крови.
На третьем этаже, едва створки лифта гостеприимно разошлись в стороны, Громов с облегчением шагнул в просторный коридор, просматриваемый всевидящими глазками видеокамер. За стеклянной дверью размещался операционный зал, напичканный компьютерами, оргтехникой и элегантной мебелью из прессованных опилок. Здесь царили девицы, одетые в почти идентичные костюмчики нейтральных цветов. От посетителей их отделяла стойка и завеса сильных парфюмерных ароматов. Запах цитрусовых, яблок, арбузных корок. Словно в фруктовую лавку попал по недоразумению.
И еще один малоприятный сюрприз ожидал Громова. Отыскав взглядом нужную табличку, он обнаружил, что место Раисы Светлицкой, которая, по описанию дочери, являлась коротко стриженной блондинкой, занято девицей с иссиня-черными волосами и нездоровым цветом лица. Приблизившись к ней, Громов осведомился:
– Могу я увидеть Светлицкую?
– На самом деле Рая на больничном, – откликнулась из-за стойки брюнетка. Ее глаза за стеклами очков походили на совиные.
– Ай-яй-яй, какое несчастье! – воскликнул Громов.
– Ничего страшного. – Очки сочувственно сверкнули. – Самый обыкновенный грипп.
– Да я не о болезни… Мне срочно нужны копии всех платежек за октябрь. Бухгалтер в отпуске, а тут бац! – Громов пристукнул ладонью по пластиковой стойке. – Внеплановая проверка, будь она неладна.
– Налоговики? – спросила девица со все возрастающим участием.
– Они, родимые. Налетели и роют, роют… Выручайте, милая.
Всякий раз, когда Громову приходилось выдавать себя за кого-нибудь другого, он перевоплощался в знакомых ему людей, так получалось достовернее. Очутившись в банке, он копировал своего соседа, дельца среднего пошиба, который заставил все окрестные дворы своими фурами, груженными мелкой, рябой картошкой сомнительного происхождения. Поскольку Громову сделалось тошно, едва он представил себя в шкуре коммерсанта, отчаявшегося сбыть подгнивший товар, страдальческие интонации давались ему без особого труда.
– Выручайте, а? – просительно повторил он.
– Вообще-то я временно подменяю Раю, – неохотно призналась брюнетка. – Но на самом деле у меня полным-полно своих собственных клиентов, так что вам, извините, придется подождать… – Увидев сотню, плавно спланировавшую на ее стол, она закончила фразу с неожиданным подъемом: —…буквально пару минут.
Брюнетка уже перепорхнула за соседний компьютер и вопросительно глядела оттуда на Громова. Жест, которым она поправила очки, был полон решимости.
– Как называется ваша фирма? – спросила она.
– «Эверест», – ответил Громов.
– Кто учредитель?
– Громова… Тьфу ты, Лепетуха Елена Олеговна.
– Я распечатаю вам выписки за последние две недели, – пропела девица, проворно бегая пальчиками по клавиатуре. Ее поиски завершились изумленным восклицанием: – Упс!
– В чем дело? – насторожился Громов.
– Да тут как бы не значится такая фирма.
– Как бы? – Громова раздражало это присловье, которое он слышал на каждом шагу, пока работал в Москве. Сплошные «как бы» и «на самом деле». Он не ожидал, что модные веяния так быстро достигнут провинции.
Брюнетка опять пощелкала клавишами, уткнувшись носом в экран монитора.
– «Эверест» в Раиной базе данных отсутствует, – твердо заявила она. – Вы ничего не напутали?
– Нет. – Взгляд Громова застыл. Новость подтверждала, что он находится на верном пути. Но, как правило, за первыми маленькими успехами следуют самые неожиданные препятствия. Это как ловить за хвост мышь, успевшую юркнуть в норку. Многое зависит не столько от расторопности, сколько от везения.
– Извините. – Брюнетка развела руками. – Ничем не могу помочь. На самом деле вам следует обратиться к начальнику операционного отдела. Возможно, произошел какой-то сбой в программе. Я как бы за это не отвечаю.
– На самом деле это «как бы» не так уж важно, – машинально пробормотал Громов.
– Что вы сказали?
– Говорю, мне нужно срочно связаться с вашей Раей. Как мне ее найти?
– Подобных сведений мы не выдаем. – Лицо у девицы окаменело, словно она приготовилась сниматься на паспорт. В следующее мгновение ее очки опасно накренились, отслеживая порхание уже пятисотрублевой купюры.
– Это вопрос жизни и смерти, – проникновенно произнес Громов. Он нисколько не кривил душой, и это сработало. Собеседница заколебалась. Оставалось лишь аккуратно подталкивать ее в нужном направлении.
– Вы просто обязаны мне помочь, – усилил натиск Громов.
– Но вы понимаете, что, нарушая инструкцию, я рискую потерять место…
– Вы ничем не рискуете, уверяю вас.
Брюнетка поерзала, оправляя пиджачок тесноватого делового покроя, и нерешительно сказала:
– Если бы у Раи был домашний телефон или хотя бы пейджер…
– Мне нужен адрес и ничего, кроме адреса. – Громов сунул руку в тот самый карман, откуда с видом фокусника извлекал все новые денежные призы. Его жест не остался незамеченным.
– Улица Терешковой, 97, – негромко произнесла собеседница, совершенно не двигая губами. – Квартира 43.
– Огромное спасибо. – Громов достал из кармана пачку сигарет и, повертев ее в пальцах, сунул обратно. Отметив, что на лице брюнетки появилось кислое выражение, он перегнулся через стойку и шепнул: – Обещаю, что ваш начальник службы безопасности ничего не узнает о нашем разговоре. Главное, чтобы вы сами случайно не проболтались про свое должностное преступление. Я имею в виду получение взятки. – Он красноречиво потер палец о палец.
Девица вздрогнула и начала бледнеть, отчего цвет ее лица испортился окончательно. Очевидно, не получив очередной подачки, она посчитала себя обманутой и действительно замыслила пожаловаться на странного клиента, представляющего несуществующую фирму.
Громов просто предостерег ее от неверного шага, но вместо благодарности заслужил полный ненависти взгляд. Обычное дело. Когда людям чего-нибудь не додаешь, они ведут себя так, будто их обобрали.
3
Улица Терешковой представляла собой хаотичное нагромождение девятиэтажных коробок, развернутых друг к другу под самыми неожиданными углами. Маленький ребенок, играющий в кубики, и тот не допустил бы такого вопиющего беспорядка. Заплутать здесь было так же легко, как вляпаться в грязь, а грязи хватало с избытком. Казалось, этому бурому месиву не будет ни края, ни конца. Его чавканье звучало омерзительно.
Дом № 97 походил на фрагмент Великой китайской стены, облицованной рыжим кафелем. Архитектору не хватило фантазии снабдить свое детище проходными арками, поэтому Громову, опрометчиво выбравшемуся из машины, пришлось огибать здание пешком. Бросив взгляд на часы, он отметил, что до телефонных переговоров с похитителями осталось около двенадцати часов, и ускорил шаг.
В подъезде воняло то ли прокисшим борщом, то ли свежей помойкой. Взбежав на второй этаж, Громов подошел к двери сорок третьей квартиры и тронул кнопку звонка. Никакой реакции, хотя грохочущая за дверью музыка свидетельствовала о том, что дома кто-то есть и этот кто-то предпочитает всем видам искусства рэп.
«
Этот словесный понос мог продолжаться до бесконечности, если вовремя не остановить рэперскую шарманку. Громов отступил назад и обернулся.
