– Турели!
– Кажись, автоматические.
Луч-мастер выплюнул еще одну очередь. У Клюва и сержанта задымились вещмешки.
– Не дышать и не двигаться! – шикнул командир. – Мазёвый! Хрен ли ты там ворочаешься?!
Боец выудил из кармана на бедре орочий браслет. Гордо продемонстрировал украшение остальным. Нацепил на руку и начал осторожно отползать в сторону от отряда. Сержант сцапал его рукой за лодыжку, как тисками, придавил.
– Ты чё творишь, боец?! – зашипел он.
– Проверяю догадку на себе, – едва слышно, но твердо прошептал боец. – Отпусти, сержант. Турелей вокруг должно быть много, а времени у нас мало. На орочьем пульте сейчас вовсю красная лампочка мигает.
Сержант неохотно ослабил хватку. Мазёвый отполз метров на пятнадцать и несколько раз ударил кулаком в землю. После каждого удара съеживался, прикрывая голову руками. Турель и не подумала повернуть стволы в сторону бойца. Мазёвый осторожно встал в полный рост. Потопал ногой, готовый в любой момент рухнуть на землю. Пару раз подпрыгнул. Осмелел и приблизился на двадцать шагов к автоматическому часовому. Турель не обращала на него ни малейшего внимания. Разведчик быстро вернулся к отряду. Наклонился, сверкая загадочной и гордой улыбкой.
– Клюв! А ну-ка схватись за браслетик!
Клюв состроил гримасу, выражающую крайнее недоверие, но руку все ж таки протянул. Смотрел он при этом на Мазёвого, как на шамана, колдовство которого работает вопреки всем законам цивилизованной науки. При возведении своих укрепрайонов орки активно использовали автоматические турели. Луч-мастеры стреляли, ориентируясь по показаниям встроенных сканеров. Чтобы безмозглые часовые не жгли своих, зеленокожие носили отражатели, чаще всего выполненные в виде украшений. На одних планетах ожерелья, на других кулоны, на третьих браслеты или еще что-то. На объекты, отражающие лучи сканеров особым образом, турели не обращали внимания. Во избежание эксцессов заветная частота отражения регулярно менялась. Поэтому от трофейных украшений землянам не было никакого проку. Вчерашний пароль на завтра не годился. Здесь же, на плато, утыканном глушилками, сканеры турелей вообще не должны были работать. А вот поди ж ты!
– Теперь поднимайся на ноги. Только браслет не выпускай!
Клюв вопросительно взглянул на сержанта. Тот кивнул. Боец осторожно поднялся, с опаской поглядывая на стволы луч-мастера.
– Теперь топни ножкой, Клюв. Хорошо! Теперь сильнее. Совсем хорошо! А теперь давай вместе попрыгаем, держась за ручки. Помнишь, как в детском садике под елочкой скакал в костюме зайчика?
– На фига? – набычился Клюв.
– Прыгай, бля! – с земли прошипел сержант. Боец неохотно подчинился. Турель молчала.
– Все! – объявил Мазёвый. – Приручили скотинку! Теперь все цепляемся пальцами за браслет и рвем отсюда тесной кучей!
– Если кто отцепится ненароком, я тому лично ненадежный палец отломаю к чертовой матери! – пригрозил сержант, семеня мимо того места, куда убралась успокоившаяся турель. Бежать таким порядком было крайне неудобно. Четыре квадратных разведчика и один нормальный экстрасенс ежесекундно сшибались плечами, бились вещмешками и запинались друг о друга.
– Я все голову ломал, как эта штука здесь работает, – с нескрываемой гордостью говорил Мазёвый, мелко перебирая ногами. – Возле турелей очень чувствительные сейсмодатчики. Реагируют даже на шаги. А от браслета идут легкие вибрации. Вероятно, они через тело передаются в землю. Всех, кто так вибрирует, турель принимает за своих.
– А я вот думаю, почему зеленые за несколько дней безопасную частоту вибраций не поменяли? Непродуманно с их стороны.
– Если очень интересно, можем поймать тебе какого-нибудь орка, Че. Ты у него и поспрашиваешь.
– Придет время – я у них у всех кой-чего поспрашиваю.
– Наверное, это из-за крокодилов, – предположил Мазёвый. – Зверушкам тоже «свой – чужой» полагается, чтобы зря не гибли. Дистанционно, на всех браслетах разом, частоту не переключишь. Глушилки не дадут. А если за каждым крокодилом по этой равнине гоняться, чтобы индивидуально ему аппаратуру перенастроить, так ноги по самые яйца за неделю сотрешь.
Они отошли от турели метров на пятьсот, когда в небе появились самолеты-разведчики. Заложили несколько виражей над местом, с которого по проводам поступил тревожный сигнал, и убрались восвояси.
Вскоре на пути разведчиков попалось несколько странных каменных плит, от которых веяло несусветной археологической древностью. Они были огромными, с футбольное поле каждая, и все имели явные следы искусственной обработки. Чтобы установить чужеродность этого камня для данной местности диплом ксеногеолога совсем не требовался. В отличие от разбросанных по равнине светло-серых, зеленоватых и охряных булыжников плиты были идеально-черного цвета. Они возвышались над землей сантиметров на семьдесят. Дожди и ветры сточили и скруглили их угловые грани. Плоскости же остались нетронутыми. Они были ровными и гладкими, как лакированные поверхности столешниц. Мягко поблескивали на солнце, будто озера растопленного мазута. Кто их доставил сюда, когда это было, для чего их отполировали и как использовали – сплошь одни загадки. Никто, кроме Кумара, интереса к громоздким артефактам не выказал. Экстрасенс запрыгнул на самую большую плиту, потоптался по ней, глядя то в небо, то на странный черный камень, прошелся вдоль края, рассматривая сточенную природой кромку. Отряд между тем удалился шагов на пятьдесят.
– Чего ты там завис, боец? – раздраженно окликнул экстрасенса сержант. – Бегом к отряду подтянулся!
– Это надпись какая-то, – отдуваясь, сказал Кумар, нагнав продолжающий движение отряд.
– И что с того, что надпись? Мало мы, что ли, всяких древних закорючек на каменных руинах видывали? На каждой обитаемой планете такого добра как говна за баней.
– Не-е, – мотнул головой экстрасенс. – Там не надпись на камнях. Там надпись из камней. Каждая плита – это отдельный символ. Все вместе только с высоты прочитать можно. С орбиты, к примеру.
– Для нашей победоносной армии это какое значение имеет? – сурово спросил сержант.
– Никакого, – растерялся Кумар.
– Тогда какого хрена, боец, ты отвлекаешься от выполнения прямых воинских обязанностей на всякую архаичную дрянь, не представляющую практической ценности?
Кумар виновато пожал плечами.
– Странно просто, – сказал он. – Вон та плита формой похожа на ит-рен. А та – на и-цен. Это символы, которыми в ГМП базовые понятия обозначают. Ит-рен – это источник силы внутри. И-цен – замок без ключа, сдерживающий силы источника…
– Отставить неуместную лекцию! – оборвал его сержант. – Незачем мозги бойцов всякими и-ценами засирать. Вон! Уши уже развесили. Того гляди, забудут, зачем на планету высадились.
– Слышь, Кумар, а откуда на орочьей планете символы земных экстрасенсов? – негромко спросил Мазёвый, выждав, когда сержант отойдет на несколько метров.
– Вот и мне непонятно, – развел руками Кумар.
На вторую линию турелей отряд наткнулся спустя семь часов. Из земли выскочило сразу две башни, и бойцу Че Паеву основательно подпалило шкуру.
– Печет-то как, зараза! – цедил он, корчась на земле и скрежеща зубами.
– Сильно тебя, брат?
– Не-е. Броня вроде выдержала. Только, чувствую, все пузо в волдырях будет.
– Мазёвый! Хрен ли ты у орков на блокпосту все браслеты не собрал?
– Так никогда ж не берем. Они обычно бесполезные. Я и этот из чистого научного интереса зацепил. Разломать на досуге и позырить, что внутри.
– Хорошо, что досуга у тебя не было, боец.
Препятствие преодолели уже знакомым порядком.
7. Драка за вентилятор
