игриво пенясь, наполнила бокал. Я с удовольствием посмотрел сквозь него на заходящее солнце, медленно, но без остановки отправил содержимое по маршруту следования, и только после этого удовлетворенно выдохнул. Потом еще с минуту постоял, прислушиваясь к ощущениям. Ощущения вполне соответствовали. Тогда я включил телевизор, нашел НТВ и наконец-то открыл холодильник. Господи, до чего же я люблю, когда полки заполнены до отказа. Несколько секунд я с удовольствием обозревал представленный натюрморт. М-м… салаты, бульон из индейки, окорок, котлеты «по-киевски», сосиски, семга, конечно, помидорчики… Я остановился на салате со сладкой кукурузой и «киевских», добавил крупно нарезанные помидоры с веточками базилика и кинзы и достал из хлебницы темный хлеб с изюмом от «Рамстора». Подумав, поставил все это на поднос и прошел в гостиную. Там было заметно прохладнее. Плазменная панель при моем появлении приветливо мигнула зеленым огоньком, демонстрируя готовность к включению. Я хлопнул ей в ладоши и, поставив поднос на журнальный столик, сходил на кухню за пивом.
На экране две немолодые ведущие пытались вести интеллектуальную беседу с таким же немолодым бородатым мужчиной о состоянии экологии на планете. Через каждые две-три реплики выяснялось, что беседа получается не совсем интеллектуальной, и тогда ведущие принимались яростно спорить друг с другом о духовном состоянии бородатого. Он в это время отдыхал за кадром. В целом получалось веско и актуально. Я переключился на новости. Везде горели леса, пересыхали реки, смерчи совершенно свободно разгуливали по материкам, цунами смывали целые страны, повсеместно что-то обрушивалось и проваливалось… Было похоже, что планета страдает педикулезом и ей время от времени очень хочется почесаться. Похожесть подкрепляли многочисленные теракты, вызывающие зуд почти везде, где обитали потомки первой, не в меру развившейся обезьяны. Я вдруг представил, что вот, если бы у Земли была, к примеру, задняя лапа…
Веселое чириканье отвлекло меня от глобальных мыслей. Я сделал последний глоток и поднял телефон.
— Слушаю…
— Олежка, привет, — пропела трубка. — Мне с тобой надо поговорить.
— Лерка! — обрадовался я. — Ну, так в чем дело? Давай, заходи. У меня сплит-система в порядке. Кстати, я сос-ку-чил-ся-а…
— Олежек, — помолчав, сказала Лера. — Мне бы к тебе на прием попасть.
— Та-ак, а что случилось? У тебя что, не все в порядке? А ну-ка, рассказывай.
— Да все нормально, — засмеялась она. — Не волнуйся так. Просто мне справка нужна, что по твоей части я здорова.
— И тебе справка? — удивился я. — И зачем?
— Слушай, ну давай не по телефону, а? Давай, я в клинику приеду и все расскажу, хорошо?
— Да приходи, конечно, — сказал я. — Только позвони, когда придешь, а то у нас там аврал. Полгорода в очереди стоит за справками. Я ничего не понимаю.
— Ассистентку возьми, — прыснула Лера. — Или двух. А еще лучше — ассистентов. Ладно, пока, завтра позвоню.
Я положил телефон. А что, насчет ассистенток она, пожалуй, права. Надо завтра Холодову в институт позвонить, пусть пришлет пару девчат.
Телевизор надоел. Где там у меня пресса? Разве почитать перед сном… Я встал и принес из прихожей «SPEED-ИНФО», захватив из холодильника оставшееся пиво.
«ПОГАСЛИ КРАСНЫЕ ФОНАРИ АМСТЕРДАМА!» — огромные буквы пересекали наискось обложку газеты. Начало было многообещающим, и я с интересом перелистал несколько страниц.
«КОНЕЦ ДРЕВНЕЙШЕЙ ПРОФЕССИИ?!»
«ЖРИЦЫ ЛЮБВИ ТРЕБУЮТ ЗАЩИТЫ СВОИХ ПРАВ!»
«КОНЕЦ ЭПОХЕ СПИДА?»
«НЕВИДАННЫЕ ГОНОРАРЫ КЛИЕНТОВ!»
«БОРДЕЛЬ ИЛИ ЖЕМЧУЖНЫЙ ГЕЙЗЕР?!»
Я отодвинул газету. Что-то знакомое. Где-то я встречал этот «Жемчужный гейзер»? Ах да… Я вскочил и, порывшись в кармане брюк, извлек перламутровое приглашение.
«М-да… Ай, да баба Нюся». — Я невольно покрутил головой. — «Мата-Хари, блин».
Отложив открытку, я снова взялся за газету, но более внимательное чтение ничего особенного к эмоциональной нагрузке заголовков не добавило. Я понял только, что появились какие-то новые публичные дома, в которых платили не девочкам, а, как ни странно, клиентам. И платили — я решил, что это опечатка — не меньше тысячи долларов за ОДИН сеанс. За что платили, я тоже не понял. С фотографий смотрели разгневанные или растерянные лица ночных бабочек. Сообщалось также, что нью-гейши абсолютно, стерильно здоровы, за чем следит специальная комиссия. Закрыв газету, я на всякий случай снова посмотрел на обложку, — может быть, случайно старый первоапрельский выпуск купил? Да нет, номер был свежим, июньским.
Я потянулся и, уронив газету на пол, допил пиво. Пожалуй, пора баиньки. Да, в туалет сходить, а то ночью будильник разбудит…
Глава 2
Я пристроил машину на стоянку и, поглядывая по сторонам, направился к клинике. Жара с утра еще не доставала, и настроение было хорошим. Однако уже в коридоре оно начало постепенно убывать. Перед нашей дверью толпилась очередь. При моем появлении поднялся гвалт. Пробившись через толпу женщин, я прошел к себе. В приемной Тося с трудом обеспечивала видимость порядка. Я прошел в кабинет, жестом пригласив ее войти тоже.
— Олег Евгеньич, я так больше не могу, — с отчаянием простонала Тося. — По-моему, они все сошли с ума. Такое впечатление, что весь город хочет рожать. Вы ничего не слышали, может быть, произошел демографический взрыв?
— Нет, — сказал я. — Зато я прочитал, что теперь в публичных домах платить будут не девочкам, а клиентам.
— Здрассьте! — засмеялась Тося. — И кто же платить будет? Девочки?
— Хм-м, — я тоже засмеялся. — А действительно…
В дверь кабинета требовательно постучали. Тося округлила глаза и умоляюще посмотрела на меня.
— Олег Евгеньич! Может, мы, правда, в помощь возьмем кого-нибудь?
— Ладно, Тосенька, — сказал я. — Давай, начнем, а там посмотрим. Дай мне халат и приглашай…
К обеду у меня закончились перчатки. Я швырнул в переполненную урну последнюю пару и с раздражением крикнул Тосю. Она не ответила. Я позвал еще раз, потом встал и вышел в приемную. Тося как раз вытащила из принтера очередную справку и готовилась шлепнуть на нее печать. При моем появлении она почему-то засуетилась, попыталась спрятать печать в сейф, справка упала на пол. Тося покраснела и сидела, опустив глаза.
— Устала, Тосенька, — сказал я, поднимая справку. — Иди, кофейку попей с мороженым. Да, кстати, не забудь мне перчатки подготовить.
Протягивая ей бумажку, я машинально пробежал содержание и, не поверив себе, поднес поближе к глазам. Потом изумленно посмотрел на Тосю. Она сидела, потупив глаза, красная, как рак.
— Ну, и что это значит? — спросил я. — Задело осколком демографического взрыва?
— А ничего, — с неожиданной злостью ответила Тося. — Может быть, я тоже заработать хочу.
— Заработать? На чем заработать? — Я ничего не понимал. — А у меня ты что, плохо
