ее к дому, а следом, задыхаясь и не успевая, бежит Дима. И думает только об одном: она не позвонит!
Девочка вспыхнула и отвернулась к окну. Дима решил, что она обиделась на что-то, и заторопился объяснить:
Понимаешь, я пытался искать тебя на пляже, заходил в магазин, но там никто тебя больше не видел. Мне так жаль, что я тогда так сказал по телефону…
Ну, ты ведь не знал…
Я должен был понять, что та Даша — она другая. Ты не могла так поступить, — твердо сказал он.
И Даша его простила. Сразу. И от всей души ему улыбнулась. И Дима улыбнулся ей — радостно и облегченно. В этот момент он поверил: все будет хорошо. Главное, что Даша рядом. Остальное получится.
А здесь ты что делаешь? — спросила она.
Я еду в Болгарию. По путевке. У меня тетка на фирме работает, секретарем. Вот она и купила.
Даша сосредоточенно посмотрела на него:
