– Но дело не только в заклятии! – воскликнул Александр. – Я люблю ее. И она любит меня. Иначе заклятие не было бы снято!
Мейбл как-то странно посмотрела на него.
– Вы уверены в том, что говорите?
– Конечно! Ведь заклятие могло утратить власть надо мной только в одном случае: если бы меня полюбила женщина.
– Гм, – пробормотала Мейбл. – Дело в том, что это я придумала эту легенду и пустила слух о ней. На самом же деле заклятие может снять только наложившая его колдунья.
Александр был озадачен ее словами. Он не понимал, почему Мейбл заговорила на эту тему. Ведь главное, что заклятие было снято.
– Колдунья, которая наложила на меня заклятие, была моей матерью, – холодно сказал он. – Она давно умерла.
– А вы уверены, что это действительно так?
– Конечно. Она умерла при родах. Все это знают.
– И кто же вырастил вас? Кто кормил вас и заботился о вас в детстве?
– Ты. Но к чему эти странные вопросы?
– А вам не приходила в голову мысль о том, что я, возможно, и есть ваша мать?
Глаза Александра стали круглыми от изумления. Старая карга, наверное, совсем выжила из ума.
– Ты не можешь быть моей матерью. Все знают, что моя мать была красавицей.
– А я уродка?
Александр не понимал, куда она клонит.
– Я этого не говорил, – возразил он. – Я никогда не называл тебя уродкой.
– Но ты так думал, несмотря на то что сам был безобразен. – Мейбл тяжело вздохнула. – Неужели ты так ничему и не научился за эти годы? Неужели ты так и остался эгоистичным, высокомерным мальчишкой, похожим на своего отца?
– Нет, я не похож на него!
– Это я наложила на тебя заклятие, – продолжала Мейбл. – И сняла его, когда убедилась в том, что ты полюбил другого человека и стал с нежностью и осторожностью обходиться с ним.
– Ты моя мать?! Но это невозможно!
– Ты хочешь, чтобы я это доказала? Ну что ж, смотри!
Мейбл на секунду прикрыла лицо ладонями, а когда убрала их, Александр увидел, как преобразился ее облик. Она стала высокой и стройной пожилой женщиной с царственной осанкой. Ее лицо изменилось. И хотя волосы оставались все такими же седыми, черты лица стали тонкими и изящными. Теперь на Александра смотрели два ярко-зеленых выразительных глаза.
– Этого… этого не может быть… – пробормотал он.
– Все в округе знали, что я колдунья. Твой отец хотел доказать всем, что не боится моих чар. Он изнасиловал меня, но я прокляла его, превратив его жизнь в настоящую муку.
– Но проклятие тяготело надо мной, – сердито сказал Александр. – Ты заставила страдать меня, а не его!
– Ты ошибаешься, твой отец тоже страдал. И он сильно изменился. После того как я прокляла его, он перестал быть безжалостным и жестоким по отношению к людям. Он прекратил насиловать беспомощных женщин и измываться над слугами и сельскими жителями. В душе он оставался эгоистичным и злым человеком, но внешне стал другим.
– Но как ты могла так жестоко поступить со мной? – с горечью спросил Александр. – Все эти годы я ужасно страдал!
Ему хотелось задушить эту женщину, обрекшую его на муки.
– Разве ты не понял, что я обрекла себя на те же страдания? Сразу после твоего рождения я приняла облик уродливой старой карги. Все испытывали отвращение ко мне. Но в отличие от тебя я не прятала под маской свое омерзительное лицо. Я вела жизнь не только изгоя, но и прислуги. В отличие от тебя, владельца замка. Я пошла на это для того, чтобы всегда быть рядом со своим сыном, чтобы помогать ему и направлять его по правильному пути. Я хотела, чтобы ты вырос скромным, мягким и сострадательным человеком. Мне казалось, что все средства хороши для того, чтобы достичь этой цели. Но теперь, видя твою ненависть и ярость, я думаю о том, что, быть может, зря пожертвовала своей красотой и страдала все эти годы. Неужели ты столь же зол и безжалостен, как твой отец?
Когда смысл ее слов дошел до сознания Александра, ему стало стыдно. Мейбл страдала не меньше, чем он. Она пожертвовала своей красотой и юностью для того, чтобы помочь ему.
– Прости, – сказал он. – Я обвинил тебя, не подумав. Но поверь мне, я вовсе не похож на своего отца. Я способен к любви и состраданию.
– Я рада этому, – сказала Мейбл, и на ее красивом лице заиграла улыбка.
Александр проникся к ней сыновними чувствами и крепко обнял свою мать. Она любила его и старалась направить его на путь истинный.
– Но как же Эсме? – спросил Александр, выпуская мать из объятий. – Выходит, что она не любит меня?
– Кто знает? Мне кажется, что ты сам должен спросить ее об этом.
