Вот, собственно, и все, что она могла сообщить.
- Если, как вы говорите, Алексей жил в хозблоке почти все лето, исполняя роль сторожа, то шабашники, а возможно, и композитор Фролов могли с ним как-то общаться? Так ведь?
- Почему нет? Свободно могли.
- А уж о Протасове и говорить не приходится! Верно? Уж он-то должен знать всю подноготную этого типчика?
- Так вы спросите у Вячеслава Кузьмича. - Альбина обнажила крупные, идеально прилегающие один к другому зубы и процедила с какой-то мстительной радостью: - Уж это он от вас, надо думать, не утаит.
- Мне тоже почему-то так кажется, - согласился Люсин.
Глава тридцать первая
___________________________________
ВИТОК СПИРАЛИ
Всю первую половину дня Люсин провел, не отрываясь от телефонной трубки. Правое ухо припухло и горело, словно после хорошего удара боксерской перчаткой.
До Наташи, на удивление, удалось дозвониться с первого же захода. На кафедре начинался какой-то коллоквиум, и она долго говорить не могла.
- Я только голос услышать! - бодро объяснил он.
- И как, полегчало чуть-чуть?
- Не то слово!
В это время секретарша принесла ксерокопию описи, составленной на сорока восьми листах. Автоматически пропуская строки, перечислявшие мебель, технику и прочее недвижимое имущество, Люсин нацелил внимание на мелочи. И не ошибся. В перечне книг он сразу натолкнулся на травник, изданный в 1609 году в Праге.
Мутная личность Пети Корнилова вновь замаячила в непосредственной связи с убийством. По- видимому, не случайно, потому что он так и ушел от вопроса, в чьи руки попала книга. Во всяком случае, ни имени, ни адреса не назвал, а по данному им нарочито путанному описанию лишь с трудом можно было узнать портрет злополучного директора гастронома. Выходит, темнил тогда: и правды не сказал, и солгать побоялся.
- Корнилов? - Прижав раскаленную трубку плечом, Люсин машинально записал Петину фамилию на страничке перекидного календаря. Она была порядком исчеркана, так что день получался довольнотаки напряженный. - Мне некогда посылать вам повестку, Корнилов, поэтому приезжайте ко мне прямо сейчас. Учтите, что это в ваших же интересах. Пропуск я закажу.
Петя-Кадык не заставил себя долго ждать. Причем на сей раз его приход не сопровождался никакими вызывающими демонстрациями.
- В чем, собственно, дело? - только и спросил он, усаживаясь на кончик стула и с беспокойством озираясь. - Или чего не так?
- Да все у вас не так, как надо. - Люсин не дал ему даже опомниться. - Я ведь предупреждал насчет серьезности вашего положения, но вы не вняли. Теперь придется держать ответ.
- Ничегошеньки не понимаю. - Петя заерзал. - Или опять чего хотите пришить?
- Вы в каких отношениях находились с бывшим директором гастронома Протасовым? - незаинтересованно и как-то устало спросил Люсин. Он и в самом деле порядком вымотался за эти дни. - Я говорю 'бывшим', потому что он освобожден от должности и находится в настоящее время под следствием... Кстати, специально для вашего сведения, у его сожительницы была обнаружена при обыске вещь, принадлежавшая Георгию Мартыновичу Солитову. Теперь сами судите, как обстоят ваши дела.
Эффект был полный. Корнилов, словно раздавленный непомерной тяжестью, вжался в спинку стула и, казалось, потерял дар речи, хватая воздух искривленным дрожащим ртом. Люсину даже жалко его стало немного.
- Это какое-то роковое недоразумение, - чуть не по складам произнес Петя. - Стечение обстоятельств.
- В чем вы видите недоразумение? Я ведь вам факты изложил.
- Это я понимаю, но только я тут при чем?
- Вы ни при чем? - Люсин удивленно раскрыл глаза, словно Петино заявление явилось для него полнейшей неожиданностью. - Ах, да! - Он досадливо взъерошил волосы. - Извините! Я забыл сообщить вам, что у Протасова нашли тот самый пражский травник, который вы, по вашим словам, предназначали для покойного Георгия Мартыновича. Вот, полюбуйтесь. Небрежно брошенная опись перелетела через стол, но Петя был начеку. Страница семнадцатая, позиция пятьсот шестьдесят семь... Или вы опять станете утверждать, что тут имеет место недоразумение?
Петя молчал, натужно гримасничая и вращая белками. Все-таки с психикой у него явно были какие-то нелады.
- Я жду, Корнилов, - напомнил Люсин.
- Ну, продал я ему травник, и что с того?
- Запоздалое признание. Вы должны были сделать его еще в прошлый раз. Теперь оно работает против вас, укрепляя подозрения насчет вашей причастности к смерти Георгия Мартыновича.
Люсин не очень верил в такую возможность, но ему во что бы то ни стало была нужна правда. Особенно сейчас, когда отпала надежда прямиком выйти на этого Алексея.
- Я ни в чем не виноват! - закричал вдруг Петя и принялся подскакивать, хлопая себя по коленям. - Ни в чем! Ни в чем... Слово чести! Лучше бы я сжег эту чертову книгу! Волей-неволей поверишь в дьявольские козни...
- Откуда вы знаете Протасова?
- Возле буки случайно разговорились, на горке.
- Где-где?
- На горке, у памятника первопечатнику. Там возле букинистического народ обычно толчется.
- Давно с ним дело имеете?
- Да этим летом и познакомились.
- Действительно знает толк в книгах?
- Как свинья в апельсинах, - зло передернулся Петя. - Я бы давил таких.
- Как говорится, благими намерениями... И какие же сделки вам удалось совершить?
- Да всего ничего. Первый раз 'Историю искусств' отдал, потом эту... проклятую.
- Сколько взяли? - спросил Люсин, отыскав в списке собрание Гнедича.
- 'История' за пятьсот пошла, эта - тысячу двести.
- Чего ж так скромно? С честного труженика полторы, а обожравшемуся мафиози скидка? Где логика? Протасов, говорят, за ценой не стоял.
- Это ежели цена твердая. А так торговался до седьмого поту, выжига!.. Я ведь сначала две с него спросил. Только вы не пишите.
- Эти подробности меня не волнуют. - Люсин небрежно смахнул лежащие на столе бумаги в ящик и даже выключил магнитофон. - Тем более что с Протасовым, сами понимаете, я тоже кое о чем побеседую... Почему вы именно ему предложили травник?
- Я и другим предлагал. Не потянули.
- Кому, например, указать можете?
- Да тому же Бариновичу, который про алхимию написал. Не читали?
- Верно, - Люсин благосклонно кивнул. - Был у вас такой разговор с Гордеем Леоновичем.
- Выходит, знаете уже? - Корнилов разочарованно повел плечом. - Для чего тогда спрашивать?
- С одной-единственной целью: помочь вам выпутаться. Прошу прощения. - Люсин сделал знак, что должен прерваться, и взял трубку телефона селекторной связи.
- Завтра в одиннадцать встретитесь с Протасовым, - ответил на его краткое приветствие Кравцов.
Глава тридцать вторая
___________________________________
АНАТОМИЯ МГНОВЕНИЯ
Он ушел в глубокий омут, залег в тину и не подавал признаков жизни. От матерых людей знал, что нужно продержаться хотя бы полгода, а там привычная текучка возьмет свое. Новые заботы принудят ослабить хватку. Не на нем одном клином сошлось. Что же касается 'чистых' документов, то он соображал, как делаются подобные вещи, и примерно догадывался, куда следует
