пламя, казалось уже было потушено навсегда, но какая-то искра снова зажигала костер и Шотландцы становились в строй.
Рассказывала она и за Мэла Гибсона, перед тем как снять «Храброе сердце» он какое-то время просидел в шотландских пабах, слушая местный диалект. Он специально шифровался, чтобы его не узнали, и таким образом вливался в струю шотландцев без всяких помех. Кое-что действительно имело место в фильме, кое-что нет. Например, королеве Франции, с которой он по фильму общался, в тот момент было 2 года и она еще жила в Париже. А так фильм был снят бомбовый, Кейт рассказывала, как один раз была свидетелем сцены которая произошла сразу после окончания фильма. Все вышли и направились к выходу, когда она услышала что впереди идущий англичанин что-то начал говорить своей подруге, та его резко оборвала и тихо сказала: заткнись, ты что не видишь, если они сейчас узнают что мы англичане, они нас сейчас здесь линчуют!
Подъем настроений в Шотландии после этого фильма был серьезным, говорят, что парламент Шотландии рассматривал даже вероятность того, чтобы дать Мэлу Гибсону Шотландский паспорт.
Как бы то ни было, несмотря на все, что делали здесь завоеватели, дух народа они не убили. Шотландцы смогли сохранить свою культуру, свой народ, не превратились в рабов, готовых слушать малейшую прихоть хозяина.
Тур по Шотландии это была сказка, я был очень рад, что выбрал эту поездку, и нам попалась гидом именно Кейт. Погода, правда, не всегда была хорошей, большей частью лил дождь, но так получалось, что мы увидели все, что нам показывали, а проливной дождь в основном лил во время переездов.
В конце мы все собрались в пабе Эдинбурга, я уезжал на автобусе через 2 часа, и так получилось, что паб был в метрах 300 от моей остановки. Я выпил пива, поговорил с людьми.
Я стал рядом с нашими англичанами, Джоном и Джеймсом. Один работал в компьютерной фирме Лондона, другой был журналистом, тоже из столицы. Неожиданно Джон спросил меня:
— Как ты относишься к бывшему советскому союзу?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, раньше у вас было лучше, или хуже?
— Уровень преступности был минимален, строились города, росла промышленность, люди были уверены в завтрашнем дне. Были свои отрицательные моменты, никто об этом не спорит, но в целом, если сравнивать, тогда и сейчас, то раньше людям жилось лучше.
— Я тебе говорил, — обратился Джон к Джеймсу, — им раньше жилось лучше, когда пришел капитализм, у них все разрушилось.
— Ну, а плюсы то какие-то есть? — спросил Джейсон.
— Ну, например, я могу сейчас разговаривать с вами, раньше бы я вряд ли оказался так просто в Англии. Много еще всяких моментов, но тут ведь речь не о том, что раньше было хорошо, значит, давайте вернемся обратно, нет, понятно, что это было бы еще большей глупостью, но нужно хотя бы начать двигаться вперед, а мы все катимся назад.
— А как ты относишься в Америке?
— Когда был Советский союз, их мог хоть кто-то сдержать, а сейчас они делают что хотят. Захотели, разбомбили Югославию, захотели, вошли в Ирак. Это не хорошо когда нет противовеса, один этим миром править не может. А вы как относитесь?
— Плохо, — ответил Джон, — английские солдаты идут воевать за американские интересы, нам, зачем эта война? Ты видел, сколько в Лондоне арабов? Это же просто опасно, мусульмане это не те люди, которые что-то прощают. У нас в Англии итак проблем достаточно, чтобы мы еще бегали с янки по пустыням.
— Наша страна вообще превращается в свалку, — добавил Джеймс, — сотни тысяч человек просят гражданства, у нас миллионы нелегалов. Сюда приезжают всякие отбросы, наша страна дает политическое убежище бандитам, уголовникам, даже террористам. Вместо того чтобы решать насущные проблемы, мы заняты своим имиджем, в то время как наша экономика катится к чертовой матери.
— Мне кажется так сейчас везде, — сказал я.
— Посмотри в сторону Китая, они не сильно высовываются, умело играют на интересах всех вокруг, а экономика их идет только в гору.
— Настанет время, — кивнул Джон, — когда они завоюют почти все рынки своей продукцией.
— Думаете?
— Конечно, оглянись вокруг, у нас сейчас 60 процентов всей продукции китайская, а они еще не расправили свои крылья. Настанет время, и они захватят все, по крайней мере, мы сейчас, не видим никого, кто мог бы их остановить. Японии в свое время не хватило ресурсов, они маленькие, их не так уж и много, в Китае всего в избытке, проблема только в территории, но они и с этим справятся.
— Расселяться они умеют, — кивнул Джеймс, — мы это в Лондоне наблюдаем не один год.
Настало мое время и я, попрощавшись со своей группой, направился к автобусу.
Когда я положил рюкзак в багажное отделение, то неожиданно услышал русскую речь.
Я повернулся в сторону говоривших.
Рядом со мной стояло 5 человек, двое мужчин, лет по 30–35, две девушки такого же возраста и женщина лет 55.
Может, это было некрасиво с моей стороны, но я уже почти 3 месяца не слышал русскую речь вживую и я обратился к ним.
— Вы русские?
— Белорусы, — ответил мне мужчина, — а вы?
— Украинец, вы студенты?
— Нет, приехали сюда по обмену опытом, прожили в Эдинбурге 2 недели, теперь обратно едем в Минск, а вы?
— Студент.
— Вы знакомы? — спросила по-английски женщина.
— Нет, — ответил я тоже по-английски, — я студент, услышал русскую речь и спросил, откуда они?
— Что изучал?
— Изучал английский.
— Изучал здесь, в Эдинбурге?
— Нет, в Лондоне, только это было не долго, всего месяц, теперь еду домой, в Украину.
— Ты из Украины?
— Да.
— А здесь родственников нет?
— Нет, — улыбнулся я.
— А родители? Отец, шотландец?
— Нет, тоже украинец.
— Невероятно, ты разговариваешь на чистейшем шотландском языке, я лингвист, я могу по говору определить из какого района человек. Мне показалось, что ты шотландец.
— Нет, — покачал я головой, улыбаясь, — я из Украины.
— Может, дед был Шотландцем?
— Нет.
— Первый раз я ошиблась, у меня нет слов, если бы ты еще учился в Эдинбурге, это можно было бы объяснить, но Лондон.
Когда мы тронулись, оказалось что белорусы сидели на сиденье впереди меня. Мужчина повернулся ко мне.
— Меня зовут Олег.
— Я Саня.
— Слушай, а ты давно в Англии?
— Чуть больше года, а что?
— Да я хотел тебя спросить за заработки здесь, знаешь что-нибудь?
Этот вопрос вызвал у меня улыбку, знаю ли я что-то за заработки здесь?!
— Немного, а что тебя интересует?
