– Но любоваться им слишком часто утомительно.
– Понимаю, – энергично кивнул дворецкий.
– Сомневаюсь, – вздохнула госпожа Морталюк. – Впрочем, это не важно. Бог с ним, с Кремлем. Я пригласила тебя, чтобы поговорить о гостинице. Что ты о ней думаешь?
– «Аврора» – самый фешенебельный и солидный отель столицы, – заговорил он, надеясь, что это действительно так. – Сервис и безопасность на высочайшем уровне. Посторонние могут проникнуть к нам только при согласовании с отделами по связям с общественностью.
– Разве я просила читать мне лекции? – холодно осведомилась Морталюк. – Нет? Тогда отвечай на поставленный вопрос. Коротко и ясно. Что ты думаешь о гостинице?
– Она первоклассная. – Дворецкого так и подмывало истово перекреститься. – Самая современная. Лучше ее во всей Москве не найти.
– Неужели? – хихикнула госпожа Морталюк. – А вот у меня сложилось иное мнение. Во-первых, – она загнула палец с хищным малиновым ногтем, – мне не нравится планировка коридора. Он расположен на двух уровнях. Создается такое впечатление, что вашу «Аврору» проектировали для всяких там инвалидов в колясочках…
– Вы ошибаетесь, Маргарита Марковна. Дело в том, что рельеф местности…
– Во-вторых, – продолжала госпожа Морталюк, загибая следующий палец, – меня предупредили о том, что бар в лобби тесноват, и вентиляция там никуда не годится.
– Я немедленно свяжусь с администратором, – начал дворецкий, – и мы…
– В-третьих, почему в конференц-зале потолок такой низкий?
– Это, извините, вопрос не ко мне, – ответил дворецкий, в котором на время ожили гены героического деда. – Потолки, извините, не входят в мою компетенцию. Не могу же я переделывать их по усмотрению каждого постояльца!
– Почему бы и нет? – задумчиво протянула госпожа Морталюк, зрачки которой затянуло нехорошей поволокой. – Если бы мне пришла в голову такая блажь, то именно этим ты занимался бы оставшуюся жизнь, любезный. Стал бы лучшим специалистом по переделке потолков и стен… Но у меня нет такого желания, – добавила госпожа Морталюк после затянувшейся паузы, в течение которой несчастный дворецкий забыл о необходимости пополнять легкие новыми порциями кислорода. – Я просто перечислила тебе свои замечания с тем, чтобы ты хорошенько усвоил: угодить мне непросто. Понятно?
– О да, Маргарита Марковна! – дворецкий с облегчением перевел дух.
– Тогда свободен. – Госпожа Морталюк извлекла из сумочки невероятно длинный мундштук, который как нельзя лучше подходил для того, чтобы указывать им на дверь. – Постой! – нахмурилась она, останавливая дворецкого на середине пути. – Сначала дослушай до конца… – Мундштук многозначительно качнулся в воздухе. – В ближайшее время я со своими людьми буду находиться в конференц-зале. У нас намечаются гости, которых ты будешь приводить из лобби, если тебя об этом попросят. Кроме того, нами арендованы спортивный зал и сауна с бассейном…
– Я в курсе, – позволил себе реплику дворецкий, за что был награжден не просто презрительным, а убийственным взглядом.
– Вашим секьюрити может показаться, – монотонно продолжала госпожа Морталюк, – что мои люди и гости ведут себя шумновато. – Твоя задача успокоить охрану. Любые неудобства, причиненные нами, будут щедро оплачены. Как и возможные… гм, изменения гостиничного интерьера.
– Из?.. Изме?..
– Из-ме-не-ни-я. Ты не ослышался.
– В таком случае, – сорвался на дискант дворецкий, – я буду вынужден поставить в известность главного менеджера.
– Именно об этом я собиралась тебя попросить, любезный. – Госпожа Морталюк вскинула мундштук. Один из окаменевших подле дивана телохранителей ожил и, повинуясь жесту хозяйки, извлек из внутреннего кармана пиджака конверт, который был вручен дворецкому.
– Это деньги? – предположил он.
– Ты очень догадлив, – усмехнулась госпожа Морталюк. – Иди к начальству и уладь вопрос. Полагаю, щедрый благотворительный взнос будет способствовать правильному пониманию моих маленьких причуд. У тебя есть причуды, любезный?
– Нет, – твердо ответил дворецкий. – Никаких причуд у меня нет и быть не может.
– Надеюсь, что так. Надеюсь, что тебя не постигнет внезапный приступ клептомании. Потому что, если из конверта пропадет хотя бы одна сотня долларов, то тебе предстоит долгий и болезненный курс лечения.
– Обижаете, Маргарита Марковна!
– Обижаю, – почти весело подтвердила госпожа Морталюк. – В этом-то и вся прелесть моего положения. Я могу унизить любого, а меня – никто. – Она сорвалась на мелкое хихиканье, начавшееся и оборвавшееся так резко, словно в мозгу Морталюк перемкнуло некое реле. – Хотелось бы тебе оказаться на моем месте, любезный?
– Нет, – еще тверже повторил дворецкий. – Меня мое место вполне устраивает.
– И ты не хочешь его лишиться, м-м?
– Ни за что на свете, Маргарита Марковна.
– Ну так действуй, – взмахнула мундштуком госпожа Морталюк. – Будь исполнителен, расторопен, не задавай лишних вопросов, и все обойдется. Ступай, дружок, ступай.
Дворецкий вывалился в коридор с таким очумелым видом, словно провел последние полчаса не в первоклассном гостиничном номере, а в горном забое, где произошла утечка метана. Или на поле боя под ожесточенным огнем противника. И все же, удаляясь от апартаментов госпожи Морталюк, дворецкий нашел в себе силы улыбнуться. Это была растерянная улыбка человека, чудом уцелевшего в смертельной схватке. Человека, сумевшего отстоять если не всю Москву, то ее дорогой сердцу уголок. Свою уютную норку со всем ее содержимым.
Глава 3,
Конференц-зал представлял собой просторное низкое помещение, пропитанное духом скучной респектабельности. Стол, выполненный в форме подковы, охватывал собой уголок живой природы, однако как-то не верилось, что золотые рыбки, уныло плавающие в искусственном озерце, настоящие, а зеленые насаждения способны цвести и пахнуть.
Несколько авангардистских полотен на стенах слегка оживляли обстановку, напоминая, что жизнь состоит не только из деловых переговоров и заседаний акционеров. Других ярких или броских предметов в конференц-зале не имелось. Интерьер был выдержан в приглушенных тонах – фон, на котором Маргарита Марковна Морталюк смотрелась особенно экстравагантно.
Оставив шубу в номере и оставшись в облегающем платье на бретельках, она походила на Мэрилин Монро в большей степени, чем самая совершенная восковая копия кинозвезды. Идеально уложенные волосы блестели, словно парик, ткань платья струилась ртутными переливами, бриллиантовые серьги вспыхивали радужными блестками. Американцы сказали бы, что госпожа Морталюк выглядит на миллион долларов… и ошиблись бы. Один только мундштук в ее пальцах стоил в полтора раза дороже, не говоря уже об остальном.
Она сидела за овальным столом, важная и неприступная, как статуя. Это представлялось очень странным. Нормальная женщина из плоти и крови ни за что на свете не потерпела бы соседства того кошмарного монстра, который пристроился по правую руку от Морталюк.
Высокий, худой, с широкими, но почему-то покатыми плечами, он внушал окружающим не то чтобы страх, но непреодолимое отвращение. Его лицо было маской – кошмарной маской больного проказой или тяжелейшей формой оспы. Узкие щелки между его полуприкрытыми веками ничем не отличались от глаз дремлющего варана, да и кожа на жуткой физиономии выглядела так, словно ее позаимствовали у какой- нибудь крупной рептилии. Бугристая, изрытая застарелыми язвами, лоснящаяся и покрытая чуть ли не трупными пятнами, она вызывала желание немедленно отвернуться, чтобы не видеть перед собой этого безобразия.
